Пегаска обернулась — спокойно, так словно и не стояла спиной к двери, и к бесшумно присоединившейся к нам девушке лет двадцати, со значком старосты на плече. Первый, кстати, навык, которому тут начинают учить — заходи в рубку тихо, не сбивай штурмана и прочих с настроя. Несколько секунд они глядели друг на друга, Дэш явно ожидая комментариев в свой адрес, Веда... тоже ожидая чего-то, чего — не получалось разобрать. В конце концов, гляделки закончились, Дэш коротко кивнула Олафу, потом подошла ко всё ещё сидящему мне, пристально посмотрела в глаза, поднялась на задние ноги, закинула передние мне на плечи и поцеловала. От души, демонстративно так, не оставляя никаких сомнений у окружающих. Окружающие, в свою очередь, сомнений и не испытывали. Любопытство и некоторая неловкость — это понятно новоприбывшая староста, Олаф... ну, тоже, пожалуй, любопытство. Не то, чтоб это чувствовалось явно, но фразу "я бы на его месте" в нашем случае следует понимать буквально. Мне было бы любопытно.
Дэш оторвалась от меня, вскинула гордо голову, оглядывая нашу маленькую компанию, потом шагнула к своим сумкам, забросила их на спину, и прошествовала к двери, бросив по пути Веде тоном, где здоровой уверенности было намешано ровно в ту меру, где она еще не переходит в нездоровую наглость:
— Ну, веди уже, что ли. Знакомиться будем...
— Хм. — Олаф подождал, пока за ними не закроется дверь, потом подождал ещё немного и наконец от души заржал. — Однако! Девочка решила произвести впечатление?
— Похоже. — я потёр лицо. Губу слегка саднило — пегаска чуть перестаралась. От волнения, не иначе, обычно она была аккуратней. — Я, кстати, рассказывал ей про наши порядки, так что это она сама решила задрать планку.
— Даже так? — Олаф усмехнулся.
— Именно так. И более того, это тебя и твоих ребят сейчас измерили и взвесили.
— Подробнее?
— Если подробнее, то девочка не просто умница, девочка ещё и от меня чего-то нахваталась, похоже. — я постучал парой пальцев по виску. — Нашего. По мелочи, ограниченно, с не слишком сознательным контролем, но чтобы оценивать реакции твоих ей должно хватить. Кстати, браво, реакция хорошая. Я оценил.
— Атож! — Олаф принял демонстративно-горделивый вид. — У нас тут не такая волшебная страна, как на твоей Тайге, но что-то всё-таки знаем, да понятия имеем!
Это да. Из всех миров Пояса именно на Руси синтетов меньше всего. Не слишком-то любят они урбанистическую цивилизацию, даже настолько ограниченную и пасторальную, как у нас. Не слишком любят, и предпочитают селиться на более диких планетах. Так что встретить сотворённого здесь среди хомо очень даже можно, но именно здесь они всё ещё довольно экзотика. Девочке гарантировано внимание. Главное, чтобы не зазналась... впрочем это вряд ли.
— Малышка будет пользоваться успехом. — присоединился к клубу синхронного мышления Олаф. — Лишь бы не испортили.
— Вряд ли. — повторил я, уже вслух. — Эта малышка прошла через тот ещё адок в натуральную величину там, и ну очень настойчивую заботу здесь. Под этой шкуркой хребет из закалённой стали, и не вам её испортить.
— Честно говоря, я не запрашивал подробное досье. Настолько плохо?
— Ну, как тебе сказать... И по меркам моего хозяйства впечатляет.
— Мда. Кстати, ты же вроде из хозяйства тогось?
— Я тогось. Но шеф попросил. Кстати, не хочешь сменить род занятий? Мне как раз нужны из нашей старой гвардии...
— Хм. — Олаф задумался. Прошёлся к окну, поглядел куда-то задумчиво. — Извини, но пожалуй нет.
— Уже настолько жаль расставаться? И помнится, кто-то однажды откровенничал насчёт того, что каждый выпуск это как расставание с семьёй и всё такое. Не боишься переборщить? Всё же...
— Помню-помню. — Олаф раздражённо отмахнулся, и снова устроился в кресле. — Чрезмерная привязанность, держать грань, смена мест и окружения... Кто б вообще мне говорил про регламенты? Просто тебя опередили уже, не хочу переигрывать.
— И куда нацелился?
— Наши выпускники... ну, если точно, там не только наши, нацелились в системе Сирина онил строить. Пока маленький, километра на три. Позвали курировать по старой памяти.
— Однако же, заявочки у молодых...
— Да, знаешь, не слишком-то и выше головы уже прыгать, оказывается. Я смотрел проект, там ничего невероятного. Конструкции наклепать несколько автофабрик достаточно, каменюка подходящая есть на разборку, самое сложное будет даже не строить — биосферу запускать, но тут уже тебе спасибо.
— Э?
— У тех, кто биосферу будут делать, твои найдёны через раз.
— Что сразу "мои"? Я там не один работал, то бишь работаю. Да я даже и не вспомню с ходу, кто в эту степь подался.
— Ну не прямо твои, так всё равно ж из твоего хозяйства. — отмахнулся Олаф. — Не суть. Главное, что найдён в той команде за половину, и отзывы самые лестные.
— Ну лады, если так, флаг им в руки. Ты из нашего выпуска с кем-нибудь держишь контакт?
— Если ты про мою группу, то честно говоря — не советую. Вряд ли кто из моих захочет возвращаться... туда. Даже так. Да и все в делах. Можно было бы Верина спросить, пожалуй, но он всё.
