на одобрить ее выбор. Мнение сестры всегда было для нее важно.
— Ты, что, совсем стыд потеряла, Кристи! — вспыхнула от гнева Элизабет. — Отдалась ему, чтобы заставить плясать под твою дудку!
Кристин онемела от удивления. Сестра сейчас как две капли воды походила на своего муженька, а может, даже превосходила его в ханжестве. Неужели напрочь отшибло память? Ведь это именно она заварила всю эту кашу с Беном Мертоном, едва не очутившись с ним в постели!
— Лиззи, ты не права, — как можно спокойнее сказала Кристин. — Просто я узнала, какой прекрасный человек Кейн, увидела, что он понимает меня как никто другой. Он настолько обаятелен, что…
— Таким же казался и Бен Мертон! Откуда тебе известно, что и его брат не использует тебя?
— Я знаю, что это не так. У нас с ним не просто физическая связь, Лиззи. Отношения наши куда глубже и сложнее. Поверь мне, детка. Я уверена, Кейн сделает для нас с тобой все, что будет в его силах.
Но никакие слова не могли образумить Элизабет. Ее вдруг осенила страшная догадка:
— Уж не собираешься ли ты выйти за него замуж?
— Собираюсь или нет, сейчас это не имеет никакого значения.
— Ах не имеет! Значит, ты осмелилась, — в голосе Лиззи появились истерические нотки, — впустить в мою жизнь совершенно чужого человека!
Возмущенная Кристин не сдержалась и резко прикрикнула на сестру:
— Ты можешь поверить мне на слово, Лиззи? Ведь до сих пор ты мне верила, правда? И ты не можешь не признать, что я всегда защищала тебя.
Но на Элизабет уже никакие доводы не действовали.
— Он нам чужой! Совершенно чужой! А ты используешь этого человека, стравливаешь его с Дейлом! — буквально завопила она.
— Что-о?! Стравливаю? — Кристин чуть не задохнулась, а потом, наконец, взорвалась: — Да я спасаю и тебя, и Дейла, глупая ты девчонка! Иначе вы вляпаетесь в такое дерьмо, что неминуемо погубите свой брак. А теперь отвечай: хочешь ли ты, чтобы тебя спасли?
— Я не желаю, чтобы меня спасал твой идеальный возлюбленный! — презрительно бросила в лицо сестре Элизабет. — Ты не имеешь никакого права приводить в наш дом мужика, с которым спишь, и с его помощью превращать в идиота моего мужа! А я-то думала, ты на самом деле любишь меня, Кристи!
— На самом деле люблю? Всемогущий Боже! — Кристин подумала, что ослышалась. Собравшись с духом, она решительно перешла в наступление: — Я пожертвовала собой ради тебя, Лиззи. А насчет того, кто делает из Дейла идиота… Не ты ли занялась этим, потеряв голову от ослепительного Бена? Я прошла чуть ли не через пекло, пытаясь оградить тебя от неминуемых последствий твоего безумия… Да что там — слабоумия! И ты еще смеешь сомневаться в моей любви! А ты-то меня любишь?
Лиззи ударилась в слезы.
— О-о, это невыносимо! Я не могу, не могу больше!
— Потерпи! Того, что произойдет, если ты сейчас не возьмешь себя в руки, тебе уж точно не пережить! — И Кристин, схватив сестру за плечи, встряхнула ее, надеясь хоть как-то образумить. — Приди в себя, Лиззи! Опомнись! Мы прорвемся, обещаю!
Реакция Лиззи оказалась настолько непредсказуемой, что Кристин опешила.
— Завела себе кобеля! А я тебе больше не нужна! Ты с ним позабыла обо мне! — вне себя от ярости заявила сестра.
Ну вот, не хватало только ревности. Кристин все еще старалась урезонить Элизабет:
— Опомнись, Лиззи! Какая чушь!
— Ты делаешь, что тебе в голову взбредет! Ты всегда была эгоисткой! — не унималась Элизабет.
— Неправда! — защищалась Кристин. — Ты знаешь, на что я решилась ради тебя! И ради Дейла!
— Ты никакого права не имеешь лезть в нашу жизнь! — Элизабет отшатнулась от сестры, попытавшейся ее обнять, словно от прокаженной. — И знаешь что, убирайся из нашего дома!
— Замолчи хотя бы на секунду! — умоляла Кристин. — Ведь это ты позвала меня на помощь! Мой отпуск сорвался по твоей милости, и я кинулась к тебе по первому твоему зову!
— Но Кейна Мертона я на помощь не звала!
Наконец несправедливые упреки сестры вывели Кристин из равновесия.
— Ну, уж если на то пошло, его помощь нужна мне, Лиззи! Ты не пуп земли, не одна на свете, и по твоей вине все мы барахтаемся в грязи!
