Следующий час с лишним был наполнен работой. Зацепить крюк за петлю на хвосте флайки было несложно, потом она отлетела в сторону, и устроившись на низеньком, особо корявом дереве, смотрела, как дэка словно пританцовывает на месте в воздухе, по чуть-чуть дёргаясь в разные стороны, расшевеливая болото и понемногу вытаскивая машину из топи. Потом, когда вымазанная в грязи флайка легла на поверхности, а катер ушёл чуть в сторону, словно паук оставляя за собой серебристые ниточки тросов, Дэш бросилась к машине, встала на крыло, зацепила первый трос, перемахнула через кабину, чуть замешкавшись поймала второй — этот цеплять пришлось уже почти на ощупь, мутная вода быстро прибывала, заливая кургузое крыло и пыталась вернуть отобранное. Она справилась, отлетела в сторону и крикнула в гарнитуру "Пошёл!".
Катер подтянул тросы, завис над флайкой, начал очень медленно подниматься вверх, и та, словно нехотя, поползла за ним. Из полуоткрытой дверцы кабины лилась струя болотной жижи.
— Та-ак. — сказали в наушнике. — А теперь ползём потихонечку... Катер полз действительно потихоньку — болтающаяся под брюхом флайка всё время норовила раскачиваться и опасно дёргалась, попадая под струи движков. В конце концов они оказались возле холма, Дэш обогнала катер и с опаской опустилась на землю. Та была вполне твёрдой, она даже поковыряла дёрн ногой и доложилась что всё в порядке.
* * *
— Мда. — Шад задумчиво обошёл вокруг флайки. — Как её болтало, так мы до завтра тащить будем... Дэш! Берёшь этих двух охламонов, которые на нас из катера смотрят, и нарубите десяток стволов, метра по три, толщиной с мою руку. Они рубят — ты по сторонам смотришь и прикрываешь. — Он подмигнул. — Мы, конечно, тут всё распугали уже, но мало ли. И вообще при правильной расстановке сил — бригадир не работает.
Ещё через час срубленные и скрученные проволокой стволы превратились в какое-то подобие большой табуретки без сиденья, между ножек и перекладин которой оказалась сама флайка. Шад прошёлся, придирчиво разглядывая разложенные по земле тросы, прикинул ещё раз и скомандовал всем забираться в катер. Сам он запрыгнул в люк как обычно — последним.
Катер поднялся, качнулся в сторону, завис над всей этой конструкцией и загудел лебёдками, подтягивая её под брюхо. Потом снизу донёсся негромкий скребущий звук, всё стихло, и под привычный ровный гул двигателей Шад покачал машину вправо-влево.
— Вроде держит... глядишь и не рассыпется.
— Шад, идём к Бекшиным, на одиннадцатую. — Дим посмотрел на свой "поводок". — За нашими героями к ним и прилетят.
— Что, спохватились наконец-то?
— Да. С диспетчером связались полчаса назад. Говорит, громко ругались, обещали драть уши.
— Умгу. — Катер потихоньку набирал скорость, и вместо обычной лёгкой вибрации от тяжеловесно рассекающей воздух туши, металлический пол под копытами начинал как-то слегка беспокояще покачиваться, словно стоишь на куске желе. — Уши потом, меня не отвлекать. Дэш, бегом марш, проверь пристяжку у юнаков, и застегнись сама. Если эта херабора рассыпется — обидно будет кувыркнуться. И ещё обидней поломать себе чего-нибудь при этом.
* * *
За время пути ничего не развалилось. Поначалу она и подопечные просто сидели пристёгнутыми к креслам, подопечные бросали на неё настороженно-любопытные взгляды и иногда переговаривались между собой. Потом она задремала, убаюканная покачиванием катера... А после проснулась оттого, что всё вдруг стихло.
— Ффух. — Шад, затрещав фиксатором, развернулся вместе с креслом и какое-то время сидел, закрыв глаза. — Ну вот, вроде и всё. Дим, остаёшься за главного, герои — с вас вира...
Герои откликнулись унылым вздохом.
— Сначала отмоете салон у катера, потом будете свою флайку драить. Марш до ангара, там вода и швабры. Да и сами сполоснитесь, что ли...
Люк открылся, в салон дохнуло уже прогретым солнцем воздухом и подростки потащились по направлению к ангару.
— Дим, если их родители заявятся раньше меня и будут нервными — говори, что пока всё не отмоют, их не отдашь. А там, глядишь, и остынут. — негромко проговорил Шад. — Ну, пошли, стажёр...
— Куда?
— На станцию, отмываться. Или ты собираешься в этом комбезе до дома ждать?
Пегаска фыркнула и спрыгнула на бетон следом за ним. Комбинезон не подвёл, внутри было сухо и комфортно, но попахивало от него и в самом деле не очень.
* * *
Она задержалась на станции. Не потому что что-то было незнакомо, это был точно такой же микропоселок, как тот, где она теперь жила, но сначала Шад непринуждённо попросил-скомандовал "закинешь комбезы в стирку, ладно?" и исчез в душе общего блока чтобы выскочить через десяток минут в стандартном синем комбинезоне-времянке и убежать, кивнув на ходу "молодец, стажёр". Был он, конечно, бодрым и свежим, как обычно, но вот комбинезон его оказался напрочь промокшим от пота изнутри. Летать с таким негабаритным грузом явно было куда тяжелее, чем казалось...
