- Папа, я же дал слово!
Загорелый именинник спросил у другого мальчика:
- Юрик, ты тоже дал слово?
- Не, - безмятежно ответил тот, блестя плутовскими глазами. - У меня его никто не просил.
- А про «газик» слышал?
- Конечно. Я все слышу. Чего надо и чего не надо, - он озорно покосился на сидевшую рядом мать.
- Ну и что за «газик»? - пряча улыбку, продолжал допытываться отец.
- Ребята из деревни его в лесу нашли. Ну и сговорились пока не рассказывать. Испугались чего-то.
- А чего?
- Даже нам не сказали. Скрытничают.
- Знаю я этих молодцов, - встревоженно сказал Углов. - И Витьку того знаю. Ведеркова Георгия Семёновича сын.
- Надо ехать, - сказал Виталий, поднимаясь, и стал прощаться.
За ним тут же поднялся и Углов.
Мужчины и мальчики гурьбой пошли провожать их до шоссе.
…Было уже совсем темно, когда смертельно усталый и голодный Виталий, весь перепачканный в земле, в измятых брюках, с зелёными пятнами на коленях от ползанья по траве и порванной где-то рубашке, позвонил из деревенской почты в город, Откаленко.
Перед этим он долго и нетерпеливо крутил ручку телефона, косясь на висевшие тут же, на бревенчатой, потемневшей от времени стене, старую карту полушарий с оборванными краями и плакат: «Выявляйте колорадского жука!»
За высоким барьером, около несгораемого шкафа, сидела толстая краснощёкая женщина с любопытными, насторожёнными глазами-щёлочками. Она работала здесь, а сейчас пришла с Виталием и теперь ждала, когда он поговорит, чтобы снова запереть почту. Иногда глазки её становились жалостливыми, когда она смотрела на усталую фигуру Виталия, его перепачканное лицо и сбитый до крови палец, торопливо завязанный носовым платком.
Наконец Виталия соединили, и он услышал встревоженный голос Игоря.
- Это я, - тихо сообщил он в трубку. - Ты меня слышишь? Я из Пожарова. Нашёл машину. В лесу. Завтра срочно присылай эксперта и проводника с собакой.
- Понятно, - ответил Игорь. - У меня тут тоже все начало дымиться. Кое-что нашёл. Приедешь - удивишься.
Глава VI
ВТОРАЯ ЦЕПОЧКА
Редакция газеты находилась на соседней улице, совсем недалеко от горотдела. «Преимущество маленьких городов, - улыбнулся про себя Игорь, шагая по раскалённому асфальтовому тротуару, в который подошвы влипали, как в глину. - Все под рукой, никаких расходов на транспорт».
Игорь без труда отыскал двухэтажный особняк с лепными украшениями на фасаде. Массивный балкон поддерживался могучими мужскими торсами. По сторонам широких дверей, к которым от тротуара вели стёртые, сужающиеся ступени, висели разнокалиберные вывески с наименованием учреждений, плотно населявших старый особняк. Среди них Игорь прочёл: «Редакция газеты «Красное знамя»», и помельче: «2-й этаж. Направо».
В громадной комнате со стрельчатыми, венецианскими окнами и мраморными выступами фальшивых колонн вдоль стен, когда-то, видимо, служившей гостиной, письменные столы протянулись замысловатыми зигзагами, образуя бесчисленные тупички, выступы и проходы. Разноголосый гул наполнял всю комнату.
Протискиваясь между столами и непрерывно извиняясь, Игорь наконец отыскал Небогова.
Это был молодой паренёк в белой, с закатанными рукавами рубашке и подстриженными бобриком волосами. Густая бородка чёрной подковой охватывала его тугие розовые щеки. Он быстро и размашисто писал, грудью навалившись на стол, и чему-то коварно улыбался.
- Здравствуйте, дорогой товарищ, - весело сказал он Игорю. - Весь в вашем распоряжении на… - он взглянул на часы, - на десять минут. Срочный материал готовлю, в номер идёт. Задание главного. Так что сами понимаете.
Лучистые, совсем юные глаза его смотрели самоуверенно и насмешливо.
- Уж как уложимся, - возразил Игорь, улыбнувшись. - У вас тут курить можно?
- У нас все можно, - заверил Небогов. - Недавно один дрессировщик из цирка заходил, так в кармане кобру принёс. Что было! Все девчата - на столы. А мы не знаем, куда смотреть: на кобру или на их ножки. Но кобра, между прочим, оказалась изящнее. Классный материал потом дали: «У нас в гостях - кобра!» А под это дело - все проблемы цирка. Пулей прошёл. Другой раз авторы свои песни тут исполняют. Прямо под ухом воют. Тоже, знаете, не соскучишься. А вот неделю назад у нас тут взрыв был. Ей-богу, настоящий взрыв. Два стекла высадило, и штукатурка обвалилась вон в том углу. Изобретатель пришёл один…
Небогов, видимо, совершенно забыл, что сам же выделил для разговора всего десять минут.
- Слава! - окликнули его с соседнего стола. - У тебя пяти семечек, строк на пятнадцать, нет?
- Привет! - иронически ответил Небогов и даже помахал рукой. - Я же тебе в среду четыре дал!
- Ты ещё вспомни, сколько в прошлом году дал! Михаил Кольцов! Он только подвалы пишет!
- Ладно, ладно! Не сей панику! Подаю только по средам! - Небогов бросил взгляд на улыбающегося Игоря и спохватился: - Ах да! Мы несколько отвлеклись.
