Чуть менее 100 лет назад все те же Владимир Ильич и Иосиф Виссарионович доказывали Розе Люксембург и Карлу Либкнехту, что капитализм – система самодостаточная и не требует периферии. История подвела итоги спора марксистов. Социализм построили, но не окончательно, а капитализм действительно нуждается во внекапиталистической периферии. Таковой на протяжении большей части XX века были не только и не столько развивающиеся страны, так или иначе включенные в экономические отношения бывших колониальных метрополий, а прежде всего СССР и социалистический лагерь. Будучи в основном социалистическими странами, они представляли своего рода вне– и даже антикапиталистический блок мировой системы капитализма.
В этом контексте крах социалистического лагеря, а затем распад СССР и стремительная деградация бывших советских республик в архаичные политэкономические системы стал началом периода общего кризиса капитализма. Как и предполагал гениальный тактик и политик В. И. Ленин, системный кризис капитализма должен начаться с самого слабого звена. Вот СССР и страны СЭВ как раз и были самым слабым звеном мировой системы капитализма. Соответственно с их крушением и началась первая стадия терминального кризиса капитализма.
Системный кризис имеет собственные динамику, логику и даже сюжет. Он начинается с внешней периферии, затем охватывает наиболее слабые, неустойчивые капиталистические страны и регионы, а затем подбирается к ядру системы, коим является симбиоз США, ЕС и Китая.
Крах социалистического лагеря позволил мировой капиталистической системе прожить первую четверть века глобального кризиса не без падений и трудностей, но, в общем и целом, более-менее безболезненно для населения и даже прибыльно для правящих элит. Системный кризис трансформируется в достаточно длительный, растянувшийся вероятно на несколько десятилетий терминальный окончательный кризис мирового капитализма как господствующей системы. Все больше продвинутых известных и влиятельных в коридорах власти экономистов, прогнозистов, психоисториков четко и ясно высказываются о грядущем конце капитализма. Однако они совершенно по-разному понимают механику этого процесса, противоборствующие силы и возможное будущее после капитализма.
Если говорить о российском интеллектуальном сообществе, то здесь господствует достаточно фантастическая модель мира. Вероятно, она является отдаленным последствием невероятно популярных в годы детства и юности большинства аналитиков книг А. Волкова, прежде всего «Волшебник Изумрудного города» и Н. Носова о приключениях Незнайки с апофеозом «Незнайка на Луне». Искаженная картина мира, что-то вроде кривых зеркал, буквально вдалбливается в менталитет пользователей, но и оказывает определенное влияние на руководителей различных рангов при принятии политэкономических решений.
Согласно этой картине, в мире не на жизнь, а на смерть схватилось два проекта. Один – глобалистский, который олицетворяла администрация Б. Обамы, второй – национальный, реализуемый Д. Трампом и его сподвижниками. Эти два проекта осуществляются в условиях, когда цивилизация уверенно движется от капитализма к феодализму. Лучшим доказательством этого, по мнению экспертов, является фантастический успех «Властелина колец» и «Игры престолов».
Однако далеко не всегда популярность того или иного сериала является аргументом в прогностике. Понимание нисходящей траектории современного мира требует проникновения в суть капитализма. Даже в рамках исключительно марксистской традиции, которая в настоящее время является, по сути, господствующей в университетских сообществах США, Великобритании, Германии, необходимо уточнить некоторые важные обстоятельства.
Сегодня практически все специалисты понимают, что указания на рынок, товар, прибыль как мотив и частную собственность недостаточны для понимания природы капитализма. Все это существовало и до капитализма, как господствующего способа хозяйствования. Все это было не только при средневековом феодализме, но и при древнейшем рабовладельческом строе в Египте фараонов, классической Греции и императорском Риме.
Чтобы понять секрет капитализма, нужно обратиться к структуре производительных сил или в современном понимании – факторов производства. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы выделить такие ключевые факторы, как:
– природные ресурсы;
– трудовые ресурсы;
– энергетические ресурсы в виде различных видов энергии: электрической, тепловой и т. п.;
– основные производственные фонды: машины, технологии, оборудование, инфраструктура и т. п.;
– организацию и управление, оперирующие и анализирующие информационные потоки.
