Наконец, она обвила руками его шею и, почувствовав под ладонями его мягкие волосы, стала ласкать их дрожащими пальцами, а ее рот жадно отвечал на его поцелуи.
Вдруг ее руки разжались, упали ему на плечи, и она резко оттолкнула его. Она задыхалась.
Лесли замахала руками, словно гоня его прочь.
— Уходи… Убирайся… Уходи…
По ее щекам потоком заструились слезы.
Грегори растерялся, но ничего не сказал, только смотрел на нее недоуменным взглядом. Какое-то время они так и стояли, не понимая друг друга. Потом, тяжело вздохнув, он сжал губы, повернулся и вышел из комнаты.
Все еще рыдая, она случайно взглянула на свое обручальное кольцо. Она была поражена, что прикосновение этого почти незнакомого человека отозвалось такой страстью всего ее существа. Она вдруг почувствовала себя серым пеплом, который скоро унесет свежий ветерок.
Еще долго стояла Лесли не двигаясь посреди своей комнаты, глядя перед собой куда-то в пустоту. Ее глаза были полны слез, а она все теребила колечко на пальце.
4
Лесли наотрез отказалась идти с Грегори в лес за рождественской елкой. Никакие доводы Дэнни и Лорен не могли убедить ее в том, что эта прогулка пойдет ей на пользу. Лесли слишком устала с дороги. За елкой отправились Дэнни и Грегори.
Лесли никак не могла понять смысл того, что произошло сегодня в ее комнате, но главное — своего собственного поведения. Все это поставило ее на грань эмоционального срыва. Душевные переживания отразились даже на ее внешности: волосы в беспорядке спадали на плечи, светлые глаза потускнели и застыли с выражением обреченности.
Они стояли с Лорен у окна, глядя вслед удаляющимся мужчинам. Лесли тяжело вздохнула. Лорен внимательно посмотрела на нее, и Лесли поняла, что сестра заметила ее смятение, а может, и догадалась о его причине.
Лорен обняла Лесли и ласково сказала:
— Я так рада, что ты наконец дома. Кажется, будто ничего не изменилось за эти годы.
С минуту они стояли, прислонившись друг к другу и с болью думая об одном и том же. Вдруг Лорен весело оттолкнула сестру и, хитро подмигнув, предложила:
— Знаешь, что, давай-ка выпьем по бокалу вина, пока мы одни.
Не успела Лесли что-нибудь ответить, как Лорен уже вынула из холодильника бутылку красного вина. Лесли оглядела кухню, и опять воспоминания нахлынули на нее.
Кухня была просторной, самой большой комнатой в доме. Когда-то за старинным массивным столом здесь собиралась их семья, после чего все разбредались по своим делам. Сейчас вся кухня была выдержана в ярких тонах: красная скатерть на столе, бело-розовые занавески на окнах. "Это уж дело рук Лорен: у мамы они были голубые", — подумала Лесли. На стенах по-прежнему висели разные фарфоровые тарелочки, составлявшие семейную гордость. Новый холодильник и микроволновая печь появились недавно, но и они вписались в традиционную атмосферу.
Лесли медленно подошла к камину, в котором колыхались язычки пламени, и засмотрелась на огонь. Камины были сложены во всех комнатах — уж очень часто отключали электроэнергию в этих суровых местах. Взгляд Лесли оставался неподвижным: перед ее глазами вновь и вновь возникало лицо Грегори. Но она заставила отогнать наваждение и взглянула на Лорен, которая уже поставила стаканы на кухонную стойку.
Улыбнувшись, Лорен откупорила бутылку и наполнила бокалы.
— Мы купили вино вчера, и я поставила его на ночь в холодильник, так что, думаю, оно должно быть неплохим.
— Уверена, что оно превосходно, — откликнулась Лесли, садясь на высокий крутящийся стул напротив Лорен.
Отхлебнув глоток, Лесли посмотрела в окно, в котором бушевали розовые и красные отблески исчезающего за горизонтом холодного солнца.
В ее глазах наконец сверкнули радостные огоньки.
— Мне так жалко, что ты не была на нашей свадьбе, — защебетала Лорен. — Мы устроили ее здесь, в гостиной. Из родственников были только дядя Эндрю и тетя Вивьен, — Лорен засмеялась, — конечно, еще Вильма и Джордж, которых я давно уже считаю членами нашей семьи.
— Мне тоже очень жаль, — тихо произнесла Лесли, — что я отсутствовала в такой счастливый момент.
Лорен перебила ее:
— Ради Бога, не извиняйся. Ты и так уже в десяти письмах просила прощения. Когда мы поднимемся в кабинет, я покажу тебе наши свадебные фотографии. Ты все увидишь, — она рассмеялась, и ее щеки раскраснелись. — Сейчас ты здесь, и это — самое главное.
Лесли допила вино и тут же налила себе еще, чувствуя, как по всему телу разливается тепло.
Она улыбнулась:
— Мне очень хочется посмотреть эти фотографии. — Ей вдруг стало легко и весело. Подперев голову рукой, она спросила: — Скажи, чем ты собираешься угостить нас за ужином? Предупреждаю сразу, что я не вынесу больше еду из микроволновой печки. Я питаюсь так уже несколько недель, — Лесли задумалась и вдруг, словно вспомнив что-то необыкновенное, обернулась к Лорен: — Господи, Лорен!
— Что случилось? — от неожиданности Лорен даже вздрогнула.
Лесли быстро зашептала:
— Ты видела, сколько Грегори съел за завтраком?
