Моей жизни не хватит….
Тамэ медленно открыл глаза.
— Дождался, — тихонько прошептал он одними губами.
Я ловила его каждый вздох.
— Я так боялся, что ты уйдёшь… А вот теперь ухожу я… Прощай, моя любовь…
— Нееет! Тамэ!!! — громко крикнула я и тут же почувствовала, что что-то рвется в груди.
Я пила губами его последний вздох…
Закипают и рвутся крепкие нити, что связывали меня с любимым. В груди полыхал пожар, пламя вырвалось наружу, поджигая и уничтожая все на своем пути. Я так и сидела с Тамэ в эпицентре огненного вихря, крепко прижимая его тело к себе.
Боль навалилась, раздирая меня на части. Я вылетела из тела, плохо понимая, кто я и где. Я парила над нашими с Тамэ телами и смотрела сверху, как все горит и плавится. Как вспыхивают деревянные балки и потолок, как факелами загораются тела врагов, как с моего тела слетает иллюзия, и все мои хвосты взметаются в воздух.
Я парила и не желала возвращаться обратно.
Но меня не спрашивали. Меня вернули в тело, и я снова почувствовала обжигающую боль.
А потом я смотрела, как мои хвосты бледнеют. Как я седею и превращаюсь в белую лисицу. Как выстреливает девятый, последний хвост.
Кругом был пожар. Это было и мое магическое лисье пламя, и просто горела деревянная пагода. Невысокая, всего-то в три этажа. Но сейчас она, наверняка, похожа на огромный факел. Как вулкан на маленьком острове.
Я не хотела бежать, я сидела, обнимала Тамэ и разговаривала с огнем. Вокруг меня в огне сгорала моя любовь, но я ни о чем не жалела. Не жалела ни минуты, что я любила. Но теперь я хотела не беды, а покоя. И мне было все равно, что происходит за чертой огненного вихря. Пусть в пустоте вспыхнет весь этот мир, мне сейчас это было совершенно безразлично.
Но покоя мне никто не дал…
Кио влетел в мой огненный кокон, разметав белыми пушистыми хвостами огонь. Он был в истинном облике, ничего не скрывая. Красивый лис в белых одеждах, со стоящими торчком ушами и раскинутыми веером девятью хвостами.
— Давай руку, Аика! — громко приказал он. — Отпусти его тело. Он умер.
Я не отреагировала, продолжая сидеть, прижимая к себе Тамэ.
— Аика! Это колесо жизни! И оно вертится! Не важно, что тебе оно сейчас опротивело! Ты не имеешь на это право! Когда проходишь одну арку Тории, то за ней непременно будет следующая! Тебе ли, существу, сумевшему преодолеть межмирье, этого не знать!
Я подняла на него глаза.
— Руку! — снова приказал он.
И я протянула ему свою ладонь.
Кио схватил меня и, прижав к себе, прыгнул. Прыгнул прямо вот так, с верхнего этажа пагоды, разметав хвосты. Мы мягко приземлились на грязную землю.
Он схватил меня и потащил через деревню дальше, к арке Тории. Я не помню, как мы вернулись в Долину. Не помню, что было дальше. Я просто провалилась в тягучую трясину и как выбраться оттуда даже и не представляла…
Красота подчиняется с боем, лишь уродство поймёшь без потуг.
Самурай покидает мир стоя, расцветает ёхаку вокруг.
Не болят больше старые шрамы, тишиной наполняется мрак.
Как ликорис, расцвел на хакама знак кровавый — предсмертия знак.
Красота подчиняется с боем: вечный принцип вовек нерушим.
Самурай покидает мир стоя, и мир стоя прощается с ним.
caritia aeternitas.
*Каппа один из самых распространенных японских духов. Многолик, но всегда имеет на голове выемку с водой, где скрыта вся его магическая сила. Люди часто обманывают каппу, кланяясь и вынуждая его совершить ответный поклон, проливающий воду. Живет в воде, обожает огурцы. Рекомендуется не есть их перед купанием, иначе каппа может почуять лакомство и утащить вас на дно. Непослушных детей учат кланяться под тем предлогом, что это — защита от каппы.
**Косодэ — японская одежда, широкий, прямого покроя мужской халат с небольшим воротником и узкими рукавами; вначале он использовался как нательная одежда, а с XVI века — как верхняя.
ЭпилогЯпонская пословица: Будь учителем своего сердца — не позволяй сердцу стать твоим учителем
Вы перед глазами у меня,
Берега далёкой Китаками,
Где так мягко ивы зеленеют,
Словно говорят мне:
«Плачь!»
Исикава Такубоку
Перевод с японского В. Н. Марковой
Однажды шторм закончится, и ты не вспомнишь, как его пережил.
Ты даже не будешь уверен в том, закончился ли он на самом деле.
Но одна вещь бесспорна: когда ты выйдешь из шторма, ты никогда снова не станешь тем человеком, который вошел в него.
Потому что в этом и был весь его смысл.
Автор Харуки Мураками — японский писатель и переводчик. Его работы переведены более чем на 50 языков и стали бестселлерами как в Японии, так и за её пределами.
Девять белоснежных хвостов развевались за моей спиной, а два клинка вращались и разили с сумасшедшей скоростью.
— Аика, стой! Стой, я тебе говорю! Я устал! — крикнул Нобу и бросил в меня шар лисьего огня, который плавно стек по выставленному мной магическому щиту.
Я остановилась и, мгновенным движением убрав клинки, поклонилась своему противнику.
— Аика! Так нельзя! Несколько лет прошло! Хватит уже! Ты тень! Ты призрак! Ты скоро сама превратишься в обакэ! Кио, скажи ей! — ярился Нобу.
