– А что, твои родители уже на пенсии?
– Можно и так сказать… Они продали дом в Портленде и нашли трейлер на Миртовом пляже. Не на самом пляже, конечно, в окрестностях. И они счастливы, что теперь живут подальше от суровых зим в штате Мэн. Нашли работу на неполный день в Южной Каролине – и у них есть деньги на оплату счетов.
– Так вот почему твоя сестра ищет квартиру? Она ведь жила с ними?
– Да.
– А ее дурачок‑дружок по‑прежнему ошивается рядом?
Кэти помолчала и решительно ответила:
– Не хочу говорить о нем, давай сменим тему.
Что ж, подумал Квинтен, справедливо. Именно из‑за этого придурка они некогда крупно поссорились.
– Прости, – ответил он.
– Ты проверял прогноз погоды? – спросила Кэти, словно не слыша его извинений.
– Да. Ожидается сильный ураган примерно третьей категории, и его траектория движения должна быть такой же, как у урагана «Сэнди» или «Боб», что был в девяносто первом[1]. Конечно, нас потреплет, но не сильно.
– Я думала, в штате Мэн из‑за холодного океана ураганы, наоборот, редки.
– Вообще, да, но даже тропический шторм может повалить много деревьев.
– Ты беспокоишься?
– Нет. Если ураган и доберется до нас, на земле он обычно теряет свою силу. – Обняв Кэти за плечи, Квинтен поцеловал ее в щеку. – Не бойся, Кэт, я не допущу, чтобы с тобой что‑то случилось, обещаю.
– Я не боюсь, Квин, – спокойно отозвалась Кэти, заметно расслабляясь.
Квинтен поймал себя на мысли, что по‑прежнему счастлив с ней, что хочет быть рядом – и ему хорошо, как не было уже давно. Это настораживало и даже пугало.
– Думаю, я знаю, почему ты порвала со мной, – произнес он.
– Да? – спросила Кэти, тут же поднимаясь на ноги и снова подходя к воде. По‑видимому, вспоминать об этом ей было так же неприятно, как и ему. Может, было глупо заводить этот разговор, но теперь пути назад не было.
– Ты хотела семью, – продолжил Квинтен. – А я был парнем, у которого не было никаких устремлений и обязательств. Разве что постоянные соревнования, каждый раз в новом городе. Я прав?
Кэти кивнула.
– Отчасти. Но еще я хотела узнать тебя получше – общаться с тобой. Но ты был так сконцентрирован на лыжах, что любая женщина, что попыталась бы войти в твою жизнь, неизменно оставалась бы на втором месте. Иногда я думаю, что ты был больше привязан к горам, чем ко мне.
Квинтен поморщился.
– Ты не так уж далека от истины, – тихо сказал он. – Я был буквально одержим идеей подняться на этот пьедестал, получить первенство – а там можно и лыжи на стенку повесить. Мой план был соревноваться до тридцати пяти, ну, может, немного дольше. Сейчас это даже звучит смешно.
– Мне жаль, Квин. Ты преуспевал в катании, и твоей мечтой было заслужить первенство. А есть хоть крохотный шансик, что ты все же вернешься к состязанию за кубок мира? Может, хотя бы в качестве эксперимента?
– Нет – это будет только унижением. Я уже говорил: если повезет и если я не натворю глупостей, лыжи могут остаться моим хобби – так думает мой врач.
– А этого будет достаточно для тебя?
– Иначе никак, придется подстраиваться. – Квинтен помолчал. – Все изменилось, Кэти. Я и сам теперь другой. Возможно, мы с тобой могли бы начать все заново.
Кэти, не поворачивая головы, продолжала смотреть вдаль. Щеки ее раскраснелись на солнце. Наконец, бросив на Квинтена взгляд украдкой, она произнесла с ноткой укоризны:
– Ты, наверное, и сам не понимаешь, что говоришь, Квинтен. Только подумай: выходит, теперь, когда у тебя в жизни нет основной радости, ты хочешь, чтобы я была рядом и утешала тебя?
– Я не хотел сказать ничего такого, – вздрогнув, ответил он.
Кэти рассмеялась, но смех ее прозвучал невесело.
– Я уверена, найдется тысяча женщин, которые выстроятся в шеренгу, готовые отвлечь тебя от твоих бед.
– Но мне нужна только ты.
– Это пока. Ты, кстати, говорил, что у тебя никого не было с момента аварии. Это и вправду так?
Задетый за живое, Квинтен резко ответил:
– Я не лгун.
– Но прошло уже полтора года – разве это возможно? Тот Квинтен, которого знаю я, не мог продержаться без секса и восемнадцати часов, не говоря уже о месяцах.
– Я же сказал, я изменился.
– Почему? Как?
Квинтен отвел глаза. И почему, подумал он, женщинам непременно нужно докапываться до сути? Сунув руки в карманы, он прищурился, глядя вдаль в надежде увидеть дельфинов или кита – быть может, тогда удастся отвлечь Кэти?
– Катастрофа была тяжелым испытанием. Иногда я лежал в больнице неделями. Потом один из швов воспалился. А помнишь, на похоронах отца ты видела меня на костылях? Я ходил с ними потом еще три месяца.
– Многие женщины не отказались бы от удовольствия позаботиться о больном, увенчанном славой и не обделенном деньгами.
– Кстати, я был удивлен, увидев тебя. Потом долго лежал ночами и думал, что означал твой визит.
Кэти усмехнулась.
