Удивившись, я соскользнула, порезав руку об один из шипов, когда попыталась ухватиться — и потерпела неудачу. Я упала со стены, шлёпнувшись на пол как мешок муки.
Я подняла взгляд, и мои глаза остановились на неожиданном посетителе. Это был Алерис, Бог Природы, и я упала на пол прямиком к его ногам. Это не могло быть совпадением.
Он посмотрел на меня со сдержанным выражением лица. Он был одет в простые бежевые одежды, украшенные самой природой. Цветущие лианы перекрещивались на его груди как нагрудник брони, а блестящие черные рукавицы закрывали предплечья. На первый взгляд они выглядели металлическими, но на деле были не такими уж обычными. Они сделаны из толстых деревянных лиан, сплетённых в форме тонкой магической брони, которая, я готова была поспорить, не уступала по прочности любому металлу.
— Ты взяла привычку падать на колени перед богами? — спросил он у меня. Ни капли юмора не блестело в его глазах и не звучало в голосе. Слово «сарказм», вероятно, вообще отсутствовало в его словаре.
Я поднялась на ноги. Вместо того чтобы отвечать какой-то колкостью, я произнесла:
— Чем я обязана честью вашего визита, Лорд Алерис?
— Другие боги в данный момент все сосредоточены на тебе, — когда он заговорил с этой своей тихой высокомерностью, его голос напоминал ветер — тихий, но разносящийся далеко. — Они кажутся обеспокоенным. Я хотел увидеть, что их так встревожило.
Я медленно и долго пила из бутылки с водой, обдумывая его прямолинейность. С чего бы ему признаваться, что боги обеспокоены? С другой стороны, у них сейчас были все причины волноваться. Легион изнутри разваливается на части, его собственные солдаты невольно вынуждены идти против воли богов.
— Сейчас в Легионе и внешнем мире происходит очень много всего, — сказала я.
Алерис наблюдал за мной в задумчивом молчании, не выдавая ничего больше. Ну конечно нет. В конце концов, он был богом. Он менее агрессивен по сравнению с другими богами, но у него та же цель: чтобы я рассказала ему все, что знаю. Что ж, давно пора повернуть реку знания в другом направлении.
— А вы что думаете? — спросила я у него.
— Я все ещё не определился по поводу тебя и твоего места во всем этом. Однако одно ясно наверняка: ты в центре всего хаоса. Всякий раз, когда случается проблема, ты неподалёку. Что я все ещё пытаюсь понять, так это то ли тебя привлекает хаос, то ли ты привлекаешь хаос.
А затем он исчез, вот так запросто. Совсем как бог.
Я все ещё смотрела на место, откуда исчез Алерис, когда в зал вошёл Харкер. Хоть его травмы исцелились, он все ещё выглядел так же ужасно, как я себя чувствовала. Его преследовало то, что он видел — вид Яда, разрушающего его товарищей изнутри. И как и я, он беспокоился о Неро.
Я выдавила небольшую улыбку.
— Ты тоже не смог поспать, да?
— Нет.
Я схватила с полки на стене два меча и бросила один ему. Нам обоим нужно было отвлечься от беспокойства.
— Так что, ты собираешься снова звать Беллу на свидание? — спросила я, стараясь разрядить обстановку.
Харкер парировал мой удар.
— Я не знаю. Когда я в последний раз приглашал её на свидание, она сказала, что это не лучшая идея. У меня сложилось впечатление, что она не совсем мне доверяет, — он поджёг свой меч и замахнулся им на меня.
Я отразила атаку, зачаровав свой клинок полотном ледяной магии. Пламя схлестнулось со льдом. Огонь погас, ледяное стекло разлетелось на крошечные льдинки, и мы оба вернулись к отправной точке.
— Конечно, она тебе не совсем доверяет. Ты же пытался отравить её любимую сестру, знаешь ли, — заметила я.
— Ты никогда не перестанешь припоминать мне это, да?
Я усмехнулась.
— Неа.
Я говорила в шутку. Харкер совершил ошибку. Он думал, что служит богам, но Фарис просто манипулировал им, используя его веру, чтобы получить преимущество над другими богами.
— Твои прошлые ошибки не имеют значения, — сказала я ему. — Важно то, что ты делаешь сейчас. И что сделаешь в будущем.
Он двигался быстро, скользнув под мои защиты. Он поймал мою руку в захват и резко дёрнул. Боль расцвела в моем плече, когда он выдернул кость из сустава.
Я увернулась от его последующей атаки, баюкая пульсирующую и болящую руку.
— Хотя, возможно, тебе стоит быть менее… менее ангелом, — проскрежетала я сквозь стиснутые зубы. Поморщившись, я вправила себе плечо.
— Что ты имеешь в виду — «менее ангелом»?
— Ангелы обладают раздражающей привычкой решать за людей — и всегда знать, что для них будет лучше.
Я схватила его за руку, вливая в неё свою магию. Его рука превратилась в гигантский черепаший панцирь, который упал на пол как железный шар, утянув Харкера за собой. Он попытался поднять руку с пола, но панцирь, который теперь заменял ему руку, не поддался. Он бросил на меня раздражённый взгляд.
— Например, напоить Беллу твоей кровью, — сказала я. — Особенно когда она не знала о последствиях.
Он боролся с колоссальным весом панциря, его мышцы бугрились от напряжения.
— Я сделал это… — он сомкнул свободную руку на заблокированном запястье и приподнял. — …Чтобы защитить её, — его лицо покраснело. — …Чтобы спасти её.