— Ну, если ты не способен победить ее в поединке, это не значит, что она призрак-обакэ. Или тебя смущает, что она не реагирует на твой голый торс? — хмыкнул Кио.
— Ага, сам-то ты не встаешь с ней в спарринг! Я устал отдуваться! Пусть вон… — и Нобу вздохнул.
— С кем? С Владыкой Кицунэ? Только он и остался? — фыркнула я.
— Аика, — покачал головой Кио. — Ну что ты говоришь-то такое? И шутки у тебя глупые, — но в его кривой улыбке не было ни капли юмора.
— Аика, пойдем лучше чай пить? Мы потом к Мизуки и Хане собирались сходить. Обе хотят пойти на следующее испытание и мечтают поговорить с тобой, Аика, — сказала, подходя к нам Рен.
— Вон, пусть с Кио беседуют, — покачала я головой.
— Со мной не хотят. Я больше не авторитет. Все только о тебе и грезят, — съехидничал Кио.
Мы двинулись к домику, который сейчас больше напоминал небольшой замок.
— От Шиджа вестей не было? — спросила я, разливая чай.
— Твой сын заявил, что он король. Король островного государства Рюкю*. Он так же заявил, что основал династию и намерен расширять границы своего королевства. Не плохо, да? А ему всего двадцать три, между прочем, — фыркнул Кио.
— Пусть мальчики развлекаются. Шидж там в восторге от планов твоего сына. Ну, устроят парочку военных компаний. Зато весело, — улыбнулся мне Нобу.
Я кивнула.
— Весело… — протянула я.
— Аика, Владыка Кицунэ отправляет тебя завтра обуздать Икучи**, — сказал Кио принимая от меня чашку.
— Одну? — уточнила я.
— Нет. Можешь взять с собой, кого хочешь, — пожал плечами Кио.
— Меня⁈ — умоляюще посмотрела на меня Рен.
— Хорошо, — кивнула я.
Вечером я поднималась к себе в комнаты под самой крышей.
— Могущественная хозяйка, Бакэ принес вам чаю, — как обычно в этот час поприветствовал меня мой храбрый тапок.
Я забралась с ногами на кровать и свернулась клубочком. Бакэ примостился рядом и принялся гладить меня по щеке веточками.
— Могущественная хозяйка, давайте я вам сказку расскажу?
— Давай. Сколько же сказок ты знаешь! И не сосчитать, Бакэ, — печально улыбнулась я.
— Это хорошая сказка, хозяйка. Я теперь часто буду вам ее рассказывать. Чтобы вы не грустили, — и мой тапочек, подогнув веточки, сел рядом со мной.
— Это вряд ли, Бакэ. Но ты можешь попробовать, — согласилась я.
— Есть такой цветок, который называется Ликорис или Цветок из сумеречных миров. Храбрый и красивый юноша Мандзю заботился о цветке. А прекрасная девушка Сака заботилась о листьях. Им было запрещено встречаться друг с другом, но любопытства ради они бросили вызов судьбе и, встретившись, полюбили друг друга с первого взгляда, — довольно начал Бакэ.
— Вот прямо с первого взгляда? Не со второго? — не удержалась я.
— Это моя сказка! И если я говорю с первого, значит — с первого! Так вот. Разгневанная их непокорством богиня солнца Аматэрасу разделила несчастную пару и в качестве наказания наложила на них проклятие: цветы Мандзю больше никогда не могли встретиться с листами Сака. Сказано, что после смерти пара встретилась в Диюй, царстве мертвых, где они и поклялись найти друг друга в следующей реинкарнации. Впрочем, им так и не удалось выполнить эту клятву. И теперь всегда, когда Ликорис цветет, его листья опадают, и, наоборот, — цветы увядают, когда растут листья.
— И я должна не грустить, слыша эту сказку? — улыбнулась я.
— Могущественная хозяйка вы не поняли. Вот! — и Бакэ, достав из воздуха цветок, похожий больше на паутинку, вставил мне его в белоснежные волосы. — Это они не смогли. А вы обязательно сможете! Потому что вы сильная, а для Тамэ вы — сама жизнь. И вы обязательно снова встретитесь. И час лисицы*** будет добр к вам. Это колдовское время и оно для вас непременно наступит.
— Час кицунэ, — вздохнула я.
Утром, спускаясь вниз в гостиную, я обнаружила взволнованную Юри, которая теперь жила со мной и Рен.
— Аика? Тут пришли инугами. Владыка Инугами хочет тебя видеть.
*Сюнтэн Сё Хаси, — первый известный король островного государства Рюкю из династии Сюнтэн. Согласно, первой официальной истории Королевства Рюкю, Сюнтэн был сыном крупного японского военачальника, аристократа из рода Минамото Минамото-но Тамэтомо. После своего поражения во время восстания Хогэн, Тамэтомо был отправлен в ссылку. Он попытался бежать, но был отброшен на берег северной части Окинавы. После этого Тамэтомо прибыл на юг острова и женился на сестре адзи военного лидера района Одзато. В соответствии источниками, Сюнтэн был сыном Тамэтомо и сестры адзи военного лидера Одзато. Благодаря своим личным качествам 15-летний Сюнтэн, получивший поддержку местного населения, стал адзи военным вождем. Последний король Рюкю из династии Тэнсон был свергнут с престола и убит своим слугой Рию, который сам пытался захватить власть на Окинаве. Но 23-летний Сюнтэн победил мятежника Рию, занял вакантный королевский престол и избрал своей королевской резиденцией замок Урасоэ, основав новую династию Сюнтэн. Сюнтэн скончался в возрасте 71 года, ему наследовал его сын.