Несколько месяцев назад Фаррелл приобрел бумагорезательную машину для уничтожения документов, но сейчас без электричества на нее было бессмысленно полагаться. Поставив перед собой две пустые коробки, Квинтен принялся за дело. В одну коробку он бросал ненужные бумаги, в другую – необходимые. Позже Закари и Фаррелл помогут ему разобраться с тем, что пригодится.
Утро обещало быть долгим и скучным. Как Квинтен и предполагал, документов было море и по большей части они уже не представляли ценности. Отец скрупулезно хранил каждую бумажку – например, чек из химчистки за тысяча девятьсот девяносто первый год. Покончив с первой партией, Квинтен встал, чтобы размяться, и залпом выпил полбутылки воды. Однако в голову тут же полезли мысли о Кэти. Вздохнув, он заставил себя сесть и продолжить работу.
Вторая половина документов не была столь беспорядочна – в основном здесь хранились записи о чеках, выписанных отцом в разное время, и банковские выписки. Даже в век электронных документов старик предпочитал иметь бумаги под рукой. Листая записи, Квинтен отметил, что они весьма разнообразны: здесь были и отчеты о личных приобретениях, и квитанции о взносах в полицию, и много чего другого. Не надеясь найти что‑то полезное для компании, он, однако, продолжал просматривать строчки. Внезапно глаз его выхватил знакомое имя.
Перечитав запись, Квинтен ощутил, как свинцовая тяжесть легла ему на сердце. «Кэти Дункан – сто тысяч долларов», – стояло на бумаге. Там стояла и дата: чек был выписан два года назад, в тот же месяц, когда Кэти порвала их отношения.
Квинтен оцепенел – в мозгу его метались самые разные мысли, но ни на одной он не мог задержаться. Боль и нежелание верить в эту чудовищную истину разрывали его на части. Именно в то время они ожесточенно спорили из‑за денег. Кэти была готова пожертвовать своими накоплениями, чтобы отправить дурачка – дружка сестры в реабилитационный центр. Квинтен же злился, потому что знал, что ни один алкоголик или наркоман не в состоянии измениться по принуждению. Кэти не желала ничего слушать, утверждая, что он не представляет себе, что это такое – иметь проблемную семью. А некоторое время спустя она ушла от него. И ни разу она не заикнулась про деньги, не попросила их у него – быть может, надеялась, что он предложит сам? Так что произошло на самом деле? Она отправилась к отцу Квинтена и попросила в долг? А старик, конечно, воспользовался ситуацией. В компании все любили Кэти, так что не исключено, что и отец относился к ней тепло, но такую сумму он просто не мог дать без всякой выгоды для себя.
Квин почувствовал себя опустошенным. Кэти никогда не просила его о деньгах. Но, быть может, он был настолько отстранен, что не увидел, как она нуждается в помощи? Неужели все было и впрямь так плохо, что Кэти решилась обратиться к его отцу, вместо того чтобы спросить его? Если так, неудивительно, отчего она решила порвать с ним.
И все же Квинтен не мог избавиться от ощущения того, что его предали. Кэти ушла, так ничего и не объяснив. А теперь, когда она рядом, она доверяет ему? А он – ей?
Встав, Квинтен ожесточенно пнул коробку, схватил папку с бумагами и пошел в дом.
Кэти напевала за работой. Настроение ее было неплохим, уборка помогла размяться, да и делать что‑то полезное оказалось весьма приятным. Она не сильно напрягала руку. После завтрака Квинтен промыл порез и наложил новый пластырь, и ранка выглядела куда лучше, чем вчера.
Сбежав по лестнице за бумажными полотенцами, Кэти наткнулась на Квинтена. Лицо его потемнело от гнева, глаза метали молнии. Он бросил ей в лицо какой‑то журнал.
– Не желаешь объясниться?
Кэти была так напугана, что даже отступила на шаг назад.
– Я не понимаю, что это?
– Может, журнал ты и не видела, но должна помнить вот эту запись. – Квинтен ткнул пальцем в страницу. – Узнаешь?
Сердце Кэти упало.
– Я надеялась, ты никогда не узнаешь. Мне жаль, Квин.
Квинтен побледнел.
– Ты даже не отрицаешь, что это было?
– Как я могу отрицать? – смущенно спросила Кэти. – Он выписал этот чек. Я не хотела, чтобы ты узнал, потому что понимала, что это причинит тебе боль. Вот и молчала.
Квинтен провел рукой по волосам. Видно было, что его разрывают противоречивые эмоции.
– Почему ты не попросила денег у меня? Зачем было идти к отцу? Неужели ты была такого низкого обо мне мнения, что полагала, я не помогу?
На миг Квинтен умолк и потрясенно посмотрел на девушку.
– Ты, наверное, решила, что его смерть списывает все долги? Потому и решила держать все в секрете?
Кэти почувствовала, как у нее задрожали ноги, а внутри что‑то сжалось и словно опустилось. Он ничего не понял!
– Постой, – сказала она. – Ты и впрямь думаешь, что я взяла деньги твоего отца, а тебе ничего не сказала?
– Не уворачивайся от ответа, Кэт, теперь это бесполезно.
Прежде чем она успела возразить что‑либо, раздался оглушительный стук в дверь, и спустя мгновение в дом буквально ворвались Закари и Фаррелл.
