— То, что он создал, базовое ядро синт-разума, с базовой структурой поведенческих скриптов, используется до сих пор, всё что делают современные синт-программисты — это навешивание дополнительных поведенческих скриптов поверх базового ядра. А изменить его творение нереально, вся технология создания тел заточена именно под это ядро, и именно это ядро позволяет быстро создавать и внедрять в готовое тело готовый разум. Впрочем, тут есть обходной путь, и вы... — он кивнул в сторону Виктора и остальных землян. — ...в этом нам здорово помогли. Народ из группы, занимавшейся реверс-инженерией вопроса естественного размножения синтетов, уже шлёт вам свои благодарности и зовёт в гости. Данные, которые вы нам притащили, ещё не разобрали толком, но уже ясно, что это та самая недостававшая нам часть документации, готовые ответы на большинство вопросов и прорыв лет на много вперёд. Будут сотворённые заводить детишек старым, как мир, способом и будут реверсников с адаптаторами скоро звать "детским садом" с полным на то основанием. — он усмехнулся. — И придётся кому-то срочно сочинять подгузники с прорезью для хвоста и пинетки на копытца...
— А что в итоге? — поинтересовалась заулыбавшаяся Лиса.
— В краткосрочной перспективе — мы перестаём зависеть от Земли в том, что касается синтетов. Впрочем тащить их оттуда мы продолжим всё равно. В долгосрочной — Тиран рассчитывает получить социум из трёх разных родов разумных, удачно сочетающий взаимоисключающие параграфы — развитие и устойчивость в условиях автономии, например. — Он согнал с лица усмешку. — Наше общество, мальчики и девочки, было создано искусственно, и его всё ещё надо поддерживать. Да, сейчас его приходится поддерживать куда меньше, чем во времена после Большого Переезда, не говоря уж до него, но гарантии что оно при случае не свернёт на более... естественный путь — пока ещё нет. Вы этот естественный путь недавно видели сами. На Земле. И мне незаметно, чтобы это вам понравилось. Впрочем, на сегодня, пожалуй, достаточно этой темы, её на целый курс высшей школы хватит, а я не спец, я так по верхам нахватавшийся.
— Ещё вопросы?...
* * *
Этот вечер растянулся ещё на пару часов и закончился спокойно и естественно.
Лекция сама собой перешла в разговоры и байки, потом постепенно разошлись юнцы, ушёл Виктор со своей компанией, как-то незаметно исчезла Мара, оставив зашитую и сложенную одежду на своём кресле, и только Шад, давно поставивший пустую кружку на стол, всё ещё сидел, набивая что-то в своём планшете.
Дэш лежала на прежнем месте, терпеливо ожидая когда тот закончит. Прошла ещё почти пара часов, и она едва не задремала снова, когда тихое монотонное дробное постукивание пальцев, наконец, смолкло.
— Вопрос. — пегаска поднялась на ноги, потянулась, а затем резким движением развернулась и упёршись одной ногой в подлокотник, ткнула другой инструктора в грудь. — Кто ты, чёрт возьми?
Шад вопросительно поднял бровь, словно не замечая угрожающе нацеленного ему в лицо копытца.
— Ты тут крутишь всеми как хочешь. Ваши щенята послушно прыгают по первой твоей команде. Табун этого чистенького мальчика, да и он сам, слушает тебя, как родного папашу. И ладно бы они. А какого сена тебя слушаю я? Весь этот день. Весь день здесь малявку не трясёт от моего вида, меня не тянет ни на курево, ни к бутылке. Кто ты такой? Что ты делаешь с ними? Со мной?
— Умница, девочка. — Шад спокойно смотрел ей в глаза. — Не против если кое-что покажу?
— Ну?
Шад плавно и неторопливо поднял руку, развернул ладонь к себе и тыльной стороной пальцев легко коснулся её подбородка. Пальцы медленно скользнули по челюсти, по щеке, поднялись, провели по краю уха... Шад отвёл руку и она послушно потянулась ей вслед, ловя ласку, прежде чем поняла это.
Дэш втянула воздух сквозь стиснутые зубы.
— Пару дней назад ты сразу получил бы по морде.
— Верно. И если бы кто из моих ребят попробовал сейчас так сделать — он бы тоже получил. Но сейчас и со мной ты не хочешь и пытаться? — Шад подался вперёд, и ей пришлось отступить. Впрочем, он просто устроился на полу у кресла, скрестив ноги и оказавшись лицом к лицу с ней. Он похлопал по полу рядом, приглашая садиться — и она опять послушалась, раньше, чем осознала это. — Психика синтетов где-то устойчивей, но где-то и нежнее чем у хомо. Довести обычного синтета до того, что он убьёт хозяина — очень сложно, синтет скорее навредит себе. Но если это всё же случилось — производителем предусмотрен довольно изящный фокус — таким манером обретённая свобода сносит им крышу. У них наступает эйфория, куда сильнее чем у хомо, и с уклоном в мортидо. Радостное стремление к смерти. Пройтись по рельсу маглева, уйти в бешеный пьяный загул, схлестнуться насмерть с кем-то, кого посчитал обидчиком, неважно насколько тот сильнее, потом ещё и ещё... Кстати, что ты собиралась делать со спецназом?
— Гранаты. Главное успеть добраться и... Шшад!
— Вот-вот. — без тени улыбки кивнул тот. — Ты молодец, ты спасла этих детишек, сцепившись с полубоевым синтетом, и ты могла бы напоследок сцепиться и со спецназом, но... это потому что тебе было просто уже плевать на всё, и хотелось красиво сдохнуть. Верно?
Пегаска неохотно кивнула.