Лорен заговорщически захихикала.
— Конечно, в этом они с Дэнни очень похожи. Они съедают все, что находится на столе, а иногда мне кажется, что если я чуть задержусь с обедом, то они и скатерть проглотят.
Лесли громко расхохоталась.
— На что же расходуются все эти калории? У них, должно быть, вырабатываются гиперактивные гормоны?
Лорен заразилась настроением сестры.
— Не знаю, как у Грегори, но гормоны Дэнни не слишком-то активны, — она неожиданно покраснела, ее голубые глаза озорно светились: — Господи, что за глупости я говорю!
— Ты все такая же проказница, Лорен.
— Нет, я не проказница. Знаешь, я необыкновенно счастлива! Просто счастлива, — повторила она. — Дэнни для меня все, Лесли. Он самый прекрасный мужчина на свете, и мне иногда кажется, что сильней меня никто любить уже не может, — Лорен посмотрела на сестру. — Я продолжаю жить в этом доме, со всеми призраками прошлого только потому, что рядом со мной есть Дэнни. И с ним я буду счастлива везде. Понимаешь, мы с ним одно целое. Мы мечтаем и расстраиваемся вместе, и, самое главное, мы заботимся друг о друге.
Улыбка медленно сползла с лица Лесли, она упорно рассматривала содержимое бокала, не в силах поднять глаза.
— Это прекрасно. Я рада за вас обоих, — задумчиво произнесла она и добавила: — Только будь осторожна: счастье — опасная вещь.
Но, произнеся эти слова, Лесли тут же подумала о том, что пора ей кончать со своим пессимизмом.
Допив третий бокал, Лесли зажмурилась. Ей вдруг вспомнился поцелуй Грегори, и на губах ее заиграла улыбка. Она не могла не оценить сладость и нежность этого поцелуя — поцелуя, вызвавшего к жизни давно забытые чувства. Она вздрогнула, как от резкой боли, при мысли о том, что так быстро поддалась искушению. Она поежилась. Зов плоти! Как давно это было! Лесли с трудом отогнала наваждение. В конце концов один поцелуй ничего не значит, а второго она уж точно не допустит.
— Давай займемся ужином, — предложила Лорен. — Завтра мы устроим пир, а сегодня обойдемся бутербродами да французским жарким. Не возражаешь? Порежь салат, Лесли, а я позабочусь об остальном. С тобой все в порядке?
Лесли кивнула.
— Конечно. Прекрасная идея. Ой!
Соскакивая со стула, она зацепилась за его ножку и шлепнулась на пол. Лорен изумленно уставилась на нее.
— Я споткнулась, — пробормотала Лесли.
— Ты не ушиблась? — спросила Лорен и тут же расхохоталась так, что у нее выступили слезы.
— Только вино разлила, — смеясь ответила Лесли.
Они обе безумно хохотали, не в силах остановиться до тех пор, пока не хлопнула дверь. Обернувшись, они увидели на пороге Дэнни и Грегори.
— Лесли! — вскричал Дэнни. — Почему ты на полу?
— Я… я споткнулась, — она вновь рассмеялась.
Увидев бутылку вина, Грегори улыбнулся.
— А где елка? — спросила Лорен.
Помогая Лесли подняться, Дэнни весело ответил:
— Грегори не смог найти подходящую, поэтому все елочки остались на своих местах. К тому же мы и оглянуться не успели, как стемнело.
Лесли внимательно посмотрела на Грегори. Его вид еще больше рассмешил ее.
Ни слова не говоря, Грегори взял ее за руку и потянул к двери.
— Куда ты тащишь ее? — вскричала Лорен. — На улице холодно, а она без пальто.
— Ей нужен свежий воздух, — коротко ответил Грегори.
Лесли ощущала себя по-детски беспомощной. Выйдя на улицу, она почувствовала, как холодный воздух наполняет ее легкие. Было очень морозно. Грегори осторожно поддерживал ее за талию.
— Ты хочешь прочитать мне лекцию о пьянстве? — смеясь, сказала она, прижимаясь к нему.
— Нет, — резко ответил он, — я веду тебя в конюшню.
— В конюшню? Зачем? — обиженно вскричала Лесли. — Я вовсе не хочу идти с тобой в конюшню, — она остановилась и попыталась вырваться из его цепких рук.
— Сейчас не имеет никакого значения, чего ты хочешь. Важно то, что ты получишь.
Он резко повернулся к ней, тяжело дыша, и вдруг крепко обнял ее.
— Убери руки! — приказала Лесли.
— Сейчас тебе будет тепло, — прошептал он и сжал ее так, что у нее перехватило дыхание. — Так лучше?
Лесли задыхалась от нежных ласк его сильных рук.
— Нет! Прекрати! — закричала она, снова пытаясь вырваться, — прекрати сию же секунду!
Грегори усмехнулся.
— И не подумаю.
Грегори резко распахнул конюшню. Лесли продолжала упираться.
— Я, конечно, выпила немного лишнего, но я не сумасшедшая! Я не пойду туда с тобой!
Он двинулся в конюшню, увлекая ее за собой.
— Ты уже вошла, — сказал он, включив свет.
Вне его объятий она сразу же замерзла.
— Я иду домой, — произнесла Лесли, стуча зубами от холода.
Грегори огляделся вокруг: три лошадки мирно жевали свой овес, не обращая ни малейшего внимания на вторгнувшихся в конюшню. Он счастливо улыбнулся и шутливо произнес:
— Давай спрячемся от этих любопытных глаз. Я хочу, чтобы нас было только двое.