— А быстро никто и не просит! — заявил Тимур. — Вот держи! — он протянул девушке свежесрезанную бамбуковую палку. — Будешь опираться. Артем, отдай канистру Джулии, поможешь Марине идти! Если поймешь, что все, больше не можешь, — снова повернулся он к брюнетке, — скажи, не стесняясь — придумаем тебе какие-нибудь носилки…
— Да ладно, какие еще носилки! — отмахнулась Марина. — Доковыляю уж как-нибудь…
— Ну, смотри…
Несмотря на все старания брюнетки, скорость отряда после ее травмы упала до черепашьей. Оглядываясь на подругу, Настя видела, с каким трудом той дается каждый шаг — даже несмотря на усилия Артема, почти тащившего девушку на себе. Через завалы же, встречавшиеся все чаще, Марину переправляли всей командой — Артем подавал, Костя наверху принимал и, если требовалось, передавал дальше, Тимур опускал на землю, а Настя с Джулией страховали. И все-таки, несмотря ни на что, они двигались вперед! Да, медленно, да, через боль, пот и кровь, но приближались к своей цели!
Последним (правда, тогда они еще не знали, что последним) препятствием на их пути встала река, о которой упоминал Тимур на первом подъеме — втрое шире вчерашнего ручья, несравнимо глубже и полноводнее. Неосторожно сунувшегося в поток Костю течением сбило с ног и едва не уволокло — в последний момент юноша сумел зацепиться за большой камень и выбраться обратно на берег.
— Без шансов? — спросил у него Тимур.
— Если не лезть, сломя голову — думаю, переправиться можно, — ответил Костя, отфыркиваясь. — Там всего пара метров стремнины. Я перейду, ты перейдешь, может быть, Настя перейдет. Маринка — нет.
— Я постараюсь! — подала голос брюнетка.
— Тут старайся не старайся — две здоровые ноги нужны… Вот если бы веревку между берегами перекинуть…
— Ну да, а еще лучше — мост построить! — хмыкнул Тагаев. — И чтоб купцы на нем сидели и продавали разные мелкие товары. Я б зонтик прикупил, а ты?
— Погодите! — встрепенулась Настя. — Мост не мост… Но у нас шесть рюкзаков! Что, если связать их между собой за лямки — получится этакая цепь!..
— А выдержит? — с сомнением покачал головой Артем.
Тимур скинул со спины рюкзак и принялся внимательно рассматривать.
— Сами лямки выдержат, и пришиты они намертво, — заявил он через полминуты. — А вот эти тонкие пластиковые пряжечки…
— А у моего — металлические, — просияла Марина.
— У моего тоже пластиковые, — сообщил Костя. — Но, вроде, крепкие… Знаете, — поднял он глаза на товарищей, — а я бы, пожалуй, рискнул!
Риск оправдался на все сто процентов. Опустошенные рюкзаки связали в цепь, затем Тимур и Костя, страхуя друг друга, перешли с одним ее концом на другой берег. Точнее, до берега они не дошли — не хватило длины «поводка» — но на мелководье, где остановились ребята, было уже вполне безопасно. На этом берегу, войдя в реку по колено, цепь натянули Настя с Джулией, и Марина, поддерживаемая Артемом, без происшествий перебралась через стремнину. После этого Борисов сменил Тимура, и тот вернулся обратно, позволив переправиться оставшимся девушкам. Затем к Тагаеву снова присоединился Костя, они разомкнули цепь, разложили по рюкзакам бывшие в них ранее вещи (как выяснилось потом, половину перепутали) и, навьючив на себя, перенесли груз через реку.
Поскольку дело уже шло к вечеру, встал вопрос: идти дальше, или заночевать здесь, у реки. После недолгого обсуждения, решили все же пройти еще немного. Набрали, наконец, воды (через ручку потяжелевшей канистры продели палку, один конец которой взвалила на плечо Настя, а другой — Джулия) и выступили, но едва удалились от реки на сотню шагов, как джунгли резко закончились, и взорам путников предстало самое настоящее шоссе — асфальтовое, даже со следами желтой дорожной разметки по оси. За ним, под невысоким обрывом, плескалось море — если бы не непрекращающийся дождь, ребята давно бы уже услышали шум бьющихся о скалы волн.
— Дошли? — выдохнула Марина, усаживаясь на мокрый асфальт. — Мне это не мерещится, мы дошли?
— Дошли, — подтвердил Тимур. — Почти. Где-то там, — показал он рукой, — за поворотом, должна быть пристань.
16
Планета Новая Земля, окрестности Крепости Росс, одиннадцатый день в новом мире
— Нужно было к ним какие-нибудь ремни присобачить, — проворчал Мамай, перекладывая мушкетон из правой руки в левую. — Вроде, мелочь, а насколько удобнее было бы…
Не согласиться с ним было нельзя: Олега и самого не столько тяготил тяжелый рюкзак за спиной, сколько неприкаянный парализатор. Он его уже и в одной руке нес, и в другой, и в обеих сразу, и на плечо опирал — никак не мог приспособиться. Можно, конечно, было запихнуть оружие под клапан рюкзака — туда, где уже торчала свернутая в тугой валик Олегова куртка — но тогда в случае опасности быстро его оттуда будет не выхватить. Впрочем, Светлов уже сомневался, что хуже: потерянные пара секунд или отсохшая рука с непопадающими по спусковой скобе пальцами.
