— И вы... ради одной... — судя по звуку, у неё встал ком в горле.
— Не совсем ради одной. Планы на совершенствование медкапсул были давно, но мы ж бедные, людей вечно нет, да и не настолько часто оно требуется, обычно гиберпротектора хватает... А тут — замечательный повод и стимул, чтоб собраться толпой и одолеть, наконец. Так что ещё лет несколько пахоты — глядишь, и ты сумеешь поучаствовать — и будет вам Селестия.
Твайлайт улыбнулась.
— Представляю...
— Угу. К слову, я точно знаю, что пара Твайлайт в проекте уже заняты, да и та её сестрёнка, как слышал, по медицине пошла, так что встречать её будут в том ещё составе.
Моя гостья, совершенно уже успокоившаяся и освоившаяся, похихикала немного, наверняка представляя себе картинку "толпа Твайлайт в медицинских халатах вокруг постели с выздоравливающей белой аликорной". Потом, полуприкрыв глаза, сидела, молчала и думала о чём-то своём, пока я добивал остатки почты. Где-то через полчаса, когда всё было закончено, и я засобирался к себе, она тоже спрыгнула с дивана, деловито сложила одеяло — вспышки лавандового свечения на роге и на одеяле мелькали быстро, и как-то ощутимо привычно. Потом, так же привычно, сложенное влетело в приоткрывшийся шкафчик, дверца закрылась и понька, искоса глянув на меня, изобразила что-то вроде лёгкого книксена.
— Здорово. В самом деле здорово. — кивнул я. — Только давай без церемоний. Хозяйка в доме, это не служанка, это та кто хранит в доме покой и уют. Это главное, а не напоказ расшаркиваться. Позволишь? — она кивнула, и я закончил секундой раньше начатое движение, слегка потрепав её по гриве. Понька, как от неё и ожидалось, довольно зажмурилась и чуть вскинула голову, упираясь в ладонь. Потом отстранилась, и выдала вовсе уж неожиданное:
— Кто мы для вас? Все мы... искины, синтеты... сотворённые?
Нет, действительно, диво что за умница.
— Хороший вопрос. Искины... дети, пожалуй. Дети, которых растим и воспитываем, которым стараемся быть примером. Которые однажды, надеюсь, станут сильнее и умнее нас, и пойдут дальше. Не забывая родителей.
— А мы, синтеты?
Я усмехнулся внезапной ассоциации.
— Племянники. Есть братец-говнюк, с которым мы знаться не желаем, но вот детишки у него на диво хороши, как ни странно. Вот и позаботились... насколько удалось. Кстати. Ты извини, что вас вытащили с таким вот... цирком. Но ты на редкость хорошо пряталась. Наши наблюдатели сейчас ругаются друг на друга, за то, что прозевали, и передают просьбу. — я постучал по планшету — Поподробней описать, как тебе это удавалось. Напишешь завтра, пока свежо в памяти? Может быть, получится найти кого-то ещё, по твоим рекомендациям.
Лавандовая грива с рогом энергично дёрнулась вниз-вверх.
— Конечно, я сейчас...
— Стоп. Завтра. Сейчас тебе всё-таки стоит поспать. Всё равно, курьер с почтой для наших в солнечной на сегодня уже ушёл, следующий цикл только завтра вечером. Так что марш в кроватку, хватит бесед на сегодня. Завтра... то есть уже "сегодня", до семи вечера с тебя отчёт о прятках, планшет тут на столе будет лежать. Доводилось работать, справишься?
— Д-да... — аликорна кивнула ещё раз.
— Вот и прекрасно. Иди уже. Завтра будет чем заняться. И послезавтра. И.. — Я зевнул, и она зевнула вслед за мной, воспитанно прикрыв рот крылом. — И вообще это мне хорошо, натаскаю команду высадки, и помчусь приключаться, а вот тебя теперь ждёт долгая и самая ответственная работа на свете. Учиться жить. Жить и воспитывать своего сына.
— Я же... — судя по настрою, она хотела что-то возразить, так что я бесцеремонно перебил.
— Именно так. И если думаешь, что это тут кого-то удивит, то ты очень интересно заблуждаешься. Бывают случаи и поэкзотичней. — я направился к двери и махнул ей в сторону гостевой комнаты. — И ничего не бойся. Это хороший мир, поверь. Для себя делаем.
Эпилог.
* * *
Эпилог
"Нас мало."
Этот рефрен добрым словом, благим делом, а когда и тяжёлым кулаком, мы несли в массы всю историю Пояса.
Нас мало. Незаменимы все. Лишних людей нет. Повторять, раз за разом, пока это не въестся в плоть и кровь и не отпечатается в подкорке, пока не вытравятся старые земные привычки. Да, пусть у тех привычек и был смысл когда-то, но время от времени просто необходимо трезво пересматривать наследие предков. Оно имеет неприятное свойство переживать свою полезность.
И есть вторая половина этой работы, как бы не более трудная, чем первая. Умение вовремя останавлиться и вовремя уходить. При всём желании беречь — не превращать это в опеку. Да, тяжело и горько бывает говорить с родными тех, кому не повезло, когда наши миры напоминают, что они всё такие же дикие, как и до нас, и ещё долго будут оставаться такими, и что любопытство с неосторожностью тут могут быть смертельными. Тяжело, плохо, но нельзя поддаваться желанию огородиться и спрятаться за стенами, чтоб чего не вышло. На Земле пробовали, результат не впечатлил. Человеку необходим простор и неизведанное, в клетке ему тесно, в клетке он дуреть начинает.