– Я просто сочувствовала тебе и твоим братьям, мне было очень вас жаль. Да и, как‑никак, ваш отец был главой компании, а это значило, что я была обязана прийти на похороны, несмотря на то что это означало встречу с тобой.
– С момента нашего разрыва прошло уже шесть месяцев, и ты все это время избегала меня на работе, – произнес Квинтен. – Не отрицай, я это прекрасно понимал.
– Таков главный недостаток романа с начальником. Когда все заканчивается, как правило, неудобно всем участникам.
– А потом – весьма удачно – случилась эта авария, и тебе больше не пришлось натыкаться на меня в коридоре.
Кэти ошеломленно посмотрела на него:
– Ужасные слова ты говоришь! Да, мы не были вместе, но, услышав об аварии, я была шокирована. Мы с тобой не стали парой, но это вовсе не означает, что я стала тебя ненавидеть, Квин. Я определенно не желала тебе страданий.
– Приятно слышать.
– Ты так и не ответил на мой вопрос: почему полтора года в твоей постели так и не побывало ни одной женщины? Логично было бы предположить, что секс отвлечет тебя от горестных раздумий.
– Когда жизнь сводится к функционированию, Кэт, многое становится ясным. Мне нужна была ты.
Сердце Кэти словно пропустило удар. Неужели Квинтен произнес те самые слова, что ей так хотелось от него услышать? И что же, он надеется на ее доверчивость и наивность?
– Не я, – настойчиво сказала Кэти. – Просто со мной у тебя были связаны счастливые воспоминания, до всего плохого, что произошло. Вот ты и тянулся к ним.
– Как скажешь.
Поежившись, Кэти произнесла:
– Полагаю, нам стоит вернуться в дом.
Встав позади, Квинтен обнял ее. От него исходила теплая волна спокойствия и уверенности.
– Собери вещи и принеси в мою комнату. Будет безопаснее переждать ураган на первом этаже. И потом, ветер будет дуть со стороны моря, а моя спальня выходит окнами на лес.
– Ты, наверное, говоришь так всем девушкам, что у тебя ночуют, – насмешливо поддразнила его Кэти.
Положив подбородок ей на макушку, Квинтен принялся играть большими пальцами с ее футболкой, периодически проводя по обнаженной коже.
– На первом этаже есть две гостевые комнаты. Можешь перебраться во вторую, если не хочешь спать со мной.
Повернувшись, Кэти подняла голову, однако не увидела глаз Квинтена, потому что на нем были солнечные очки.
– Не играй со мной, Квин. Просто признай, что не позволишь спать в другой комнате.
Однако он пожал плечами.
– Я не хочу настаивать.
Приложив руку к его ширинке, Кэти произнесла:
– А если я соглашусь?
На губах Квинтена заиграла озорная улыбка.
– Мне нравится такая Кэт – люблю, когда ты игривая.
– Я не настолько глупа, чтобы упустить шанс заняться сексом с тобой, когда мы живем под одной крышей. Что бы там ни было между нами, в постели нам хорошо, Квин, этого я не отрицаю.
На миг он нахмурился.
– А тебе хотелось бы, чтобы было иначе?
Кэти замялась.
– Конечно, было бы куда легче уйти от тебя, если бы между нами не было такого притяжения. Я же обычная женщина, и, когда горячий парень хочет сделать мне приятное, сложно сказать «нет».
– Так ты используешь меня? – воскликнул Квинтен, и было сложно сказать, насколько он серьезен.
– Я думаю, мы оба используем друг друга. И пока я вовсе не против этого. – С этими словами Кэти взяла Квинтена за руку. – Если мне придется покинуть гостевую спальню и обосноваться внизу, я это сделаю. И потом, разве тебе не нужно приготовить кучу всего перед бурей? Генераторы, фонарики и тому подобные вещи?
– Нужно, но сначала кое‑что еще, – согласился Квин.
С этими словами он вытащил шпильки из прически Кэти, сложил их к себе в карман и, распустив ее волосы, провел по ним пальцами.
– В Нью‑Йорке было чудесно, но мне нравится, что ты здесь моя гостья.
Наклонившись, он поцеловал Кэти так, что у нее перехватило дыхание от его страстного порыва. Она сняла с него темные очки, которые мешали увидеть яркие голубые глаза.
– Я люблю хороших компаньонов, – произнесла Кэти. – И рада, что сейчас нахожусь здесь с тобой, Квинтен.
Он ласково провел большим пальцем по ее щеке.
– И я, Кэт, и я.
Остаток дня прошел в домашних хлопотах. Они приготовили все необходимое к разгулу стихии: Квинтен привязал кресла‑качалки на крыльце и укрепил другие предметы, что могли пострадать от ветра, Кэти перенесла вниз свои вещи. Она чувствовала странное возбуждение – словно собиралась жить с ним. Отчасти это было правдой, ведь одно дело – делить номер в гостинице и совсем другое – спальню дома.
За ужином Квинтен удивил Кэти, приготовив бефстроганов, салат «Цезарь» и домашний хлеб: повидимому, миссис Петерсон сделала все необходимые предварительные приготовления. Однако Кэти тем не менее была приятно поражена, увидев, как уверенно ее гостеприимный хозяин держится на кухне. Он же в ответ на ее слова лишь покачал головой.
– Не будь сексисткой, Кэт. Ведь сейчас двадцать первый век, а я холостяк. Конечно, я умею готовить. Большинство парней моего возраста могут приготовить два‑три приличных блюда.