— Когда мы начинали — мы не знали ещё про этот сюрприз. Несколько раз теряли казалось бы спасённых, когда те, уже у нас, шли вразнос. Самоубийства, буйное сумасшествие... самому довелось одну такую застрелить. — Шад хмуро покачал головой. — Потом разобрались, научились вовремя распознавать и купировать. Достаточно просто, как оказалось. Синтету в таком состоянии нужен якорь. Его нельзя надолго оставлять одного, даже если он сам этого хочет. Нужен кто-то, кто изо дня в день будет рядом, за кого он может зацепиться, опереться, доверять и всё такое. Полгода-год нормальной жизни, постоянного общения и человеческого обращения — и мозги вправляются на место, считай что сами, в этом ваша психика устойчивей, и восстанавливается легче чем у хомо. И есть одна пакостная деталь — легче и продуктивнее всего такой "якорь" цепляет, когда он в чём-то похож на прежнего владельца. Эта хрень по-умному называется "аутоиндуцированный стокгольмский синдром". Уж не знаю, чем я оказался похож, но тебя зацепило так, что хоть примером в учебник ставь.
— Телохранитель он был. — процедила пегаска. — Сильный. Ловкий. Сука.
— Понятно. Впрочем hren na nego. — отмахнулся Шад. — Сейчас о тебе речь. Адаптацией тех, кого мы вывозим с Земли, на Тайге целый центр занимается. Так бы я проводил всю вашу компанию туда, и дальше занимались бы уже они, но... Это, в общем, моя вина — не ждал такой острой реакции. Так что у тебя сейчас такие варианты: Третий — попытаешься справиться сама. На мой взгляд, судя по твоим срывам, и реакции на тактильный контакт — не тот случай, хотя чудеса иногда случаются. Второй — соглашаешься на помощь в центре на Тайге, они попробуют перетащить якорь на кого другого из адаптаторов. Тоже так себе — не гарантирует, и может аукнуться на голову потом. Ну и первый — доверяешься мне, раз уж так зацепило и тобой занимаюсь я. Через полгода-год будешь вспоминать всё как страшный сон.
— Если сама?...
— Ты сильная, поэтому процентов десять за то, что справишься. Не без последствий, но всё равно это очень, очень хороший шанс. Остальные девяносто — за то что срывы, вроде вчерашнего, пойдут всё чаще, по любому поводу, а потом либо сама нарвёшься насмерть, либо окончательно съедет крыша. Распад личности у синтета — штука мерзкая, ещё омерзительней, чем буйное сумасшествие у хомо. Я бы с такой перспективой попросил меня пристрелить.
— Довериться тебе, а дальше что? Жить здесь и таскаться на Землю?
— Нет. Я эти экскурсии вожу чересчур давно, и сам уже собирался на пару-тройку лет списаться на грунт. Сюда же, на Тайгу. На всех наших планетах есть сетка егерско-спасательных станций, и на одной такой я подыскал себе местечко. Самое то место, чтобы не спеша приводить в порядок нервы и головы. Пара часов лёта от ближайшего посёлка, простор, тишина, покой. Река с диким лесом кругом. Дежурных сейчас там двое, молодая парочка, мои знакомые. Шесть домов-автономов, так что места хватит всем. — он протянул к ней раскрытую ладонь и усмехнулся. — Доверишься мне?
Дэш посмотрела ему в глаза, помедлила и резко, словно боясь передумать, стукнула копытцем по ладони.
— Согласна. Хотя может я ещё и пожалею об этом. Алекс тоже хорош был. Поначалу. Не понимаю, почему сейчас верю. Я... А, к чёрту! — она вскинула голову и попыталась вскочить, но Шад аккуратно удержал её, придержав за переднюю ногу. Впрочем, он почти сразу же её отпустил.
— Давай по порядку. Во-первых добро пожаловать на борт, стажёр-спасатель. — он ухмыльнулся. — Не смотри так, ничего сложного и невозможного от тебя не потребуют, просто смотри на других и учись. У стажёра по профессиональной части прав никаких, зато и ответственности ноль, твой промах будет моим недосмотром. Во-вторых запомни, земные нравы остались там, на Земле. У нас за обращение а-ля этот самый Алекс — следствие всеми наличными силами, сорок восемь часов на суд с медикаментозным допросом всех причастных сторон, виновному пулю в лоб, мясо под мох. Без внимания к виду, положению и заслугам. Во-последних — не дёргайся. То, что ты согласилась, что доверяешь и прочее — это правильно, так и должно быть. Это я так на тебя влияю. — Шад заразительно зевнул и потянулся, громко хрустнув суставами. — Эмпатия, слышала, наверное, такое слово? Я, как и мои собратья, чувствую чужие эмоции. И не только чувствую, мы в чём-то похожи на синтетов по влиянию на окружающих. Мы подталкиваем к тому, чтобы окружающие говорили и делали то, чего они действительно хотят. Мои ребята мне доверяют, и прыгают по команде потому что это отличные ребята, они искренне хотят учиться и заслужить одобрение учителя. Найдёныши так же искренне тянутся ко мне, потому что чувствуют защитника, рядом с которым спокойно и безопасно... И всё это вместе взятое, помноженное на твой синдром... в общем тебя угораздило зацепиться за меня сильнее, чем это бывает обычно. Ближайшие полгода у нас будут интересными, привыкай. Не дёргайся. — он чуть развёл руками. — Я не могу принудить тебя к чему-то. Если ты сейчас твёрдо решишь пойти и нажраться в хлам — моё влияние тебе не помешает, но привычка бездумно заливать проблемы спиртным — та отваливается. Но есть, к слову, и оборотная сторона этого — паскудные желания мы тоже растормаживаем и вытаскиваем наружу во весь рост. Если бы ты действительно ненавидела мелкую и хотела её убить — ты бы обязательно попыталась. Не получилось бы, разумеется, но попыталась бы точно — были случаи.