Потом уже она, не торопясь, нежилась под тугими, горячими струями душа, потом с ней любезничали здешние дежурные. Что эти двое мужчин в возрасте чуть выше среднего будут вежливы, корректны и даже погладить её не попытаются — это было уже и привычно и естественно... В конце концов, не зря же тут перед ней пробегал один специалист по убедительным советам. Но вот что внучка одного из дежурных, мелкая девчонка, лет десяти, с копной светлых, выгоревших на солнце волос, забавно похожая на одуванчик, будет держаться точно так же, старательно подражая взрослым — это удивляло. В конце концов, Дэш не вынесла немого умоляющего взгляда, фыркнула, подошла и слегка толкнула её боком.
— Слушай, малявка, если погладить хочешь... — Ярко-голубые глаза вспыхнули такой искренней радостью, что Дэш, секунду поколебавшись, махнула ногой. — ... а впрочем, хрен с ним. Садись, покатаю.
Так, с нежданной наездницей на спине она и вышла на взлётную площадку. Девочка держалась цепко, но аккуратно. Весила она, конечно, чуть многовато, но Дэш ни за что бы не стала отыгрывать назад своё предложение. Просто из врождённого упрямства. И так же ни за что бы не призналась, что ей это оказалось неожиданно приятно.
Посреди бетонной плеши уже стояла ещё одна флайка, другой модели, слегка объемней и приземистей, чем та, которую они спасали. Ещё она была разрисована на морскую тематику — волны с прыгающими дельфинами. Обе двери по бокам были распахнуты, сквозь кабину были видны спины хозяев. Хозяева бурно возмущались, и судя по жестам и доносящимся голосам, с кем-то спорили.
Дэш обошла флайку и осторожно, чтобы не привлечь внимания, выглянула из-за носа. Ну разумеется. Между возмущенными хозяевами, спасательским катером, стоящей рядом с ним флайкой, почти у края расползавшейся от них по бетону грязной лужи, стоял, щурился на бьющее в глаза солнце, и творил свою фирменную магию Шад.
— ...а вот это, други, будет и вовсе неправильно. Ну сбежали, ну утопили флайку... С кем не бывает, я вот по молодости как-то вездеход утопил и сам едва не потонул. Но — все живы, целы, опыт есть, учиться будут. Не надо им ничего "такого устраивать", они получили своё уже. Да и зашугаем юнаков — кто ж будет наши края обживать, право слово?
Стоявший ближе к ней мужчина, здоровенный, на голову выше Шада и сильно напоминавший вставшего на задние лапы медведя, выдохнул набранный было в грудь воздух, и обречённо махнул рукой.
— Ладно-ладно, уговорил. Только если они ещё такое выкинут...
— Не, — оскалился Шад. — Я верю в наших юнаков, они выкинут что-то ещё. Новое. К слову, можете ими гордиться — так аккуратно флайку утопить на моей памяти им первым удалось. И, кстати... — он махнул в её сторону рукой. — А вот и наша героиня дня, знакомьтесь. Вот когда б не она — так и пришлось бы бросить птичку в болоте.
Дэш подалась назад, но было поздно. Родители спасённых развернулись к ней, и одновременно просияли улыбками того сорта, после которых начинают лезть с обнимашками, глажкой, сюсюканьем и прочими подобными вещами, которые Дэш ненавидела всей душой...
...ну да, в самом деле ненавидела. Когда-то. Давно. Минут десять назад.
А сейчас это уже казалось вполне терпимым, уж больно искренней была благодарность. Да и её случайная наездница спрыгнула на землю и атаковала взрослых со всей детской непосредственностью — за секунды успев вывалить кучу новостей из детской жизни, среди которых даже было ещё и: "а вот трогать её не надо, разве что чуть-чуть!". А ещё через считанные минуты пегаска обнаружила, что все они вчетвером уже идут на станцию "к нам в гости".
* * *
Дэш придирчиво оглядела салон дэка ещё раз. Всё было отмыто до блеска, носилки закреплены на своих местах, кофры с медициной пристёгнуты в торце, и вообще ничто не напоминало о том, что ещё пару часов назад он был густо заляпан болотной жижей. Спасённые — она как-то не удосужилась узнать имена, потрудились на совесть. Она усмехнулась. Когда семейство улетало — то даже бетон площадки, на котором стояла временно оставленная тут и раскрепленная растяжками флайка, был аккуратно вымыт.
Потому что "нечего соседям грязь оставлять". И потому что спасённые ну очень старались поработать подольше, избегая встречи с родителями. Впрочем, когда мелкий фонтан энтузиазма, наконец, иссяк и отпустил и их и её, то улетавшая старшая половина семейства уже пребывала в состоянии обалделого умиротворения и просто махнула рукой на неудачливых исследователей. Она и сама пришла в точно такое же состояние. Не в последнюю очередь благодаря здоровенному пакету с домашним печеньем, который приволокло и взвалило ей на спину местное издание Пинки. Вообще-то девчонка сказала что "это для всех", но пахло из пакета так вкусно, что просто нельзя было удержаться, и не начать таскать подаренное на ходу. К катеру она подходила уже в самом благодушном настроении. День оказался действительно хорош.
Катер вздрогнул, и начал плавно подниматься в воздух. За управлением сидел Дим, его аккуратную манеру пилотирования она бы узнала, даже если б Шад не устроился в салоне. Инструктор непринуждённо развалился на жёстких бортовых креслах откинутых в ряд. Дэш содрогнулась. Сидеть-то на переплетённых толстым пластиком металлических рамах было нормально, а вот дремать с комфортом на подобном — это надо быть таким вот... непрошибаемым. Как уже успела её просветить Мила — обычно в таких случаях снимают носилки.