– Как вы тут оказались? – удивленно спросил Квинтен. – Мы еще не расчистили вертолетную площадку.
Братья обняли его, а потом по очереди поприветствовали Кэти.
– Мы с ума сходили, не зная ничего о вас, – произнес Фаррелл. – Я нанял лодку. Половина дорог в штате повреждены, и никто не знает, когда все восстановят. Мы приехали, чтобы забрать вас в Портленд.
Зак обратил внимание на заклеенную пластырем руку Кэти.
– У вас все в порядке?
Она кивнула:
– Да, все хорошо. Знаете что, идите‑ка на кухню и возьмите по сэндвичу, а я пойду паковать вещи. Честно говоря, жду не дождусь, когда можно будет уехать.
Все трое братьев отправились на кухню. Напоследок Квинтен бросил на Кэти долгий взгляд, в котором читалось: «Разговор не окончен».
За считаные минуты она собрала вещи в спальне, не оставив ни малейшего намека на то, что в последние несколько недель жила здесь – еще не хватало, чтобы Фаррелл и Зак узнали правду, – и перенесла все наверх, где принялась тщательно паковать сумки, а через полчаса спустилась по лестнице со второго этажа. Зак поднялся ей навстречу.
– Позволь помочь тебе.
– Где лодка?
– Капитан бросил якорь чуть дальше от берега, здесь слишком каменистая бухта для большого судна.
Глава 18
В течение всего путешествия в Портленд Квинтен буквально кипел от самых разных чувств, не замечая ничего вокруг – ни прекратившегося дождя, ни выглянувшего солнца. Ему хотелось думать, что его охватил гнев, но это было не так. Его терзала боль. Никогда за эти два года после расставания с Кэти ему и в голову не могло прийти, что причина их разрыва такая неприглядная. Он воображал, что дело может быть в их несовместимости или в том, что Кэти боится романа с начальником.
Квинтен сидел в каюте на носу судна, а девушка – на палубе. С того момента, как приехали Фаррелл и Закари, она ни разу не обратилась к нему.
Наверняка братья заметили, что что‑то не так, но пока оба молчали.
В порту их ждала машина.
– Первым делом отвезем Кэти, – сказал Фаррелл. – А потом займемся текущими делами, должны прийти отчеты со склада и из офиса.
Двадцать минут спустя Кэти попрощалась с братьями. Взглянув на Фаррелла, она спросила:
– Ты дашь мне знать, когда я понадоблюсь тебе в офисе?
– Да.
Не сказав больше ни единого слова, она ушла. Братья заказали обед в одном из любимых ресторанов и принялись за еду, попутно набрасывая план ремонта и обсуждая неизбежные задержки грузов. Квинтен был так погружен в свои мысли, что не чувствовал вкуса любимых крабовых котлет. Наконец, спустя полчаса, Фаррелл хмуро спросил:
– Ты, может, расскажешь, что происходит у вас с Кэти?
Квинтен сглотнул ком в горле.
– Я обнаружил, что два года назад она взяла у отца сто тысяч долларов в долг, чтобы отправить друга своей сестры в реабилитационный центр для алкоголиков. Отец умер, и я уверен, что она не выплатила долг.
Фаррелл и Зак потрясенно посмотрели на него. Потом Фаррелл медленно покачал головой.
– Нет, – твердо сказал он. – Невозможно. Я знаю Кэти, она слишком гордая, чтобы принимать помощь, даже если это для кого‑то другого. Ты что‑то не так понял, Квин.
Квинтен быстро рассказал про найденный документ с именем Кэти.
– Я показал ей запись, – сказал он. – Она ничего не отрицала. Даже не притворилась удивленной. Сказала, что держала это в секрете, потому что не хотела причинять мне боль.
– Я запутался, – произнес Закари.
Фаррелл похлопал его по руке.
– Квин и Кэти закрутили роман два года назад и держали его в тайне. Кэти порвала отношения.
– Все равно не понимаю, Квин, – возразил Зак. – Если вы с Кэти были парой, почему она не взяла деньги у тебя?
– Вот и я об этом, – кивнул Квинтен. – Больше всего мы спорили о деньгах. Она постоянно хотела помочь каким‑то родственникам, которые – по моему мнению – просто тянули из нее деньги. Но ей следовало знать, что я бы помог ей, если бы она попросила.
Фаррелл подозвал официантку и заказал еще пива, а потом задумчиво произнес, барабаня пальцами по столу:
– Так Кэти не просила денег у тебя?
– Нет, – ответил Квинтен. – Сказала, что опустошит свою копилку. Я ей сообщил, что считаю это глупостью.
– Ну да, ты всегда умел обращаться с дамами, – иронично подметил Зак.
– Ничего не складывается, – возразил Фаррелл. – Если она собиралась дать свои деньги, почему пошла к отцу, ведь она его едва знала?
– А я ведь по ней с ума сходил, – с болью в голосе отозвался Квинтен. – Я бы ей луну с неба достал, но она не доверилась мне. Сказала, что я эгоист. А потом ушла от меня и тайком обратилась к отцу.
На сей раз возразил Закари:
– Да это смешно, Квин. Отец был по большей части негодяем. Не могу и представить, чтобы кто‑то получил от него деньги, особенно такая женщина, как Кэти. Да он бы проглотил ее с потрохами.
– Ну и как тогда объяснить этот чек? И она знала про него – она сама мне сказала.