Я послушно убрала в Инро понравившееся Бакэ блюдо, а сама с удовольствием ела Караагэ, такие маленькие кусочки жареной курицы. Мы просидели довольно долго и перепробовали все, что нам принесли, а некоторые особенно вкусные блюда я убирала в Иноро. Представляю, как поразились прислужники, решив, что я не ела по меньшей мере дня три. Но возражений не последовало, тем более, что с места я не сходила, сакэ не заказывала и вела себя очень тихо. И вскоре на меня и в самом деле перестали обращать внимания. И вот тут-то я и услышала то, зачем, собственно говоря, сюда и пришла.
— Он отбился, но нападавших было много. Его не в первый раз хотят убить, — сказал один из самураев за дальним столиком, развалившийся на татами и попивающий сакэ.
— Тамэтомо-но Минамото один стоит целой армии, — кивнул его собеседник.
— Он всегда предлагает на совещании толковые вещи. Вот на последнем предложил устроить вылазку и потрепать пока еще не до конца сформированные воинские части императора Го-Сиракавы, — подхватил третий.
— Они скоро подойдут к столице, и нападение будет неизбежным, — кивнул первый самурай.
— Ему отказали? — и, дождавшись кивка, добавил, — Ожидаемо.
— Он средний сын от наложницы. Может в этом дело? Отец не любит его, — покачал головой третий.
— А что там за покушение? — наконец задал интересующий меня вопрос самурай.
— Город наводнен наемными убийцами всех мастей. Тамэтомо-но Минамото важно устранить до начала основных боевых действий. Это бы сильно помогло всей армии императора Го-Сиракавы. Они напали на него, когда он возвращался во дворец, — ответил другой.
— Он был с охраной? — даже привстал с татами, на котором развалился один из самураев.
— Да, с ним было три воина охраны. Они все полегли. Он был легко ранен, но сумел отбиться, — сказал, успокоив меня, другой.
— Он последнее время себя не бережет, — нахмурился третий. — Как будто ищет смерти.
— Не правильно это, — покачал головой самурай. — Что у него стряслось-то? И раньше он с отцом не сильно ладил. Что сейчас-то?
— Девушка, — махнул рукой один из самураев и приложился к сакэ.
— Баба, — грубо бросил и поморщился другой.
— От них все зло! — припечатал третий.
— Говорят, его отец заявил, что её ему ни за что не отдадут. Мол, не вышел он ни знатностью, ни богатством. И что не видать её ему, как стрелы, выпущенной со стены замка в гущу врагов, — ответил третий.
«Стрелу можно и поискать, выиграв битву!» — мысленно усмехнулась я.
— Вот он и отчаялся. Говорят, что отец отказался даже сватов отправить. Не поверил, — покачал головой самурай.
— Он сегодня вечером опять пойдет из дворца искать приключений? С ним уже отказываются выходить воины. Даже братьям не удается его урезонить.
— Хорошо хоть он сакэ не пьет, — сказал самурай, делая еще один глоток.
— Да… Представляю, сколько воинов бы понадобилось, вздумай мы усмирять такую громаду, — согласился третий.
— А куда он вечером направится? — спросил один из самураев.
— Да как обычно. На площади будет представление «обезьяньей музыки». Полгорода придет смотреть. Перед войной особенно тянет на такие зрелища. Наверняка в толпе его убийца и будет поджидать. Мы пойдем? — пьяно икнул один из воинов.
— Хотелось бы глянуть.
Дальше я слушать перестала и спросила у Бакэ, все это время внимательно следившим за обстановкой в Идзакая:
— Бакэ? Что такое «обезьянья музыка»?
— Вот и как выпускать-то вас было без Бакэ? Вы же простых вещей не знаете! Саругаку****** или «обезьянья музыка» — так называется бродячая труппа артистов. Они умеют жонглировать, ходить на таких больших палках, разыгрывать сценки и танцевать. Это все знают, — разворчался Бакэ.
— Ну почему сразу нельзя? Я вот знаю, например… театр Кабуки*******? — прикусила я губу.
Это, к сожалению, все чем была богата моя память. Больше ничего о Японском театре я не знала. Да и про кабуки знала тоже очень немного. Помню белые лица со сложным гримом, причудливые позы и жесты, наверняка богатые смыслом. Но я была от всего этого слишком далека. Как говорится, знал бы, где упасть, соломки бы постелил.
— Кабуки? Это еще что? Опять вы что-то выдумали, могущественная хозяйка, — фыркнул Бакэ мне в волосы.
— Идем. Нужно найти этих бродячих артистов, — сказала я, призывая прислужника, чтобы расплатиться.
Озвучивая мне сумму, на которую мы с Бакэ наели и отправили в Инро, прислужник беспрестанно кланялся и заикался. Я совершенно невозмутимо достала и отсчитала ему монеты. Беднягу затрясло, и он, снова заикаясь, поведал, что с таких крупных монет он не найдет мне сдачи. Но я просто посмотрела на него из-под полей дешёвой соломенной шляпы и ответила, что сдача мне не нужна.
Я думала, он в обморок упадет! Бакэ захихикал тихонько мне в ухо, потому как громко он это делать не мог, соблюдая конспирацию.
