Когда Кэти вернулась, все трое братьев галантно встали – их безупречная вежливость была результатом сурового отцовского воспитания. Быть может, он и не был самым лучшим родителем, однако сыновей воспитал джентльменами.
Услышав, как в сумочке звякнул телефон, Кэти бросила взгляд на экран и увидела новое сообщение. Читая его, она невольно вздохнула – и Квинтен не преминул отметить это. Коснувшись ее руки, он поинтересовался:
– Что‑то случилось?
Кэти не очень хотелось рассказывать, но и Фаррелл, и Зак уже смотрели на нее, и на лицах всех троих братьев было написано участие и заинтересованность.
– Сестра пытается купить квартиру. Пока она живет у подруги. Ей хватит на коммунальные платежи, но нет никаких накоплений. Мне нужно помочь ей с остальным.
Квин издал странный звук и нахмурился.
– Нужно?
Кэти пристально посмотрела на него:
– Квин, это тебя не касается.
Закари был весьма удивлен услышанным – возможно, потому, что он единственный за столом был не в курсе об отношениях брата и девушки.
– Нам всем приходится время от времени принимать подобные решения, – произнес он. – Когда мне исполнилось двадцать пять, я унаследовал состояние дедушки и бабушки, и про меня вспомнили множество старых друзей, с которыми я еще учился в колледже. Знаю, как порой сложно отказать.
Кэти покачала головой.
– Моя сестра не пытается воспользоваться мной. Просто мне повезло больше, чем ей, я могу ей помочь, почему бы и нет.
Квинтен стиснул зубы.
– Я не думаю, что тебе повезло. Ты работала как проклятая, чтобы заслужить эту «удачу». В колледже работала на трех работах, чтобы прокормиться, – это был твой выбор. Ты заслужила свое место в компании. Все, что у тебя есть, ты заработала своим трудом, Кэти, и твоя сестра могла бы тоже приложить усилия.
За столом воцарилось молчание, однако Фаррелл поспешил на помощь. Пристально взглянув на брата, он произнес:
– Кэти сообщила нам слишком много информации, быть может, стоит сменить тему беседы?
Закари по‑прежнему выглядел изумленным, потому что оставался единственным за столом, кто не знал об истинной природе отношений брата с Кэти. К счастью, вскоре подоспел официант с блюдами, и все занялись едой. К концу ужина совсем стемнело.
– Пора в театр, – произнес Квинтен.
Все встали. Закари натянул пиджак и взял чек.
– Вам стоит обращать внимание на погоду – метеорологи полагают, ураган все же доберется до побережья в ближайшее время. Будьте осторожны.
– Надеюсь, этого не произойдет, – ответил Фаррелл. – Непогода затормозит мой строительный проект, а я хотел бы, чтобы новая лаборатория стала моим местом уединения до тех пор, пока мы не выясним, что происходит с компанией.
Выйдя из ресторана, все четверо разошлись каждый своей дорогой. Квина и Кэти ожидала машина. Оставшись наедине со своим спутником, девушка молчала, не зная, что сказать, но Квинтен сам пришел ей на помощь. Повернувшись к ней и накрыв ее ладонь своей, он произнес:
– Прости, Кэти, я не знаю, что на меня нашло, но я вмешался не в свое дело. Ты извинишь меня?
Глаза его говорили, что он искренне хочет примирения. Разве что циник мог бы предположить, что он лукавит, надеясь на удачное завершение вечера. Кэти не была склонна к подобным выводам, зная, что Квинтен никогда не манипулировал людьми. Он мог быть весьма убедителен и настойчив, но не коварен.
– Я прощаю тебя, – отозвалась она.
Квинтен смущенно улыбнулся.
– Знаю, со мной нелегко поладить, – признался он. – Но до сих пор не могу понять, почему ты порвала со мной в свое время, хотя, видит бог, у тебя было предостаточно причин.
Кэти нервно переместилась на сиденье, чувствуя, что спутник ждет от нее искренности взамен.
– Думаю, стоит забыть прошлое, – наконец произнесла она. – Что было, то было. Я предпочитаю жить настоящим. Так безопаснее.
– Как хочешь, – ответил Квинтен, слегка нахмурившись. По‑видимому, ответ Кэти его не удовлетворил.
Автомобиль притормозил у освободившегося места. Чтобы дойти до театра, нужно было еще пройти примерно половину квартала. Квинтен дал водителю указания относительно встречи после представления и помог своей спутнице выбраться из машины.
– После окончания шоу будет невозможно поймать такси, – пояснил он. – А я не хочу тратить ни минуты нашего вечера.
Услышав это многозначительное высказывание, Кэти вспыхнула, чувствуя, как внутри ее все переворачивается. Квинтен рассмеялся.
– Ты словно испуганный кролик. Кэт, это твой выбор – и так было всегда.
Его слова звучали в ушах Кэти весь вечер. Мюзикл оказался великолепным. Слова и музыка, как и сама история, завораживали, но Кэти постоянно ощущала присутствие рядом Квинтена. Они сидели в ложе на восемь зрителей, и рядом с ними не было никого – весь небольшой ряд принадлежал им двоим. Как только погасли огни в зале, Квинтен обнял Кэти. Чувствуя исходящее от него тепло, она хотела сохранить в памяти этот момент, замедлить его, но время было неумолимо. Наконец упавший занавес возвестил окончание представления, и восторженные зрители захлопали. Настала пора выходить.
