— Думаете, завтра появится болото? — завершив ничем не увенчавшиеся поиски спросил Бакэ.
— Да. Ну… или не появиться. Тогда переночуем еще раз. Но из леса я не уйду, — ответила я, укладываясь на циновку и накрываясь одеялом.
Баке юркнул ко мне и, завозившись, устроился рядом.
— Спите хозяйка. Бакэ покараулит, — шепнул он. — Тут столько магии, Бакэ впрок накушается, и ему надолго хватит. К тому же запасы нам теперь не помешают. Я в Инро буду складывать.
— Договорились, домовитый ты мой, — и я расслабилась.
Утром, после того, как я позавтракала, мы снова двинулись в путь. Ночь, кстати, прошла спокойно, и ни один ёкай даже близко не подошёл к нашей стоянке.
Я шла все дальше и дальше, и вот, наконец, деревья стали ниже, и листьев на них становилось все меньше, а под ногами захлюпала вода.
Лес уже напоминал не цветущий сад, а длинные мертвые палки, торчащие из земли, но и они становились все реже и реже.
Я шла, поминутно проваливаясь по колено в болото, но все же тащилась вперед. Здесь было неглубоко. Сколько бы не проверяла палкой путь — глубина была всё время одинаковая, примерно по колено. Я хорошо помнила, как именно стоит передвигаться по болоту, и не спешила, твердо зная, что можно провалится в любой момент, и вряд ли меня кто-то придёт вытаскивать. И тогда придется, как Мюнхгаузен, магией себя вместе с конем… Ну… С Бакэ. Но магию я собиралась экономить, потому что никто не знает, как оно все повернется.
Свои клинки мне все же пришлось убрать в Инро, но после того, как ночью нас не побеспокоили, я решила, что в ближайшее время они мне не понадобятся.
Испытательный домик я увидела издалека, потому что деревья к тому времени закончились, и передо мной простиралось болото во всей своей красе: с мелкими кусачими мошками, вредными испарениями, странными, летающими над булькающей водой, огненными шариками и подозрительными болотными кочками. Только вот домик скорее напоминал избушку ведьмы или Бабы Яги из русских сказок, что каким-то неведомым образом оказалась на островке среди болота.
Я, опираясь на палку, добрела до твердой земли и выдохнула.
— И в самом деле. Все пришли посмотреть, могущественная хозяйка, — шепотом сказал мне Бакэ.
Я огляделась, но никого не увидела. Но если ёкаи хотели, я могла их и не увидеть. Бакэ же видел, и я ему поверила. Не нападают — и ладно.
Но мне нужно в домик. Я уже было собиралась войти, когда вспомнила о том, что меня просили «проявить милосердие», и огляделась.
Я ничего ровным счетом не увидела. Но я же упорная? Не путать с «упрямая»! И я двинулась вокруг домика.
С другой стороны все тоже было тихо, но, когда я уже было протянула руку к дверной ручке, за моей спиной послышался писк.
Я вернулась и пристально осмотрела болото.
— Помогите, — жалобно позвали меня, и я, ориентируясь скорее на звук, подошла и присела перед маленькой мохнатой кочкой, у которой оказались глазки.
— Ты кто, пушистик? — спросила я, но существо жутко смутилось и показало на лапки, которые крепко увязли в болотной жиже, и запищало.
— Могущественная хозяйка, и даже не думайте! Это Абуми-гути**. Не трогай его! — возмутился Бакэ у меня на плече.
— Стремя? Серьезно? То есть мало мне сандалии, теперь у меня еще к нему и стремя есть? — хмыкнула я, впрочем, не спеша дотрагиваться до пушистика.
— Это стремя воина, которое он потерял в бою. И никто его не подобрал. Значит воин погиб! — продолжал упорствовать Бакэ.
— Ну почему сразу погиб? Может просто потерял? — и я все же протянула руку и погладила пушистика.
А существо вдруг открыло довольно большой рот и издало звук, похожий на ржание лошади. Я удивленно отдернула руку.
— Вот! Хозяйка! Мы его не прокормим. Знаете сколько он магии будет есть? Это вам не скромная дзори! — продолжал упорствовать Бакэ.
А я прислушивалась к его словам, потому что, прежде чем брать ещё одного питомца… в смысле ёкая, нужно все же выслушать того, что уже живет с нами.
— Кроме того, что он прожорлив, еще есть аргументы?
— Если его хозяин погиб, а его друзья не подобрали стремя на поле боя, значит оно совершенно никчемное. А зачем нам никчемный ёкай?
— Это он тогда был никчемный, потому что у него велосипеда не было, — развеселилась я.
— Вы про что это, хозяйка? — насупился Бакэ.
— Это я так. Я не слышала, чтобы лошадиная амуниция была агрессивной.
— Нет, он не злой. Он приставучий и плачет все время. Хозяина зовет, — скривился Бакэ.
— Давай возьмем? — все же попросила я Бакэ.
— Он грязный и вонючий! И куда вы его денете? Вам же испытание проходить! — привел он последний аргумент.
— В Инро посажу?
— Куда? Он мне еду перепачкает! И ваши дорогие кимоно! Нет! — запротестовал Бакэ, но я уже видела, что он принял нового ёкая.
— Вот ты за ним и проследишь.
Я вытащила пушистика из болота и отряхнула. Магию по-прежнему не использовала.