— Что ж ты с приятелями своими не посоветовался — теми, что к морю ходили? — хмуро поинтересовался Олег у спутника. — Могли бы подсказать!
— Могли бы, — кивнул Мамай. — Но не подсказали. Говорил я — и с Максом, и с Лысым. Обиделись, наверное, что не поддержал их идею великого похода во славу «Ковчега».
— А почему не поддержал? — машинально поинтересовался Светлов.
— Я что, похож на идиота?
— А они, значит, похожи? — хмыкнул Олег.
— Там у каждого свои заморочки, — поморщился Стас. — Чибис реальную жизнь только по блогам и кино знает, а Максу Светка на мозги накапала.
— А Светка-то что?
— Боится, что рожать придется не в стерильном боксе медотсека, а в поле, как прапрабабки.
— Рожать? — опешил Олег. — А ей что… уже скоро?
— Светлов! — Стас аж остановился. — Не пытайся казаться большим тормозом, чем ты есть на самом деле. Это все равно почти невозможно! Окстись, какое «скоро»? На два года у нас энергия есть — за это время и слониха успела бы родить! Нет, она, типа, вперед смотрит.
— Так если вперед, то к чему спешка? — пожал плечами Олег, предпочтя пропустить «тормоза» мимо ушей.
— Вот и я о том же, — хмыкнул Мамай.
Некоторое время они шли молча, задумавшись — каждый о своем. До сих пор Олегу как-то не приходила в голову мысль поставить себя на место девчонок — Инны, Гали, той же Светы. Нет, он и сам любил сытную пищу, для получения которой, по большому счету, и пальцем не нужно пошевелить, надежную крышу над головой, горячий душ, теплый туалет, наконец — но при необходимости смог бы, наверное, без всего этого обойтись. Так ему, по крайней мере, казалось. Было даже что-то волнующее в грядущей вольной жизни дикарем в лесу или в поле. Охота, купание в реке, вечера у костра… Понятно, что будет трудно, особенно первое время, что подготовиться нужно основательно — то же поле возделать… Так для этого им и дано время. А каково девчонкам? Взять хоть те же роды, раз уж о них упомянул Мамай. На память сами собой приходят Хайнлайн с его «Свободным владением Фарнхэма», другая честная постапокалиптика. Каковы шансы выжить у матери, рожающей в грязи и антисанитарии варварского стойбища? А у ребенка? Девять лет цивилизации, которые были им даны «Ковчегом» — как раз срок для появления на свет нового поколения. Кора, помнится, обещала, что оно будет беспрецедентно здоровым. Возможно, даже окажется способным рожать прямо в поле, подобно древним предкам. Но эти, обычные московские девочки?
Подняв голову, Олег совсем другими глазами посмотрел в спину шагающей впереди Гали.
След вездехода, по которому они шли, был хорошо виден в высокой, местами почти по пояс путникам, пахнущей одновременно и нежной мятой, и полынной горечью, и сладким медом траве. Там, где проехали широкие колеса, она была примята, и хотя отдельные нетерпеливые стебли уже пытались тянуть надломленные головы к палящему в небе солнцу, большинство оставалось лежать, образуя в безбрежной глади степи два параллельных коридорчика — от горизонта до горизонта. Насколько могли судить разведчики, след шел точно по прямой, не петляя и не сворачивая.
Наверное, реши вор (или воры — кто знает, сколько их было на самом деле?) устроить своим преследователям засаду, особого труда бы им это не составило: трава по обе стороны от колеи могла послужить отличным укрытием. Поначалу подсознательно Олег все время ждал предательского выстрела, напряженно всматриваясь в колышущееся желто-зеленое море и держа мушкетон наизготовку — хотя в душе и понимал, что едва ли успеет не то, что выстрелить — просто даже увидеть цель, прежде, чем сам окажется парализован. Галя и Мамай первые полчаса похода тоже всё затравленно озирались, вскидывая оружие на каждую неосторожно вспорхнувшую бабочку — одну крылатую красавицу Измайлова даже с перепугу сбила на взлете. Потом все трое просто устали от бесплодного напряжения, пошли спокойно, начали переговариваться.
Где-то к исходу пятого часа пути, когда спины путников давно уже ныли под тяжелыми рюкзаками, ноги начали спотыкаться на ровном месте, а пальцы рук держали постылые мушкетоны на одном честном слове, впереди показалась высокая серебристая корма брошенного угонщиком вездехода. Заметив ее, идущая впереди Галя остановилась и подняла оружие.
— Ты что? — спросил ее Олег.
— А вдруг они еще там? — проговорила девушка, указывая на вездеход раструбом мушкетона.
— Что им там делать? — пожал плечами Мамай, тем не менее тоже снимая с плеча парализатор. — Не для того так спешили, чтобы тут застрять…
— Мало ли… — покачала головой Измайлова.
— Мало ли, говоришь…
Мягко отстранив ее с пути, Стас двинулся вперед — не то чтобы крадучись, но уже и не с прежней беззаботностью.
— Идите за мной метрах в двадцати, — бросил он спутникам. — Чтоб, если что, одним выстрелом всех не накрыли. Увидите, что падаю… А впрочем, сами решайте, что тогда делать.
Предложение выглядело разумным: дальнобойность мушкетона как раз составляла порядка двух десятков метров. Олегу лишь было немного обидно, что идти вперед снова первым вызвался Стас, а не он.