илежной ученицей. И то, что Скут всё же удалось от неё сбежать — взбесило её до крайности.
— Та-ак. — задумчиво кивнул Шад. — И я правильно догадываюсь, что отношения между этим Алексом и его воспитанницей были похожего рода?
— У вас тут все такие догадливые? — поинтересовалась Гайка. — Да Вендар был тем ещё психом и садистом. Говорили что поначалу он сдерживался, и дурочка гордилась тем, что у неё строгий, но умелый учитель. А потом... подробности как, куда и сколько он её насиловал — надо? Могу поделиться, доводилось наблюдать.
— Не стоит, нужное я услышал. Скут, только правду, это действительно важно... — Шад прошептал на ухо пегаске что-то, слышное только ей и, разве что, Джерри. Судя по тому, что рыжая шёрстка на мордочке стала едва ли не пунцовой, а пегаска замотала головой, чуть не стряхнув Джерри, вопрос был крайне деликатного толка.
— Очень хорошо. — кивнул Шад. — Последнее — этот Вендар именно "был"?
— Ага. Я слышала, что однажды он решил позабавиться под кайфом и не рассчитал с дозой. Через пару дней в квартире нашли пристёгнутую к дивану полумёртвую Дэш и его труп. Алиби было убедительным, его родственники не стали требовать эвтаназии, и она получила вольную.
— Прекрасно. Да, Мара? — спросил в пространство Шад, прислушался к неслышному остальным ответу и кивнул. — Сейчас. Подержишь?... — он опустил Скуталу на колени Виктору, и Серафима с Лирой немедленно потянулись гладить рыжую пегасёнку. — Десять минут и продолжим.
* * *
Пробуждение было удивительно лёгким. Словно в далёком полузабытом детстве, она проснулась бодрой и полной сил. И, словно в детстве, она была с головой укрыта тёплым пушистым одеялом, под которым, тем не менее, дышалось свежо и легко.
А самое главное — ничего нигде не болело.
По этой части у Рэйнбоу Дэш был богатый опыт.
Просыпаться, с болью в натруженных мышцах и растянутых связках. Просыпаться, с болью от полученных на Арене ран. Просыпаться с похмельной болью в голове. С болью в крупе, после уроков Алекса. С болью от...
Пегаска, незаметно, как она надеялась, скрипнула зубами. Эйфория, оставшаяся после сна, мгновенно улетучилась от воспоминания о Алексе. Впрочем мерзавцу надо было отдать должное — его уроки были полезными. По большей части.
И одним из тех выученных ей уроков было — не торопись вскакивать, когда просыпаешься в незнакомом месте. Не подавай виду, не шевелись, и попытайся для начала понять — где ты оказалась. Во вторую очередь, попытайся вспомнить — как.
Впрочем, как раз это она помнила достаточно хорошо. Попытка убить эту маленькую мерзавку, потом драка со взбесившимся охотником, нож в рёбрах, её хриплое, клокочущее дыхание и медленно растекающаяся боль, словно за грудину вливают тонкую струйку расплавленного свинца. Потом... какие-то незнакомые люди, прикосновения, у неё ещё есть силы драться, но что-то жалит в шею и... И всё.
Она опять проиграла, в который уже раз.
Осталось только узнать — кому.
С неё потянули одеяло.
— Не стоит притворяться. — голос был женским, глубоким контральто с профессионально-дружелюбными нотками, характерными для врачей. — Во-первых, тут вам ничего не угрожает, во-вторых я слежу за телеметрией со всех пациентов. Вы уже в сознании.
Дэш открыла глаза.
Интерьер вокруг был таким же характерно-врачебным. Запах антисептики, лекарств и озона, пара белых прозрачных шкафчиков с незнакомыми упаковками и инструментами, стерильная чистота и три капсулы автодоков. Про такие ей доводилось только читать, Алексу, при всей его обеспеченности, услуги такого класса были не по карману. Да он бы и не стал её так баловать.
В первой капсуле лежала на боку она сама, и обманчиво мягкий на вид мех наноманипуляторов медленно сползал вниз, освобождая задние ноги из своей мёртвой хватки. Ни куртки, ни шорт на ней, разумеется не было. Как и ошейника с браслетами.
Две другие капсулы были заняты. В дальней, за прозрачной крышкой, была видна лежащая под меховым покрывалом массивная человеческая фигура. По меху время от времени пробегала волна, словно от ветра, но этим всё и ограничивалось. Фигура, лежащая в ближней капсуле, тоже была человеческой, заметно меньше и стройнее, но мех на ней вёл себя куда беспокойней. Серебристые складки ритмично подёргивались в области груди, вспухали несколькими холмиками над животом, топорщились буграми где-то в области локтей и коленей, и от этих бугров периодически расходились невысокие волны. Это завораживало.
Дэш вывернула шею, заглядывая за спину. У стены, со стороны её капсулы, стояла высокая женщина. Весьма симпатичная, по человеческим меркам. Даже более того — она могла бы прямо сейчас выйти на подиум и поработать моделью. Не переодеваясь, в том же самом белом медицинском комбинезоне, что сейчас на ней надет — он запросто сойдёт за какой-то экзотический изыск моды, потому что глазеть зрители будут на его хозяйку.
— Как самочувствие? — осведомилась врач. — В груди болит?
Да, голос и внешность отлично гармонировали друг с другом. Дэш приходилось видеть фиф, которых ухажёры приводили посмотреть на Арену и пощекотать нервы настоящей кровью и смертью. Тех можно было назвать лишь "смазливыми", да и голоса у тех были не очень. Визжали они омерзительно.