Тротуар все еще хранил тепло полуденного солнца. Квинтен обнял Кэти, ограждая ее от толпы.
– Может быть, кофе или десерт? – предложил он.
– Нет, спасибо, – отозвалась она. – Поехали домой.
Она намеренно не сказала «в отель» – конечно, «Карлайл» не был домом, но сегодня пребывание там обещало уют и уединение.
У тротуара их ждала машина. В любой другой день Кэти бы с радостью проехалась в метро, но сейчас ей не терпелось остаться с Квинтеном вдвоем.
Когда они вернулись, в отеле уже царила ночная тишина. Поднявшись на лифте, они вышли на своем этаже. Кэти взяла Квинтена за руку.
– Дай мне полчаса, – сказала она. – Потом приходи ко мне.
В глазах его мелькнуло удивление, быстро сменившееся желанием.
– Ты уверена?
Кэти обвила его шею руками и поцеловала в губы.
– Не очень. Но обещаю, я не изменю своего решения.
Глава 8
Квинтен воспрял духом – словно ему, осужденному на смерть, даровали помилование. После своей глупой выходки за ужином он потерял всякую надежду на то, что вечер закончится так, как ему хотелось. Но, по‑видимому, Кэти была добра к нему – или ей тоже не терпелось вернуться к былой магии их близости.
Сняв смокинг, Квин отправился в душ, переоделся в легкие домашние брюки и футболку – на все это у него ушло не более десяти минут. Оставшееся время он посвятил тревожным размышлениям. А что, если Кэти пожалеет о принятом решении? Он не должен этого допустить. Но ни за что на свете он не сумел бы отказаться от этого внезапно выпавшего шанса воссоединиться с нею! Сейчас он весь горел от желания, чего с ним давно не было. После катастрофы и всех последующих событий плотские утехи в его жизни уступили место боли, лечению, восстановительной терапии в больнице. Настало время вернуться к жизни.
Через двадцать минут он взял свою карточку от номера и вышел, предусмотрительно оставив телефон в комнате. В коридоре не было ни души, да Квинтена это и не заботило. Он готов был пробежаться голышом по вестибюлю, лишь бы не упустить шанса остаться наедине с Кэти. В прошлом в их отношениях были сложности, но среди них не было проблем в сексе. Когда они были вдвоем в постели, все остальное переставало существовать.
Легонько стукнув в дверь, Квинтен замер. Несколько секунд, что прошли прежде, чем Кэти открыла, показались ему вечностью. Увидев ее в дверях, Квинтен потерял дар речи, и тело его, без того подогретое предвкушением близости, отозвалось приятной дрожью. Девушка стояла перед ним в соблазнительной ночной сорочке – либо она испытывала слабость к сексуальному белью, либо, как и он, подготовилась к поездке. В ресторане и театре волосы ее были зачесаны наверх, открывая красивую шею, сейчас же они, влажные после душа, шелковистыми волнами ниспадали на плечи.
– Ты такая красивая, – прошептал Квинтен, окидывая ее взглядом и не упуская ничего – ни темных полукружий сосков, просвечивающих сквозь кружево, ни стройных ног, едва прикрытых коротким подолом. – Я хочу тебя, Кэт. Знаю, мне не следует терять голову, но, признаться честно, у меня не было никого с момента катастрофы. Боюсь, сегодня я могу разочаровать тебя в первый раз.
Кэти взяла Квинтена за руку и, втянув его в комнату, закрыла дверь.
– Могу поклясться, что не буду разочарована.
Проведя пальцами по ее густым волосам, он положил ладони ей на затылок и прижался к ее губам отчаянным поцелуем.
– Мне так тебя не хватало, – прошептал он. Его первым порывом было овладеть ею сразу же, повинуясь зову тела, но он помнил о том, что удачу нельзя упускать. Кэти нужно было от него гораздо больше, нежели слепая страсть. Инстинктивно Квинтен понимал, что одной из причин их прежнего разрыва был его эгоизм, и хотел сделать все иначе на сей раз.
Губы Кэти были мягкими и отзывчивыми. Она прижалась к нему, и Квин ощутил тепло ее шелковистой кожи. Ему нелегко было сдерживать себя, и он знал, что девушка уже чувствует, как он возбужден.
– Мне хотелось сделать все, как полагается, – виновато прошептал он, но Кэти лишь тихо рассмеялась. Звук этот пробежал по телу Квинтена щекочущей дрожью. На ухо ему Кэти прошептала:
– Я тебе верю. Что ж, давай посмотрим на тебя, красавчик.
Квинтен потянул ее к роскошной широкой кровати и, отбросив покрывала, уложил девушку в середину. Волосы ее рассыпались по подушке, щеки заливал румянец. И снова Квин с трудом сдержал порыв наброситься на нее. Сунув руку в карман, он вытащил презервативы и бросил их на прикроватный столик, а потом снял футболку. Наградой ему был восхищенный взгляд Кэти. Настала очередь брюк. Сняв их, Квинтен заметил, как глаза Кэти округлились, когда она увидела его возбужденный член. Сжав его рукой и едва не теряя сознание от возбуждения, он прошептал:
– Ты хочешь его, Кэт?
– Нет, – отозвалась она. – Я хочу больше, хочу всего тебя.