В августе 2017 года тогдашний Директор национальной разведки Джеймс Клеппер присутствовал в Джорджтаунском университете (Вашингтон) на семинаре на тему вероятности большой войны в период до 2030 года.
Во вступительном слове Д. Клеппер отметил, что до последнего времени прогнозы войн и конфликтов носили исключительно сценарный и качественный характер, опираясь в основном на те или иные концепции и суждения экспертов. В рамках семинара он призвал ведущих аналитиков, историков, специалистов-статистиков и математиков разработать количественную теорию войн и конфликтов. По его мнению, она могла бы стать основой для государственных прогнозов в рамках пересмотра Стратегии национальной безопасности. Также на семинаре с докладами выступили два всемирно известных ученых. Это – социальный психолог и специалист по лингвистике Стивен Пинкер и один из наиболее успешных американских инвесторов, автор международных бестселлеров, статистик и мыслитель Нассим Талеб.
В своем докладе Стивен Пинкер обратил внимание на важнейший факт. Не только понимание широкой публики, но и воззрения экспертов в значительной мере формируется под воздействием информационных потоков и новостей, которые транслируют медиа. Новости в современном мире в основном связаны с происшествиями, несчастьями и жертвами. До 70 % времени, уделяемого основными телевещательными каналами в Америке, приходится на рассказы о войнах, конфликтах, преступлениях, насилии в школах, городах и другую негативную информацию. По мнению Пинкера, негативистская настроенность медиа формирует извращенную, неправильную картину мира. Заголовки – плохой путеводитель по истории и дню сегодняшнему.
Пинкер рассказал об исследовании, проведенном Чикагским университетом. Выяснилось, что в массе чикагцы, живущие далеко от морей и океанов, больше боятся быть съеденными акулами, чем неудачно упасть с лестницы и получить тяжелую травму. Однако, как свидетельствует статистика, за последние 25 лет шанс получить травму, упав с лестницы, у чикагца в 19 тыс. раз больше, чем быть съеденным акулой. Человеческое восприятие устроено так, что прогноз строится не на основе данных, а под воздействием запавших в память событий. К тому же это, как правило, не позитивные, а негативные события. Как это ни парадоксально, данный вывод характерен не только для обывателей, но и для тех, кто занимается профессиональным прогнозированием конфликтов.
В этой связи Стивен Пинкер предложил посмотреть на проблему войн и конфликтов с позиции статистики. Согласно его выкладкам, сложившаяся тенденция характеризуется тем, что большие кровопролитные войны становятся все менее и менее вероятными событиями. Результатом спада насилия (тенденция, которая проявляется на горизонте более чем 300 лет), стал наблюдаемый с 1945 года так называемый «долгий мир» без глобальных военных конфликтов и экстремального насилия. Если взять за отсчет 1945 год, то выяснится следующая картина. Во Второй мировой войне на 100 тыс. человек населения стран, активно в ней участвовавших, погибло 300 человек, в Корейской войне – 22, во Вьетнамской – 9, в кровопролитной Ирано-Иракской войне – 5, а в локальных и гражданских войнах в период с 2002 по 2017 годы – 1,2 человека.
В XX – начале XXI века в войнах, за исключением двух мировых, погибло меньше людей, чем от рук преступников во всем мире. Здесь Пинкер явно не прав. Помимо Первой и Второй мировых войн ему надо было бы исключить реальные потери в Ирано-Иракской войне, где погибло более 2 млн. человек, и в Великой Африканской войне в 90-х годах XX – начале XXI века, где погибло в совокупности 7,4 млн. человек.
По мнению Пинкера, наряду с военным снижается и преступное насилие. Например, в Соединенных Штатах в 1991 году на 100 тыс. человек населения приходилось 10 убийств, в 2005-5,5, в 2017 году – 3,6. В Великобритании соответствующие показатели составили 3,5, 1,8 и 0,7 убийств. Подавляющее большинство экспертов полагает, что в следующие 30 лет число криминальных убийств снизится как минимум в два раза по сравнению с сегодняшним днем. Примерно такие же показатели характеризуют домашнее и сексуальное насилие. Все эти данные позволяют говорить, согласно Пинкеру, о том, что человечество с каждым годом становится все более миролюбивым и сдержанным.
По мнению Пинкера, спад насилия связан с несколькими глобальными причинами.
Во-первых, создание атомного оружия и его дальнейшая модификация породили равновесие страха. Оно практически исключило возможность глобальной войны с участием великих держав. В мире, располагающем ядерным оружием, любая подобная война будет означать конец цивилизации. Этот факт сдерживает не только великие ядерные державы, но и страны-нарушители договора о нераспространении ядреного оружия, например, Израиль, Иран и Северную Корею от использования атомного оружия в локальных конфликтах.
