— Много не болтай! Слушайся старших мужчин и рта не раскрывай. Они знают, кто ты такая, и сами лезть не будут. Им в отношении тебя даны строгие указания. Такое уже бывало и раньше. Понять основы, где зарождается твое оружие, важно, это составляет часть обучения. Так что работай, ни во что не ввязывайся. Руду периодически отправляют сюда, в деревню, и рабочие меняются. Но ты сидишь там месяц, пока я не вернусь за тобой. Все поняла?
Я кивала молча. Что тут сказать? Я уже все это слышала, и Нобу повторял все по второму разу. Просто, чтобы четко донести до меня, что я никуда не лезу! А я и не собиралась. Да, честно!
Мы вышли на окраину деревни, где нас уже ждали две повозки, запряженные сонными волами. Возле них стояли бедно одетые крестьяне в точно таких же соломенных шляпах, как у меня.
Нобу мне кивнул. Я почтительно отвесила поклон. Учитель Итиро развернулся и двинулся обратно к домикам, а я повернулась к крестьянам. Все они были не сильно выше меня, худые и какие-то высохшие. По ним было видно, что их жизнь не сильно сытая и богатая.
Волы медленно потащили повозки, а мы двинулись следом. Один из крестьян почтительно предложил мне положить свою котомку на телегу и самой сесть на нее. Котомку я положила, а вот сесть отказалась. Они шли за телегой не нагружая её, значит, и я справлюсь. Крестьяне косились на два моих меча, но вопросов не задавали. Я тоже, помня наставление Нобу, ничего не спрашивала, хотя выяснить многое хотелось.
Мы двигались очень медленно, и я порядком приуныла. Я уже успела рассмотреть и везде одинаковый пейзаж, и хмурые лица моих попутчиков. Дорога шла через лес, и я зябко поводила плечами, думая о солнышке. Только вот сверху накрапывал мелкий дождик, и о солнышке приходилось только мечтать.
Я заметила, что совсем молоденький мальчишка-рабочий заметно хромает. Его дзори были старые, но совершенно точно не в них была причина. На стопе была грязная повязка, и ему было больно наступать на ногу. Но я не стала лезть. Это не мое дело. Может быть, — позже.
Мы двигались все утро и весь день и ели тоже на ходу, и только ближе к вечеру расположились на привал прямо посреди леса на дороге. В лес мы не углублялись, но, что странно, костер тоже не разводили. Так и ели рисовые лепешки сухими и запивали водой. Другой еды не было.
«Я так долго не протянула бы. Хорошо, что Рен и Бекэ заполнили мою Инро едой под завязку. Вот так и вспомнишь опять про три несчастные онигири в день!»
Я подошла к мальчику с хромой ногой. Он сидел в отдалении от других и вяло жевал рисовую лепешку.
— Дашь мне посмотреть? — тихо сказала я, кивнув на его ногу.
— А зачем? — насторожился он.
— Тренировка. Я должна уметь лечит раны, полученные в бою. Так можно?
— Она получена не в бою, — ответил он, но ногу протянул.
Я разбинтовала грязную тряпку и принялась обрабатывать довольно глубокую рану. Я заранее достала мазь, приготовленную Бакэ и Рен специально для такого случая. Мази было много, а вот расход ее был сравнительно небольшим. Я не соврала. Я и в самом деле должна была уметь обрабатывать раны и оказать первую помощь в бою.
— А ты совсем не злая и не заносчивая, как я думал. И не страшная, — улыбнулся мне паренек, во весь рот демонстрируя очень крепкие, но совершенно кривые зубы.
— А с чего ты решил, что я должна быть страшной?
— Всякое болтают, — уклончиво ответил парень.
Я и сама слышала и смотрела фильмы в своем, как мне сейчас уже казалось, далеком прошлом. Сословие самураев и в самом деле было богато на разные образы и личности, но я собиралась быть в первую очередь собой. Это, как я поняла, самое главное. Изображать того, кем я не являюсь, у меня все равно получалось плохо.
— Тебя как зовут? — спросила я закончив перебинтовывать ногу парня.
— Джун, — улыбнулся мне парень.
— «Послушный», — кивнула я.
— Меня должны были назвать — Горо! «Пятый сын». Но папа настоял на Джун. Все мои братья на редкость бестолковые, — и он снова мне улыбнулся.
— Нам далеко еще до места добираться? — решила уточнить я.
— Нет, завтра утром прибудем. А ты ни разу не мыла руду? Хотя, откуда тебе… — понимающе покачал он головой.
— Расскажешь? — решилась я.
Все же я была сторонником того, что информация не повредит. Я уже знала, что залежей железа в Японии не было, и что раньше его привозили из Китая. Пока не научились вот так вымывать его из рек. Япония, насколько я помнила из школьного курса географии, — вулканическая страна, а в новостях то и дело мелькало, что у них там все трясётся. В вулканической лаве тоже содержится оксид железа, и, как я поняла, он попадает в реки.
— Мы идем к новой излучине реки. Там новая стоянка. Железо — оно тяжелое и моется водой. А мы его собираем, — поведал мне паренек.
— Излучина? Там, где река поворачивает? — уточнила я, так как пока мало что поняла.
— Да, — закивал он. — Мы строим отводы в реке, так железа получается больше.