— Не... — Дэш прокашлялась и мотнула головой.
— Хорошо. Будь любезна, глубокий вдох, задержать дыхание, выдох. Ещё раз. — женщина не смотрела ни на какие приборы, но судя по поведению, что-то такое она видела. Контактные линзы, с проекцией на сетчатку? Может быть. — Пошевели правой передней ногой, вправо-влево, вперёд-назад; теперь левой так же. Крылья — не расправляй, просто напряги мышцы, сначала правое, потом левое. Вместе. Ощущения?
— Всё хорошо, эээ...
— Мара. Просто Мара. Итак, ваши ранения зашиты успешно по всей глубине, естественное восстановление идёт полным ходом, осложнений и воспалений нет, тем не менее ближайшие двадцать четыре часа настоятельно рекомендую постельный режим и на ближайшие три дня воздержаться от полётов, клеточным связям следует дать окрепнуть. Кроме того, была проведена профилактическая санация лёгких, почек и печени. Девочка, — Мара чуть наклонила голову — ...травить себя тем, что тебе продавали под видом табака и спиртного, была не самая лучшая идея.
— Обойдусь без поучений. — привычно отмахнулась пегаска.
— Дело твоё, просто жаль видеть, как старательно убивают отлично тренированное тело. Кстати о теле — если захочешь свести шрамы — подойди дня через два. Шад, — произнесла она в пространство. — ...ты просил сказать, когда очнётся синенькая. Так, теперь ещё раз — вдох-выдох...
3
Через минуту дверь в медблок открылась. Вошедший был ей смутно знаком — не лицом, но манерой двигаться. А когда он заговорил, она узнала и голос.
— Привет. Я Шад, старший над этим детским садом. Есть десяток минут на разговор?
— Можно подумать, у меня есть выбор. — огрызнулась она. — Вы меня сюда притащили не спрашивая.
— Ну извини. — развёл руками Шад. — Дырка в лёгком и сердечной сумке не та штука, с которой есть время на уговоры. А попытка ещё и подраться вообще была не лучшей мыслью, ребят учат буйных глушить гиберпротектором не думая.
— Ваши проблемы. Я не просила меня лечить. И платить за вашу заботу не собираюсь. Верните одежду, и я свалю отсюда.
— Платить не надо. Одежду вернём... — Шад вопросительно посмотрел на Мару и та кивнула.... как только починим. Кстати, Мара, распакуй для неё покрывало. А вот со "свалить" сейчас будут проблемы. Ты... — он усмехнулся. — далековато от Гигаполиса. Давай так, сейчас ты со всеми остальными выслушаешь меня, и уже потом решишь, что делать дальше. Мара, поставь датчики и я её украду ненадолго.
— Шад!... — возмущённо воскликнула врач. — Я её только-только заштопала, а ты уже собрался тащить...
— Радость очей моих, пока хитрый Ник нагло дрыхнет в доке, вводную лекцию читать обеим группам и гостям приходится старому неспавшему Шаду. И ему страшно лень читать её потом заново, тем более что золотой час уже тикает, а девочка пролеченная, вполне бодрая, вот даже и огрызается. Так что хватит перестраховываться, налепи датчики и следи сколько захочешь. Девочка спокойно полежит, послушает, потом верну в сохранности, осмотришь ещё раз и выпишешь. Полежишь спокойно? — это было сказано уже ей.
Пегаска нехотя кивнула в ответ.
— Лентяй. Остальных потом притащить не забудь. — Мара покачала головой и сноровисто взялась за работу. Дэш не успела возмутиться, как на шее и на груди с обеих сторон уже красовались белые кружки датчиков.
— Кстати, миссис Рэйнбоу Дэш... — окончание фразы на миг неприятно повисло в воздухе, а потом Шад продолжил, пропустив фамилию-прим. — Несколько вопросов, если не возражаете, ответы желательно "да-нет", желательно правду.
— Валяй.
— Ты пыталась сбежать от владельца?
— Да.
— Ты когда-нибудь пыталась покончить с собой?
— Какое тебе дело?...
— Да-нет, пожалуйста. Это не праздное любопытство, поверь.
— Да. Не получилось.
— Вчера ты хотела убить Скуталу.
— Да.
— Ты убила Алекса Вендара.
— Нет.
— Врёшь. — Шад демонстративно развёл открытыми ладонями. — Не дёргайся, я уже в курсе что покойник этого заслуживал, и на вашу полицию нам плевать. Так что убила и убила, hren na nego. Ты насиловала Скуталу?
— Нет! — Дэш зло оскалилась. — Пошёл в жопу со своими вопросами!
— Отлично. — неожиданно дружелюбно улыбнулся Шад. — Извини за бестактность, потом как-нибудь расскажу в чём дело. Не будем заставлять всех ждать, — он снял со стены пакет и разложил его в носилки, зависшие над полом. — пора... — он потянулся к ней и замер посреди движения. — Даже так? — он поднял бровь и отступил назад. — Мара, будь так любезна, помоги девочке перебраться на носилки.
Дэш опять опоздала с протестами. Тонкие, изящные женские ладони подхватили её, словно пушинку и перенесли на носилки. Потом те же ладони накрыли её покрывалом, и пегаска машинально отметила для себя — ни в коем случае не лезть в ближний бой с этим милым врачом. Потому что эти тонкие, изящные ручки, похоже, могут без труда завязать узлом лом.