Я замахнулась кулаком ему по голове, чтобы закончить нашу драку. Он был приклеен к полу и все равно сумел каким-то образом увернуться в сторону. В мире без магии это было бы невозможно. В мире с магией это все равно считалось жульничеством.
— Знаешь, оправдание «я просто защищаю тебя» — это та же ошибочная логика, которая доставила проблем Неро, — предостерегла я его.
— Я не понимаю твою позицию. Неро пометил тебя, и ты устроила большой скандал, заставила его убрать метку, но в конце концов, ты принадлежишь ему.
Он увернулся и от следующего моего удара. Законы гравитации для него явно не работали. Его нога взлетела в воздух, сбивая меня с ног. Моя спина хлопнулась об пол.
Харкер посмотрел на меня сверху вниз.
— Ты не просто смирилась со своей судьбой. Ты приняла её.
Я вскочила обратно на ноги.
— Видишь, это опять ангельские речи. Да, я принадлежу ему, но и он принадлежит мне. Ангелы и боги думают в одном измерении. Дорога в рай вымощена улицами с односторонним движением. Но чтобы отношения сложились — действительно сложились — все должно идти в обе стороны.
Харкер на мгновение притих, как будто обдумывая идею.
— Возможно, в этом что-то есть, — наконец сказал он.
Я широко улыбнулась ему.
— Не стесняйся сказать мне, что я права, Харкер. В конце концов, я умудрилась приклеить тебя к полу.
Он грузно приподнял руку. Панцирь оторвался от пола, его руки последовали за ним по гладкой дуге. Он на мгновение занёс панцирь над головой — просто чтобы показать, что он может — затем обрушил его вниз как молот. Моё заклинание разлетелось на тысячи крошечных кусочков, а затем рассеялось дымом.
Я просто уставилась на него, разинув рот.
— Как бы тебе ни нравилось выставлять себя крутой, независимой и непокорной мятежницей, ты одна из нас, Пандора.
— Одна из кого?
— Ангел. Не по имени, но по природе. Ты принимаешь решения за свою семью, за своих подчинённых и даже за своих руководителей. Ты не могла бы быть ангелом в большей степени, даже если бы у тебя были крылья, — улыбка Харкера делалась все шире по мере того, как моя меркла. — Ты пометила Неро. Я чувствую это на нем — твою магию, твой аромат, твой уникальный магический парфюм. Это метка ангела, слабая, но не угасающая. Это первая метка от не-ангела, с которой я сталкивался. Как ты это сделала?
Я пожала плечами.
— Я не знаю. Возможно, любовь могущественнее магии, — добавила я, озорно подмигнув.
Харкер рассмеялся.
— Кто бы мог подумать, что ты такой романтик.
— Ага, ну ты же меня знаешь. Вся такая прям цветочки, солнышко и кружевные юбочки.
Он фыркнул.
Я наградила его хитрым взглядом.
— Но мы здесь не для того, чтобы обсуждать мою личную жизнь. Мы здесь для того, чтобы обсуждать твою.
— У меня сложилось впечатление, будто ты считаешь, что я недостаточно хорош для твоей сестры.
— Никто не достаточно хорош для моей сестры, — сообщила я ему. — Но ты ей нравишься. Я вижу это в её глазах, когда она говорит о тебе. Я чувствую это, когда ты рядом с ней. И между прочим, ты совершил очень храбрый поступок.
Вообще-то он совершил два храбрых поступка. Первый — он играл роль двойного агента, шпионя за Фарисом и докладывая Ронану и Никс о том, что Бог Небесной Армии замышляет против других богов. И второй — он защищал секрет происхождения Беллы. Но я не углублялась в детали. Боги могли наблюдать.
— И ты заботишься о ней.
Харкер ничего не сказал.
— Для ангела заботиться о другом человеке — вовсе не смертельная слабость, — сказала я ему.
Тёмное выражение промелькнуло на лице Харкера.
— В наши дни, Леда, возможно, так и есть. Пионеры эксплуатировали наши слабости, наши человеческие связи. Солдаты Легиона предали нас, чтобы защитить тех, кого любили. Никто из нас не может позволить себе слабости, особенно ангелы.
— Мы устраним Пионеров, Харкер. Они больше не станут использовать наших людей.
Решительность блеснула в его глазах.
— Да, мы устраним Пионеров. И следующую угрозу. И ту, что последует за ней. В конце концов, мы всегда их устраняем. Но как насчёт людей, которых мы тем временем подвергаем риску? Как насчёт людей, которых мы теряем?
Я положила руку на его плечо.
— Перестань, — мягко сказала я. — Ты с ума себя сведёшь такими мыслями. Ты не можешь изолировать себя от мира.
— Такими нас и хочет видеть Легион: изолированными, одинокими, без слабостей в нашей броне.
— А так жить невозможно. Жизнь — не чистенькая. Она не идеальная, не упорядоченная, и не всегда подчиняется расписанию. Жизнь — это не мечи без единого пятнышка и не стерильные простыни. Это неотсортированные списки и грязное белье. Жизнь беспорядочна и хаотичная, и в лучшем случае непредсказуема. Наши слабости, люди, которых мы любим, наши несовершенства, незнание того, что случится в следующую секунду любого дня — именно это и делает жизнь стоящей. Легион считает, что любимые люди тех солдат были их слабостями. Но это вовсе не правда. Наш враг — высокоме