Во-вторых, глобализация с охватившим всю планету разделением труда и производства, международной торговлей и наднациональными институтами согласования способствовала формированию взаимозависимого мира. В этом мире не то что глобальная война, а просто значительное ущемление прав одной из великих держав приведет к серьезному кризису международной системы и нанесет, в конечном счете, урон всем ее ключевым участникам.
В-третьих, всеобщая интернетизация и повсеместное развитие информационно-коммуникационных технологий превратило планету, как и предвидел М. Маклюэн, в большую деревню.
Наряду с перечисленными факторами свой вклад в обеспечение долгого мира внесли такие процессы, как демократизация, совершенствование систем наблюдения и опережающего реагирования на угрозы, единые стандарты образования и т. п. Все это, как полагает С. Пинкер, ведет к снижению агрессивности человечества, уменьшению соблазна использовать силу для решения межгосударственных конфликтов.
С учетом изложенных аргументов Пинкер делает фундаментальный вывод: в ближайшие 10–20 лет большая война с участием великих держав, а тем более мировая война, могут произойти исключительно в силу фатального, трагического стечения обстоятельств или как случайность. Что же касается закономерности, то в ближайшие 10–20 лет человечество будет продолжать становиться все менее агрессивным, менее склонным к насилию. При этом вполне вероятны, и даже неизбежны локальные и гражданские войны. Они, однако, не приведут к большим конфликтам.
Итоговый прогноз Пинкера выглядит следующим образом. Хотя гражданские и локальные войны будут иметь место в период 2017–2035 годов, однако большая война, например, с участием США и Китая, США и России и т. п. имеет вероятность, близкую к статистической погрешности, т. е. к нулю. При этом отказ от традиционных войн вполне может в ближайшие 10–25 лет породить острые и более интенсивные, чем когда либо в истории, финансово-экономические, технологические и пропагандистские (поведенческие) конфликты. Однако ни при каких обстоятельствах они не перерастут в горячую войну.
Пинкер – не одинок в своих прогнозах. Еще в начале нулевых годов один из создателей концепции клиодинамики и универсальной истории, российский философ, антрополог и специалист по конфликтам Акоп Назаретьян на основании анализа исторической статистики сделал вывод о тенденциях к снижению уровня насилия в человеческой популяции. Причем, по его мнению, в первую очередь это относилось к постепенному уменьшению числа, масштабов и количества жертв в военных конфликтах, как регионального, так и глобального уровня.
В качестве оппонента С. Пинкера выступил Н. Талеб. По выражению Талеба, математики мыслят объектами, философы – понятиями, правоведы – конструкциями, логики – операторами, а дураки – словами. Поэтому свою критику концепции Пинкера он построил на математической аргументации.
Прежде всего, Талеб привел множество примеров из истории статистики, когда те или иные итоговые выводы полностью завесили от качества исходных данных. В зависимости от выбранного набора данных использование одних тех же математических методов приводит к принципиально разным результатам. Соответственно, главная претензия Талеба к Пинкеру относительно исходных данных состоит в том, что все они взяты из статистики ООН, а также данных, имеющих отношение к Европе и Америке. Он показал, что, например, потери в ходе Ирано-Иракского конфликта по израильским и ливанским источникам примерно в четыре раза выше, чем те потери, которые признаны ООН. То же самое относится к данным по Вьетнамской войне 1960-х – начала 1970-х годов, где советские и китайские источники дают принципиально иную картину, нежели американские и западноевропейские. Свою критику исходных данных Талеб подытожил выводом: лучше вообще не использовать данные, чем использовать плохие. Хорошие же данные предполагают их очистку и сравнение наборов данных, полученных из разных источников.
Второй аргумент Талеба относился к статистической методологии. Он согласился с Пинкером относительно характеристики больших войн, как редких экстремальных событий. Однако статистика экстремальных событий, как подчеркнул Талеб, характеризуется так называемым распределением Парето, известным как распределение 20/80. Соответственно, нельзя в рамках одной и той же статистики сравнивать как большие войны так называемую «футбольную» войну между Гватемалой и Гондурасом и Первую мировую войну, а именно этим и грешат, согласно выводам Талеба построения Пинкера. Все войны он объединяет и исходит из их гауссова распределения, т. е. равномерного распределения по времени, а отклонения от гауссова распределения он и рассматривает как снижение агрессивности человечества и падения шансов большой войны.
Наконец, Талеб напомнил, что все продвинутые пользователи в статистике используют наряду с простой вероятностью, так называемую пропенсивность, или предрасположенность. По факту это означает, что наша жизнь не только причинно обусловлена, но и телелогична, т. е. зависит не только от причинно-следственных связей, но и целевой предрасположенности. В качестве иллюстрации Талеб привел свой любимый пример с индейкой. Американские индейки живут в комфорте и сытости. Поэтому если бы они могли думать, то вероятно решили бы, что изредка наблюдаемые ими люди, регулирующие температуру помещения, подающие зерно и другие продукты питания – это их слуги, а они сами находятся в раю. Потом наступает канун Рождества и выясняется предназначение индеек.