— Оба полезайте в Инро. Придем домой — разберемся. Бакэ, и вправду, проследи, чтобы он ничего там не испачкал, — я отправила обоих ёкаев в Инро.
— Стремя и сандаля… Нда… Похоже, я вляпалась. Символично, учитывая, куда я иду, — обреченно подумала я и открыла дверь домика для испытаний.
Я прекрасно помнила миф о Геракле, который расчищал Авгиевы конюшни, и как ему этот подвиг не засчитали. В детстве я всегда возмущалась! Ну как же? Не засчитали, а он ведь такой молодец! А не засчитали потому, что он должен был поработать ручками, а вместо этого он провел туда русло реки и все смыл. Я восхищалась его находчивостью и морщила нос. Кидать навоз? Это же фу? Разве может настоящий герой, весь такой в шкуре и при мускулах, и кидать навоз? Нет, конечно! И только гораздо позже я поняла, что герой это тот, кто может поменять памперсы своему ребенку и не поморщится при этом, и не попросить противогаз и противочумной костюм с таким длинным клювом.
А еще в моем детстве был такой замечательный фильм про незадачливых жуликов. И там рассказывалось, что в Турции был такой серьезный и страшный обычай поступать с ворами. Про чан с дерьмом и голову воришки, что из чана торчит. Про янычара с мечом, который проводит над чаном каждые пять минут, а вор должен нырять, а если не ныряет, то голова с плеч. В детстве мне все время казалось это жутким варварством, и что я бы вот ни за что бы не нырнула!
Годы идут и постепенно ты понимаешь, что чан с дерьмом — это не самое страшное, что может случиться с тобой в жизни. Гораздо хуже, когда родные тебе люди вываливают этот чан с дерьмом тебе в душу. Всегда можно отмыться, сходить в баню и смыть всю грязь с тела. А как ты вымоешь ее из души? С годами я совершенно по-другому стала относиться к таким вещам.
Но я при этом прекрасно понимала, почему это испытание не проводится в самом начале. Сейчас, когда у тебя все пять хвостов, ты вся такая сильная, гордая и могущественная лисичка! А ты при этом что? Должна сражаться с ёкаеми, стоя по колено в навозе? Это вообще как? Того и гляди, испачкаешься и измажешься. Оно еще и воняет отвратительно и постоянно тебя отвлекает.
Меня не отвлекало.
Я знала, что от этого зависит моя жизнь, и что, если я не буду уходить от атаки, то я погибну. А к тому, что творилось у меня под ногами, относилась, как к обычной грязи.
Мечи в этом испытании задействованы не были. Это не достойно и неправильно их использовать в таком деле. Их даже и не доставали, еще и потому, что особого смысла в этом не было. Ёкаи, которые нападали в этом испытании, тел не имели. И мечи против них были совершенно бесполезны. Только магия, так что, не зря я её так берегла.
Я вошла в дом и почти точно так же, как и тогда, когда я сражалась в испытании силы на мечах, стены домика стали прозрачными, и к нему подтянулось множество любопытствующих ёкаев. Но мне некогда было их рассматривать, хотя посмотреть там было на что. Только и успела заметить с удобством расположившегося на подушках Нурарихёна, попивающего чай.
Я почти мгновенно полетела на пол, покрытый вонючей жижей экскрементов, уворачиваясь от огненного дуновения ёкая.
В домике летало не меньше пяти Убага-би***. Выглядели они, как огненные мячи для баскетбола и при этом в центре угадывалось лицо старухи, вредной, как все мои бывшие свекрови вместе взятые, и при этом она плевалась огнем. Ну, все по классике. Чем еще может плеваться свекровь? Только огнем. Нет, бывает, что кому-то со свекровью и везет, но тогда точно не везет с бабушкой у подъезда, или с соседкой по лестничной клетке. В любом случае, в жизни каждого бывает вот такая старушенция, плюющаяся огнем почём зря!
Я уворачивалась и отправляла в ответ огненные шары.
Постепенно количество парящих огненных бабок стало сокращаться. Моя магия и лисий огонь разили точно в цель. Сама я ставила щиты и уворачивалась, не боясь испачкаться. Могло не хватить магии? Да, могло! И тогда в тебя прилетит огненная струя и спалит тебя дотла. Поэтому на щитах стоило экономить и ставить их не на… дерьмо… а на струю огня, что в тебя летела.
Я выдохнула, когда все Убага-би в комнате закончились. Но радовалась я рано.
Прямо на полу стали вырастать большие гнойники, похожие на гигантские прыщи. И в домике, к и так не самому приятному запаху, стал примешиваться запах гноя.
— Уван! — громко разнеслось вокруг, а я просто чудом успела поставить щит и уйти от мощной звуковой волны.
Я мысленно застонала, но не дала себе и мгновенья, чтобы расслабиться! Новый бестелесный ёкай, которого так и называют по звуку, который он издает — уван****.
Звуковая магическая волна должна была сбить меня с ног, оглушить и контузить. Но я чудом успела и, увеличивая голос магией, громко заорала в ответ:
— Уван!!!
И ёкай показался. Это было огромное, похожее на тесто тело. Вот его вынули из плошки, в которой оно поднималось, положили на стол, накрыли полотенцем и оставили дозревать. Но что-то пошло не так, и оно зажило своей жизнью. Это существо и было похоже на тесто, в которое добавили слишком много дрожжей.