Я вышла из Идзакая и направилась прямиком к центральной площади, справедливо полагая, что именно там и смогу найти артистов.
— А зачем они вам? — спросил Бакэ.
— Со сцены проще обозревать окрестности и толпу. А как повыше забраться-то? Сейчас узнаем, им музыканты не нужны?
— И почему вы трудностей ищете? Пошли бы ко дворцу, передали бы ему записку со слугой? Ну, что вы ждете его у ворот? Ну, или бы дождались вечера, когда он сам выйдет из них? — внес предложения Бакэ.
— Я не могу рисковать. Записку слуга может и не передать, может потерять или что-то еще в том же духе. Или еще хуже, передать не тому. Ждать у входа? А если он выйдет с другого? Или вообще с неизвестного мне потайного выхода из дворца? Я его там вечность ждать могу. А в это время его и убьют, пока будет идти представление, — возразила я.
— Ну, тогда магию бы применили и пробрались, — продолжал ворчать Бакэ.
— Я так и сделаю, если все сегодня ночью пройдет неудачно, или Тамэ не выйдет из дворца, — и я подошла к мужчине, который жонглировал кольцами на площади, на радость окружавшей его ребятне.
Нужна ли им была девушка в труппу? Нет, разумеется, но кто бы посмел мне отказать? Стоило мне поднять голову и взглянуть на владельца бродячей труппы, как все вопросы сразу отпали.
— Госпожа желает маску? — кланяясь, спросил он.
— Да, госпожа желает. Гаку-бива у вас есть? — спросила я, о моей любимой груше… ну музыкальном инструменте.
— Разумеется, госпожа. Пройдёмте вот сюда. Мы все вам выдадим. Представление уже скоро начнётся, — сказал кланяясь он.
Это было особенно весело, когда я поняла, что мне выдали темно-коричневое кимоно, что должно символизировать тайну и загадку, и маску… кицунэ.
А вот гаку-бива была весьма плохо настроена, и я убила час на то, чтобы ее настроить, и она начала бы издавать мелодичные звуки. Окончательно стемнело. Я переоделась в костюм лисички и, надев маску, забралась на возвышенность, взяв в руки инструмент.
Передо мной уже стали появляться первые зрители, а площадь осветилась огнями и фонариками.
Мою темную фигуру было не так-то просто разглядеть. Это придавало мне загадочности и тайны. Я же сидела и пристально рассматривала начинающую собираться толпу. Я применила магию и раскинула легкую незаметную сеть. Она должна была оповестить меня, когда на площади появиться Тамэ. А так же об опасности или угрозе. Не важно, что будет за угроза, но сеть отреагирует, и я насторожусь. Наблюдательность еще никто не отменял, но и легкая незаметная магия будет не лишней.
Сначала меня насторожила фигура крестьянина с обычной палкой. Мечей при нем не было, одежда была в дырах, и сам его облик был весьма неприятен. Только вот под его ветхой одеждой оружия было слишком уж много. Это был наемный убийца, теперь это не вызывало у меня сомнений. На него не обращали внимания и старательно отводили глаза. А вот я, наоборот, не спускала глаз и именно поэтому и уловила его интерес к огромной фигуре, которая появилась на площади из одного из переулков.
Тамэ медленно и как будто лениво вышел на площадь на встречу со своим убийцей.
И со мной!
*Ри — расстояние, примерно равное 4 км, т.е. в переводе — пять километров в длину.
**Столица Хэйан, современный Киото, как и её предшественники, была спроектирована по китайской градостроительной системе «шахматной доски», с учётом китайской философии фэншуй. С высоты птичьего полёта она напоминала прямоугольник. Её протяжённость с севера на юг составляла 5,3 км, а с запада на восток — 4,5 км. Я буду использовать реально существующие названия улиц и строений, с учетом современных особенностей и того, что было характерно для описываемых мною событий. Все названия реально существовали и Проспект Красного феникса, и храмы, и рынки. Я описываю и расположение дворца, как это было в то время с небольшими художественными отступлениями.
***Тории имеются в каждом синтоистском святилище и являются их отличительным признаком. Обычно они стоят на пути к святилищу и отмечают начало священной территории. В некоторых святилищах может быть несколько торий. Некоторым храмам принято приносить в дар тории, в таком случае их ставят одни за другими, образовывая аркаду, как например знаменитый храм в Киото Фусими Инари с аркадами из тысячи торий. Такие ворота символизируют границу между миром живых и умерших. У японцев бытует поверье — птицы садятся на перекладину и, улетая, уносят души умерших людей. Также тории считаются символом удачи. Существует легенда происхождения тории. Проходя через врата тории, человек попадает в особое место, где живут боги. Каждый, кто оказывается на священной территории, может пообщаться с духами. С другой стороны, через арку ворот духи попадают в мир людей. Тории могут стоять не только перед территорией храма или святилища. Поскольку японские божества — живут в каждом природном объекте, сакральными могут считаться природные места, вызывающие трепет. Аркаду из тысячи торий можно увидеть сейчас, это одно из самых посещаемых туристических мест Японии, но в описываемые мной времена её еще не было.