Суть капитализма состоит в постепенной замене трудовых ресурсов основными производственными фондами за счет наращивания мощностей, функционала и устойчивости работы на основе все большей энергоемкости с целью получения прибыли. Замена ручного труда машинным за счет использования все возрастающих энергетических потоков есть основа капитализма, как господствующего уклада. Элементы капиталистических отношений, организованных в капиталистический контур или уклад существовали в Северной Италии и Нидерландах уже с конца XIV века. Однако о капитализме всерьез заговорили только с началом Первой промышленной революции. Таким образом, в качестве ключевых характеристик мировой системы капитализма выступают:
– во-первых, массовое, индустриальное производство, базирующееся на последовательной замене ручного труда механизированным за счет наращивания энергоемкости и энерговооруженности;
– во-вторых, товарно-рыночные отношения как основной вид регулирования и развития производства на основе конкуренции;
– в-третьих, частная собственность на средства производства, основные производственные фонды, природные ресурсы, рабочая сила и фактор организации и управления;
– в-четвертых, прибыль как превышение затрат на производство и обращение товаров над ценой в целях ее последующей капитализацией;
– в-пятых, существование государств и надгосударственных организаций, ограничивающих капитал в его стремлении к монетизации всех сторон жизни, беспредельной эксплуатации наемного труда и гражданского общества в целом.
Капитал, имеющий целевую функцию в виде капитализированной прибыли, требует экспансии. Без экспансии, без расширения вширь и вглубь он не может существовать. Все остальные аспекты, включая ограничение конкуренции, утрату рынком функции единственного регулятора и т. п. могут быть реализованы и при капитализме.
Он трансформируется сначала в монополистический, а потом в государственно-монополистический капитализм. Но вот без экспансии, расширения он существовать не может. Он обязательно требует внекапиталистической зоны. В этом плане становится очевидным, почему распад социалистического лагеря и гибель СССР стали первой победой глобального капитализма. Эта победа означала, что капитализм победил во всем мире.
Некоторые недалекие, либо лукавые пропагандисты выдают борьбу Соединенных Штатов и Китая, как борьбу между капитализмом и социализмом. Это – чистой воды обман. Нынешний Китай – это классическая, развивающаяся государственно-монополистическая страна с авторитарным управлением. Некоторую пикантность и экзотичность Китаю придает тот факт, что строительство, притом несколько запоздалое, капитализма проходит в Китае под руководством Коммунистической партии Китая. В этом плане Поднебесная в рамках марксистской традиции всегда была крайне неожиданной страной. Например, Коммунистическая партия появилась в ней, когда примерно 93 % населения жили в деревне и в значительной степени были неграмотными. Впрочем, недалеко от этого ушла и РСДРП, провозгласившая курс на социализм в аграрной, почти полностью крестьянской царской России.
Поскольку для существования, а тем более восходящей динамики капитализма жизненно важна экспансия, как единственный способ постоянно получать и капитализировать прибыль, посмотрим, как обстоит дело с экспансией в настоящем и в ближайшем будущем.
Первый путь к прибыли – это экспансия вовне с установлением неравноценного обмена, когда в центр из периферии мировой капиталистической системы экспортируется прибыль. С 1992 по 2017 годы в рамках этого направления коллективный Запад извлекал из эксплуатации коллективного Востока, прежде всего Китая, Индии, стран Юго-Восточной Азии, нефтедобывающих государстве Ближнего и Среднего Востока прибыли. Собственно перенос производств из США, стран ЕС, Японии в Китай, Вьетнам, страны Юго-Восточной Азии, Филиппины осуществлялся ради экономии на издержках, прежде всего на рабочую силу, а также затрат, связанных с социальными пакетами, расходами на социальную инфраструктуру, экологию и т. п.
Например, даже в 2010-е годы, согласно данным Азиатского банка развития, «китайские рабочие вносят в конечную стоимость производства iPhonе только 6,5 доллара, т. е. примерно 3,5 % оптовой цены. Остальные 96 % экспортной стоимости iPhonе приходится на прибыль и на реэкспортированные детали, произведенные в третьих странах. Все это подсчитывается как китайский экспорт. При этом чистая прибыль Apple составляет в цене изделия более 60 %».
Возьмем антипод высокотехнологичного изделия, простую дешевую футболку. Согласно исследованию Financial Times, футболка, произведенная в Бангладеш и проданная в Германию за 4,95 евро шведской розничной компанией Hennes amp; Mauritz, включает в себя 1,35 евро или 28 % от окончательной розничной цены, которые компания платит бангладешскому производителю. Еще 65 центов производитель платит американским хлопкоробам и еще 6 центов покрывают стоимость транспортировки каждой футболки в Гамбург. Таким образом, производителю остается всего 64 цента, из которых 40 центов приходится на рабочих, 15 центов – на налоги, а остальное составляет прибыль бангладешского бизнесмена. 3,56 евро считаются ВВП Германии, где футболка потребляется, и распределяется следующим образом: 2,05 евро достается немецким перевозчикам, оптовикам, розничным торговцам и рекламодателям, Hennes amp; Mauritz получает 60 центов за футболку или почти 45 % прибыли. Не остается внакладе и немецкое государство, получающее 80 центов налогов. Таким образом, от перемещения производства из развитых стран в новые индустриальные государства, будь то Китай, Бангладеш или Таиланд, выигрывает транснациональный капитал и наемные работники в третьем мире.