И только живой человек может совместить эти два взаимоисключающих параграфа. Организации, системы и прочие подобные конторы не могут ограничивать сами себя, и поступать разумно хоть сколько-то долгое время. Потому что в любой сколько-то крупной организации непременно зарождается свой, коллективный, довольно примитивный, но разум. К сожалению. Потому что он, хоть и примитивный, но живучий, и при том уже изначально, по определению, безумный. Составляется-то он из многих отдельных личностей той организации. Разных личностей. И не самых лучших к тому же, потому что иные в жесткой иерархии наверх не вылезают.
А потому наша работа — это всегда лишь идти рядом, не менее и не более. Присматривать, помогать, смотреть свежим взглядом, порой, к нашей гордости и радости — всё реже, обламывать ростки таких вот диких коллективных разумов. И идти дальше, потому что человек на одном месте сидеть не может. Потому что социум наш любопытен, и едва разведав Пояс идет дальше в неизведанное, и мы идем вместе с ним.
Как сейчас, например.
Наша маленькая флотилия собрана в одно целое. Два вытянутых приплюснутых параллелепипеда тяжёлых грузовых кораблей состыковались бортовыми грузовыми шлюзами и намертво сцепились захватами. "Кораблей" — это, конечно, громко сказано, фактически это просто полукилометровые коробки с барахлом, движками и тупеньким автоматом управления, который просто повторяет всё за ведущим. Сверху и снизу — для балансировки — к получившейся сцепке прилепились почти той же длины, но более затейливых и изящных очертаний, рейдеры дальней разведки — новый корабль Мары, с названием на борту, разумеется, "Мара", и её ведомый однотипник, без искина и имени, просто с номером. От них к транспортам уже тянутся тонкие ниточки растяжек, и толстые прозрачные трубы четырёх переходных галерей.
Связка, похожая в анфас на огромный знак дроби, второй день крутится на средней высоты орбите и чужие очертания континентов уже начинают становиться привычными и узнаваемыми. Бело-сине-зелёный ковёр бежит навстречу, блестят ленты рек, закручиваются спирали циклонов и переливаются ленты полярных сияний... Только рукотворных огней тут нет, и не было пока что. Потому что это совершенно дикая планета в системе номерного жёлтого карлика. Если смотреть с Земли, то в созвездии Кормы, тоже примерно в полусотне свел от Земли, и в сотне от Тайги.
Далековато, конечно, но когда экспедиция идёт основательно, четырьмя кораблями, и планирует ставить стационарную базу, лучше забраться подальше и первично откартографировать маршрут подлиннее. Штурману это, конечно, та ещё работёнка и вызов таланту, но нашему штурману не привыкать к работе, и таланта не занимать. Если точнее — то капитану, штатный штурман у нас тоже есть, и вполне квалифицированный, но де-факто маршрут они строят вместе, и капитанский маршрут неизменно оказывается выигрышней. Поэтому на место штурмана в её экипаж стоит очередь — практика под таким руководством дорогого стоит.
И эта экспедиция — её триумф. Капитаны дальней разведки имеют де-факто безграничные полномочия в выборе цели, в автономке иначе нельзя, космос богат на сюрпризы. Именно капитан выбрала цель, именно она рассчитывала курс на финальных прыжках, и вывела корабль практически идеально — триста мегакэмэ от звезды над эклиптикой, сразу можно бегло осмотреть всю систему.
Осмотрели, сначала бегло, потом внимательно, ещё внимательней... и наша маленькая флотилия двинулась к четвёртой от светила планете. Исследование только начинается, но простого взгляда в оптику, на абсолютно земного вида леса, степи и стада животных было достаточно чтобы убедиться — Терранский Пояс, похоже, всё-таки тянется в обе стороны от старой Земли.
Ещё одна мелкая монетка в копилку знаний о Древних, кем бы они ни были. Неясно, правда, что означающая, но тут любая мелочь интересна, любая кладётся в помянутую копилку и тщательно оглядывается со всех сторон аналитиками — вдруг да вылезет что-то интересное.
И потому же, что может вылезти что-то новое — мы не спешим высаживаться. Первыми вниз пошли зонды биоразведки. Вот сразу же, как только наша микрофлотилия собралась и встала на орбиту — научники рванули в корабль-дублёр, и азартно начали швыряться вниз зондами. Степи, пустыни, джунгли, лес, океан — прочесать всё пробами, взять все возможные анализы микрофлоры и прочего, растущего, ползающего, да и бегающего, если повезёт. Впрочем, как подозреваю, особого толку от анализов не будет и больших сюрпризов они не принесут. Вряд ли Великие Древние, кто бы они ни были, именно здесь отступили от своего обычного шаблона плюс-минус земной природы.
Хорошо науке, у них сразу дело есть. Изводили нас весь корабельный день, когда через жёсткую сцепку по обшивке доносились характерные звуки стартов, крайне — для космачей — неприятно похожие на звук чего-то лопающегося неподалёку.
А вот моя команда наземной разведки пока не при делах, её время настанет после, когда наука скажет что на грунт можно спускаться без скафандров. Так что весь мой десяток всё ещё тоскует на борту, перебирает и перепроверяет снаряжение, и скоро начнёт лезть на стену. Причём кое-кто может это совсем даже не фигурально, проверено. Ронд и Кира уже устраивал