— Как? И когда, я не слышал.
— Неделю назад. — Олаф побарабанил пальцами по подлокотнику. — Случайно. И глупо. На верфи рейдер нового проекта строят. Он вписался, говорил ещё, что самое то, самое спокойное и безопасное там место, что он свою норму рисковать выбрал на сто лет вперёд, пусть админы по тэбэ теперь его прикрывают... Шальной метеорит, даже не прямое попадание, вторичный осколок, рикошетом... И в голову, наглухо.
— Пусть путь его будет лёгок. М-да, как нарочно... вот теперь я бы еще раз советовал не засиживаться.
— Что-то знаешь? — прищурился Олаф.
— Не "знаю". Есть мелкая такая зудь, что не стоит Рукам жить чересчур спокойно. Мироздание недовольно становится.
— Я смотрю, ты в своей волшебной стране совсем, эээ... — Олаф неопределённо покрутил рукой в воздухе.
— Не я. Как раз, как своих сманивал, узнал. Пошло ходить, оказывается, среди наших такое — будешь жить тихо-мирно и без риска, будет у тебя отрастать шанс сложиться внезапно и нелепо.
— Красиво. — оценил Олаф. — Главное — хрен проверишь же.
— Красиво, да. И да, попробуй проверь, статистикой не пробьёшь. Но...
— Ладно, намёк понял, как получится — к тебе...
— Это не намёки. — я подтверждаю слова, полностью открываясь в фоне. — Я в самом деле не собираюсь сманивать или давить, тем более — так. Просто учти, дыма без огня, знаешь ли...
— Думаешь — шеф запустил? — от Олафа расходится аналогичный фон.
— Понятия не имею...
Мы проболтали так ещё где-то с полчаса, и, выйдя под начинающее припекать солнце, я поморщился. Свет неприятно резал глаза, а виски слегка тянуло. Не боль, так, лёгкое неудобство. Прогуляться по свежему воздуху и отстанет. Хорошо Олафу, он-то сейчас у себя спокойно отсидится...
Маленькая и специфичная для эмпатов нашего разлива, не то что проблемка, особенность — если не виделись очень давно, то после общения на нашем уровне будет слегка не по себе. Нет, мы не телепаты, и не передаём друг другу знания и мысли, только фон, самые общие ощущения, которые подчас бывают куда полезней любых точных знаний. Вот шеф — тот да, тот давит больше и четче, но и аккуратней при том. Если забудет свернуться...
Аллея, густо обсаженная чем-то широколиственным и раскидистым, начинается метрах в ста от здания, и наконец-то дарит относительную тень и прохладу. Можно особо не торопиться, и пройтись пешком до стоянки с транспортом, всё равно после общения надо сделать перерыв на пару часов. Уже напоследок, войдя в привычный ритм шага и проходя поворот аллеи, цепляю краем глаза знакомое голубое пятно вдалеке, у жилого корпуса, несколько фигур рядом с ней, и ловлю привет от Олафа — его узнавание, его уверенность в тех, кого он узнал, и в том как её встретят.
Что ж, эта страница для неё перевернута, и надеюсь — и верю — у малышки всё будет хорошо. Право слово, она это заслуживает.
Останавливаться и оборачиваться я не стал — плохая примета.
* * *
Всё знакомо и привычно, одинаковые здания по сторонам улицы, подошвы упруго впечатываются в бетонную дорожку под ногами, в руке уютно устроилась рукоять старомодного пулевика, перед нами всё рыдает... Впрочем тут я совру, рыдать тут сейчас некому. Разбежались, не то время и место, чтобы любопытствовать. В Сером Городе и раньше чрезмерно любопытные долго не жили, а сейчас тем более.
Впереди посреди улицы набычился катер, вцепившись в бетон растопыренными опорами, атмосферные движки на холостом ходу подняли кольцом пыль и разогнали мусор. Турель выразительно развёрнута стволами куда-то за катер — на земле пилот прикрывает группу. Вольга со стажёром стоят у люка, контролируя свои сектора.
Ну и я — всем своим видом и тёмным полузабралом выражающий готовность ко всему, топаю к катеру. Пафосность момента несколько смазывает банальная сумка, оттягивающая плечо.
Впрочем, всё равно пантомима получается убедительной, и мешать нам никто не пытается. Вот и прекрасно.
Катер приближается, приближается, борт нависает над головой, и на последних моих шагах прикрывающая пара синхронно ныряет в люк.
Я прыгнул за ними, Вольга, предусмотрительно вставший у люка, подхватил меня под локоть, втянул и придержал сумку, чтобы она не приложилась о штабель зафиксированных стропами капсул. Тот занял почти весь салон катера, остался только пятачок у закрывающегося люка, да проход к пилотской рубке. Проход, надо сказать, узенький — моментально устроившийся на сиденьи, и вроде даже уже задремавший Вольга перегородил его почти полностью.
Стажёр, ушедший вправо, уже пристегнулся к сиденью, я поставил свой баул на пол, пристегнул ручку к поручню, устроился на сиденьи сам, и вытянул слегка гудящие ноги.
По коже под бронёй прошлись мурашки от работающих антигравов, по корпусу передался гул движков, а значит сейчас наша работа закончилась, и всё зависит только от нашего пилота, Дана. Мы возвращаемся на корабль. Длинный был выход, почти сутки подряд перелётов и беготни. Длинный, зато продуктивный.