— Типа плотины? — уточнила я.
— Да! — довольно закивал он, понимая, что до меня что-то доходит.
— Но это же будет не железо? — все же покачала я головой.
— Да. Это будет железный песок, — согласился он со мной.
— Сколько же нужно этих мешков с песком в котором содержится железо, чтобы выковать один меч? — ужаснулась я.
— Много, — неопределенно сказал Джун. — Волы несколько раз ездят туда-сюда с мешками, пока насобираем достаточно.
Я потерла лоб. Все хуже, чем я думала, но у меня все равно нет другого выхода. Так что моем песок, добываем железо, а потом узнаем, что там дальше будет.
— Давай спать ложиться, — постановила я и полезла в свою котомку за одеялом.
На саму котомку я положила голову, а рядом с головой уложила свои мечи, памятуя, что именно так спали все самураи.
Спала я чутко, потому что такая ночевка в лесу, в окружении крестьян, не способствовала расслаблению и отдыху. Мне всюду мерещились горящие глаза в темноте, а каждый шорох казался притаившимся ёкаем. Хотя Нобу и объяснил мне, что ёкаи в мире людей хоть и встречаются, но крайне редко, да и слабее они, чем в Долине. И это должно просто невероятно не повезти, чтобы я встретила его на свои хвосты.
Мои спутники тоже спали очень чутко, и старались лечь поближе ко мне и телегам. Я очень надеялась, что ночь пройдет спокойно. Но ближе к утру волы, такие грустные и меланхоличные, вдруг забеспокоились и протяжно замычали.
И почти тут же ожил весь наш маленький лагерь. Спящие рабочие повскакали со своих мест и, схватив с телег длинные жердины, возбуждённо встали в полукруг вокруг волов.
Я стояла, обнажив мечи и напряженно вглядывалась в лесную чащу, потому что именно оттуда слышалось жуткое рычание. В голову приходили сразу несколько ёкаев, издающих подобные звуки, поэтому, когда на дорогу выпрыгнули два огромных полосатых тигра, я даже слегка выдохнула сквозь сжатые зубы. Но заголосившие за моей спиной рабочие вернули мне трезвость мысли.
— Хорошие кошечки, — тихонько сказала я.
«В Японии же не водятся тигры?» — мелькнуло у меня в голове, но две полосатые морды явно об этом не знали.
Отступать мне совершенно точно было некуда.
*Сёдзи — раздвижные двери, имеющие решетчатую базу, покрытую тонким полупрозрачным материалом.
**Оби — несколько различных типов японских поясов, носимых как мужчинами, так и женщинами поверх кимоно и кэйкоги. Мужской оби, а также оби для занятия боевыми искусствами, относительно простой и узкий, не более 10 сантиметров в ширину, и завязывается несложным узлом.
***Кэйкоги буквально костюм для тренировок — униформа, носимая при занятиях боевыми искусствами. В России и в странах бывшего СССР кэйкоги часто, но ошибочно называют «кимоно». Но отличие в том, что у кимоно нет штанов. Для различных боевых искусств используются различающиеся между собой кэйкоги.
****Онна-бугэйся — женщина-самурай, принадлежащая к сословию самураев в феодальной Японии и обучившаяся навыкам владения оружием.
*****Минамото-но Тамэтомо — легендарный японский военачальник, аристократ из рода Минамото, сын Минамото-но Тамэёси. Участник смуты Хогэн в 1156году. В японских хрониках Тамэтомо изображается феноменальным гигантом ростом в 210 см, бесстрашным героем и великолепным стрелком из лука. Легенда гласит, что натянуть последний могли лишь три сильных воина. В моем романе это только прототип, имеющий с реальным историческим лицом много общего, но все же это собирательный образ.
****** Ёсихиро но Минамото, Минамото-но Юкииэ японские военачальники, аристократы из рода Минамото, сыновья Минамото-но Тамэёси. Участники смуты Хогэн в 1156году. В моем романе это только прототипы, имеющие с реальными историческими лицами много общего, но все же это собирательные образы.
*******Род Ходзё — самурайский род в феодальной Японии. Из рода Ходзё происходила, например Ходзё Масако — японская политическая деятельница периода Камакура, старшая дочь влиятельного феодала, жена первого сёгуна из рода Минамото. За свое влияние на государственные дела Масако получила прозвище ама-сёгун, то есть монахиня-сёгун, жившая уже после описываемых в моем романе событий.
Глава 4Японская пословица: Семь раз проверь, прежде чем усомниться в человеке
У двери моей
от ветра звенит колокольчик.
Гранаты в цвету…
Автор японский поэт Иида Дакоцу — родился 1885 году в селе Сакаигава. Его поэзия отличалась на фоне других произведений японских поэтов XX века своей романтичностью, лиризмом и даже сказочностью. Сторонник классического стиля хайку, поэт не чурался также ярких метафор и сравнений, современной лексики, которые придавали его произведениям поэтичность, делали их актуальными. В 1909 году вынужден был оставить учёбу в университете, вернуться в деревню на родительскую ферму и практически всю жизнь заниматься сельским хозяйством. Умер Иида Дакоцу в 1962 году на 78 году жизни. Его сын поэт и журнальный редактор Рюта Иида, также известен как автор хайку.