Как только они подъехали к отелю, Зафир повернулся к ней и спросил:
– Как его зовут, Кэт?
Она на мгновение растерялась.
– Кого?
– Того мужчину, который сделал эти фотографии.
Кэт шокировали стальные нотки, прозвучавшие в голосе Зафира. Она покачала головой.
– Какая теперь разница…
– Кэт, – прервал он ее. – Или ты скажешь мне сама, или я узнаю по своим каналам. Ты просто сэкономишь время моим ребятам.
Она посмотрела на него и поняла, что спорить с Зафиром, когда он был в таком состоянии, просто бессмысленно.
– Что ты собираешься делать?
Он поджал губы.
– Его имя, Кэт.
Понимая, что он все равно это узнает, Кэт назвала имя фотографа.
С удовлетворенным видом он помог ей выйти из машины и крепко держал под руку всю дорогу до ее номера.
Сердце Кэт бешено колотилось в груди. На ней все еще было пальто Зафира, и она сбросила его с плеч и подала ему, а он отдал ей ее вещи.
Избегая взгляда его серых глаз, потому что она чувствовала, что между ними что-то фундаментально изменилось, она повернулась и открыла дверь своего номера. Потом в последнюю секунду заставила себя оглянуться и посмотреть ему в глаза. В них горел какой-то странный огонь, который и напугал, и возбудил ее.
Она крепче ухватилась за ручку двери.
– Спокойной ночи, Зафир.
На мгновение ей показалось, что он поцелует ее, и она понимала, что не сможет устоять. Она чувствовала себя так, словно с нее сняли внешнюю защитную оболочку.
Но Зафир отступил на шаг и сказал:
– Спокойной ночи, Кэт. Отдохни хорошенько. Кэт смотрела ему вслед, и дрожь пробегала по ее телу. Его взгляд словно прожег ее насквозь. И озадачил ее. Потому что он снова ушел.
Ее все еще волновало его искреннее извинение. И его злость по поводу этого фотографа. А ведь он не знал еще про шантаж…
А может быть, когда он узнал всю правду о ней, она перестала его интересовать?
Сообразив, что она все еще стоит на пороге номера, Кэт быстро вошла внутрь, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Она изо всех сил старалась игнорировать свой бешеный пульс и чувство разочарования.
Одно ей было ясно: когда он узнал о ее прошлом, его страсть умерла. Она сказала себе, что должна была быть счастлива. Разве не этого она хотела?
Но она не чувствовала ни радости, ни облегчения. Она была еще больше сбита с толку, чем прежде.
А в своем номере Зафир ходил взад-вперед, и у него голова шла кругом от всего того, что ему рассказала Кэт. Он знал, что не успокоится, пока не найдет того человека, который так воспользовался ее неопытностью. И когда он думал о еще совсем юной Кэт, отчаянно нуждавшейся в помощи, в нем вспыхивала ярость.
Кэт скрывала все это от него не потому, что боялась, что он расторгнет помолвку, – она не доверяла ему, полагая, что он не сможет смириться с ее прошлым. И она была права.
Его стали мучить угрызения совести. Он осудил ее прежде, чем она успела хоть что-то сказать ему.
Он никогда не отдавал ей должное. В ней было столько всего, скрытого под гламурной оболочкой. И это лишний раз доказывало, что то, что он считал легким делом – снова заманить ее в свою постель, – было совсем не так легко. И в то же время он никогда еще так страстно не желал ее.
Когда следующим вечером Зафир встретился с Кэт у двери ее номера, он застыл на месте. На одну секунду у него остановилось сердце, потому что ему показалось, будто она обнажена. Но потом он увидел, что на ней надето платье телесного цвета, которое облегало ее словно вторая кожа. У него был высокий ворот и длинные рукава, так что она была полностью прикрыта, но он никогда не видел ничего более провокационного.
Ее волосы были снова уложены в высокую прическу, и на ней уже был надет бриллиант. И только присутствие стилиста и Нур удержали его от того, чтобы не отправить Кэт назад в ее номер, чтобы она переоделась в мешок, который укроет ее с головы до ног.
Но, в конце концов, он сам требовал, чтобы гардероб для Кэт был составлен таким образом, чтобы в самом выигрышном свете представлять бриллиант. И на фоне этого платья он действительно был прекрасен. Проблема была в том, что и Кэт была прекрасна и в очередной раз затмевала собой редкий камень.
Их глаза встретились, и у него сжалось сердце при виде ее взгляда, в котором на мгновение мелькнула беззащитность.
Усилием воли подавив жар, охвативший его тело, он протянул руку и сказал:
– Ну что, пойдем?
Мероприятие проходило в огромном бальном зале на самом верхнем этаже отеля, в котором они остановились. Сквозь открытые окна вид Парижа был великолепен в этот не по сезону теплый осенний вечер. Но облака на горизонте предвещали шторм, и Кэт не оценила иронии в том, что погода так точно отражала ее чувства.
Она почти не спала прошедшую ночь, ворочаясь в постели и размышляя над тем, что теперь ей, наверное, удалось избавиться от интереса, который питал к ней Зафир. Она была убеждена, что при следующей встрече Зафир будет смотреть на нее с жалостью или с холодным равнодушием.