- Лично я не отвлекался, - заметил Игорь.
- Газета, знаете ли. Так я вас слушаю.
- Славка! - крикнул кто-то с другого конца комнаты. - Где гранки «Круглого стола»?
- У Марины! Все у Марины! - завопил Небогов. - Не мешайте беседовать с товарищем! Он из милиции, в конце концов!
Несколько любопытных голов повернулось в их сторону.
- Знаете что? - сказал Игорь. - Я не люблю лишней популярности. И кобру я с собой тоже не захватил. Давайте пройдёмся, а?
- Одну минуту, - поднял руку Небогов. - Сейчас все устроим. Пошли.
Он вскочил, шепнул что-то сидевшему невдалеке парню и, ловко лавируя между столами, устремился к двери. Игорь еле поспевал за ним.
Небогов провёл его в дальний конец широкого коридора и открыл низенькую дверь.
Они оказались в крохотной каморке без окон, со скошенным потолком, с которого свисала на шнуре тусклая лампочка. Кругом стояли ведра, валялись тряпки, мотки электрического шнура, какие-то верёвки, в углу были свалены веники, щётки на длинных палках. Тут же находились две колченогие табуретки.
- Царство тёти Паши, - объявил Небогов. - Используется для исповедей и тайных свиданий. Присаживайтесь. Уж здесь нас никто не потревожит, будьте спокойны.
- А если у кого-нибудь ещё назначено тайное свидание? - засмеялся Игорь.
- Все. Занято. Как в уборной, - ответил Небогов, запирая дверку на длинный, гнутый крючок. - Слушаю вас.
И уселся верхом на вторую табуретку.
- Так вот, - начал Игорь. - Первый вопрос. Вы что-нибудь слышали о директоре электродного завода?
- Ещё бы! Что касается меня, то выражение «слышали» неуместно. Я писал о нем фельетон.
- Он был опубликован?
- Нет, не был.
- Почему?
- Ну, видите ли. Тут у редакции были некоторые, соображения, - уклончиво ответил Небогов.
- Хорошо. Мы этим ещё займёмся. А пока вернёмся к началу. На основе чего вы написали фельетон?
Небогов задумчиво почесал бородку.
- Это вам обязательно надо знать? - осведомился он. - Видите ли, газетная этика…
- Сейчас не до этики, - сухо прервал его Игорь. - Погиб человек…
- Хороший человек! - вдруг запальчиво произнёс Небогов. - Это я вам говорю!
- Но тогда почему же… - начал было Игорь.
- Ладно! - снова прервал его Небогов. - Черт с ней, с этикой! Я вам сейчас все расскажу. Вы это дело расследуете, да? Я слышал, вы из Москвы приехали.
- Да, из Москвы.
- Правильно! Расследуйте, и получше.
- Вот вы и помогите.
- Вот я и помогу, - сердито ответил Небогов. - Все началось с анонимного письма в редакцию.
- Та-ак, - протянул Игорь, настораживаясь.
- Анонимка - это или подлость, или трусость. И всегда мерзость. Это уж опыт показал. Но она содержала конкретные факты. И острые. Их следовало проверить. Причём осторожно. Чтобы не оскорбить подозрением. Вы понимаете? Так вот это поручили мне.
- Когда пришла анонимка? - спросил Игорь.
- Скажу точно. Сегодня у нас двадцать седьмое? Значит, ровно два месяца назад.
- Выходит, до ревизии на заводе?
- Она как раз началась, когда я туда пришёл.
- Ясно. Ну, а дальше?
- Дальше я положил анонимку эту под сукно. Как «кобру под подушку». Вы читали такой роман? И стал ждать.
- Чего же ждать? - поинтересовался Игорь, игнорируя вопрос о романе.
- Конца ревизии, конечно. И вот оказалось, что факты подтвердились. И тогда я написал фельетон, - Небогов вздохнул. - Блестящий фельетон. Это все мне говорили.
- Почему же его не опубликовали?
Небогов снова вздохнул и, нахмурясь, почесал мизинцем бородку.
- Я сам так решил.
- Вы?!.
- Да, представьте. Дело в том, что я узнал Лучинина. Он ко мне пришёл сам, и мы с ним беседовали, - он скупо усмехнулся. - Как раз здесь, у тёти Паши.
- И что же?
- И… он мне понравился.
- Это выглядит не очень принципиально, - заметил Игорь.
- Вы меня не поняли! - Небогов даже вспыхнул от возмущения. - Мне нравятся только честные люди! Абсолютно честные! И я их нутром, чувствую. Слава богу, всяких навидался. И я, представьте себе, не поверил ревизии. Я подумал, что он будет бороться, - и чуть дрогнувшим голосом добавил: - Такое он производил впечатление.
Игорь смотрел на его бородатое, юношеское лицо с живыми карими глазами, ставшими вдруг строгими, почти злыми, на твёрдо сжатые губы, и ему почему-то захотелось обнять этого парня.
- Вы мне можете показать эту анонимку, Слава? А заодно и ваш фельетон?
- Анонимку, пожалуйста. А вот фельетон… Честное слово, я его выбросил. В корзину. Все три экземпляра. И даже от главного не попало… Константин Дормидонтович меня понял.
Потом Небогов принёс письмо.
Игорю достаточно было только взглянуть на него, и он узнал почерк. Тот самый! Неужели это Булавкин?
И ещё непонятно: откуда Булавкин мог знать факты, о которых писал? И так грамотно их изложить - технические вопросы, бухгалтерские. Странно, очень странно.