Но она ошибалась. Он смотрел на нее с нескрываемым желанием. И она ненавидела его за то, что он делает с ней, заставляя ее чувствовать себя сконфуженной и необычно взволнованной.
Ее возбуждало то, что Зафир почти не отходил от нее. Он постоянно дотрагивался до нее, беря ее то под локоток, то за руку, а то и вовсе кладя руку ей на спину почти в том месте, где начинались ее ягодицы. Она вся горела, а интимное местечко между ног нещадно пульсировало. Ее груди были напряженными; затвердевшие соски упирались в материю платья, которая, к счастью, была тяжелой и плотной и не выдавала ее.
Спустя несколько часов, в течение которых ее представляли бесконечному числу гостей, которые с восхищением разглядывали ее, Кэт почувствовала, что ее нервы уже напряжены до предела и она вот-вот сломается – и физически, и эмоционально.
Словно ощутив, в каком она состоянии, Зафир воспользовался моментом, когда они остались одни, и тихо сказал ей на ухо:
– Это произойдет, Кэт. Сегодня ночью.
Эти слова, произнесенные таким высокомерным тоном, заставили Кэт утратить контроль.
– Нет, не произойдет, Зафир, – прошипела она. – Ни за что.
Она повернулась и отошла от него, стараясь держаться спокойно и невозмутимо. Она вышла на балкон и глубоко вдохнула свежий ночной воздух в надежде остыть и успокоиться. На горизонте облака превратились в темную тучу, и послышались отдаленные раскаты грома. И тут Кэт увидела стоявшего поодаль телохранителя. И почувствовала себя дурочкой из-за того, что вышла из зала.
Сделав еще один глубокий вдох, она заверила себя, что теперь все у нее под контролем, и вернулась в зал. И тут же увидела Зафира, который благосклонно улыбался знаменитой французской актрисе, признанной красавице, которая положила свою руку с ярким маникюром на плечо Зафира и рассказывала ему что-то, очевидно забавное.
Словно почувствовав ее взгляд, Зафир на секунду повернул голову и посмотрел на Кэт безо всякого выражения, после чего снова обратил все свое внимание на француженку.
Скорость, с которой ее обуяла бешеная ревность, поразила саму Кэт. Она уже начала думать, что Зафир устал преследовать ее и решил удовольствоваться более легкой добычей.
Она отвернулась и увидела проходившего мимо Рахула. Она импульсивно схватила его за руку.
– У меня разболелась голова – как вы думаете, я могу уйти?
Рахул сразу же встревожился.
– Позвольте мне спросить…
Он ушел, прежде чем она смогла остановить его, и внезапно она почувствовала, что не в состоянии наблюдать за тем, как у Зафира изменится выражение лица, когда он узнает, что она хочет уйти. Она быстро прошла сквозь толпу к одному из охранников Нур и сказала ему, что хочет сдать им ожерелье. Он выглядел неуверенно, но отвел ее в укромное место, где она сняла ожерелье и отдала его ему. Его коллеги тут же положили ожерелье в футляр и исчезли вместе с ним.
Когда Кэт снова вернулась в зал, она со вздохом облегчения обнаружила, что ни Зафира, ни Рахула там нет. Она вызвала лифт, но не успела войти в него и нажать нужную кнопку, как мускулистая рука вклинилась между закрывающимися дверьми и с силой открыла их снова.
Зафир.
Глава 6
Зафир был в ярости.
– Так рано уходишь?
Кэт холодно ответила:
– У меня разболелась голова.
И в этот момент она даже не лгала. Она чувствовала, как болезненно пульсируют ее виски.
Он нахмурился и вошел в лифт, двери которого сразу же закрылись.
– Я провожу тебя до твоего номера.
Кэт запаниковала.
– Ты не обязан… ты же не можешь бросить гостей. Зафир пожал плечами.
– Они вряд ли заметят мое отсутствие. Все уже два часа накачиваются шампанским и коктейлями. Цель вечера уже достигнута. Джандор, несомненно, останется в их памяти благодаря тебе и бриллианту.
Зафир нажал кнопку, и лифт тронулся с места, слегка дернувшись. Но даже этого легкого сотрясения было достаточно, чтобы Кэт потеряла равновесие, и ее повело в сторону. Зафир моментально схватил ее за плечи и притянул к себе.
Их тела соприкоснулись, и у обоих вырвался неровный вдох. Пробормотав проклятие, Зафир протянул руку и нажал на кнопку остановки лифта. Руки Кэт были прижаты к его груди.
– Что ты делаешь?
– У тебя и вправду болит голова, Кэт?
Она беспомощно посмотрела на него. Она знала, что, если шевельнется, он только крепче прижмет ее к себе. Она и так всем телом ощущала его близость и чувствовала его возбуждение. Но кто его возбудил? Она? Или та женщина?
Злясь на саму себя, она оттолкнула его и, сделав шаг назад, уперлась в стенку лифта.
Зафир шагнул к ней.
– У тебя ведь не болит голова, разве не так?
Кэт закусила губу. Воспоминание о том, как он улыбался той женщине, заставило ее выпалить:
– Какое тебе дело, Зафир? Я просто живой манекен. А гости заметят твое отсутствие.