— Я вовсе не просила тебя вмешиваться!
— Но это же ты меня позвала. Согласилась на все, что я предложила.
— Ты просто заморочила мне голову! Твердила, будто все делаешь правильно. Но это не так! И я не желаю тебя больше слушать! — Глаза Элизабет полыхнули такой ненавистью, что Кристин вздрогнула и отшатнулась. — Ты и твой дружок Кейн Мертон, вы оба хотите меня облапошить! Но я вовсе не дура! И все сделаю по-своему!
И Элизабет устремилась в сторону гостиной. Кристин же стояла столбом, не в силах и шагу ступить. В поведении сестры начисто отсутствовала логика. Она просто обрушила на голову бедной Кристин шквал эмоций, разобраться в которых мог разве что психиатр. У Элизабет не было ни малейшего повода для таких диких обвинений. Должно быть, сестра просто не выдержала напряжения и сошла с ума.
Придя к такому выводу, Кристин поспешила вслед за ней, понимая, что Элизабет может совершить непоправимое. Ее во что бы то ни стало надо остановить. Признание, возможно, облегчит ее душу, но Лиззи не понимает, что, явившись к Дейлу с повинной головой, она тем самым вручит ему топор, а заодно и право эту голову отсечь.
Вбежав в гостиную, Кристин увидела, что опоздала: Лиззи уже разошлась вовсю. В руках у Кейна была злополучная фотография. Видимо, он, действуя по заранее обдуманному плану, попросил Дейла показать ему снимок. Сам хозяин дома стоял подле гостя. Элизабет предстала перед мужчинами с глазами, полными слез, трепещущая, но решительная.
— Не знаю уж, что он тут тебе наплел, Дейл, но я не желаю больше таить от тебя правду. На фото я, и никто другой! — Она вырвала фотографию из рук Кейна и разорвала ее на мелкие клочки, отчаянно всхлипывая: — Это был грязный трюк!.. И все потому, что Кристин не согласилась уступить Бену.
Монолог Элизабет звучал очень эффектно, и прервать ее никто не решался. Кейн откинулся на спинку кресла, с интересом наблюдая за Лиззи, лицедействующей перед мужем. А в том, что это игра, он не сомневался. Выражение лица Дейла никто не рискнул бы описать.
Элизабет продолжала прерывающимся голосом:
— Тебя в тот вечер не оказалось дома, Дейл. Ты был на какой-то важной встрече, и мне некого было спросить, как поступить. Дети как раз остались у мамы. Я пребывала в одиночестве, и тут позвонил Бен Мертон.
— С какой стати ему звонить тебе, Элизабет? — прорычал Дейл, донельзя взбешенный тем, что его до сих пор держали в полнейшем неведении.
— Он сказал, что Кристин с ним, что ей нужна моя помощь! — выпалила Элизабет и воздела руки к небу театральным жестом. — Заявил, что у нее какой-то приступ, что она задыхается. Я подумала, что это астма. Ведь у нее в детстве…
— Ты должна была велеть ему вызвать «скорую» или отвезти сестру в больницу! — грубо оборвал ее Дейл.
Брови его сошлись на переносице, лицо пошло красными пятнами.
— Ты прав, дорогой. О, если бы я тогда сделала это! — Элизабет снова всплеснула руками и закатила глаза.
Кейн с трудом удержался от улыбки, подумав, что именно так вела бы себя какая-нибудь второсортная актриса в мыльной опере, если бы ей пришлось изображать душещипательную сцену.
— Но этот ужасный человек сказал, — продолжала Элизабет трагическим тоном, — что Кристи не хочет, чтобы кто-нибудь узнал об их свидании в мотеле. Ну, ты понимаешь… Еще он утверждал, будто только я в силах ей помочь. Кристи знала, что у меня всегда под рукой ингалятор на случай, если у детей будет приступ.
Кристин глядела на сестру и не верила своим глазам. Как ловко она сыграла на чувствительных струнах души чадолюбивого Дейла! Он всегда ужасно тревожился о здоровье страдающих астмой детей. И Элизабет прекрасно знала это.
— Ах, если бы ты тогда не ушел!.. — Элизабет вновь заломила руки, словно моля о прощении за невольную опрометчивость. — Тогда я думала лишь о том, что Кристи плохо. Ведь она мне сестра, Дейл! И я должна была туда поехать, раз она звала меня на помощь! По крайней мере, тогда я так думала.
Дейл бросил на Кристин испепеляющий взгляд. Он уже нисколько не сомневался, что именно она виновна во всем.
— Как ты легковерна, Элизабет! — рявкнул он, но для всех было ясно, что ярость его предназначена вовсе не жене.
Он всегда ревновал Элизабет к сестре, потому что знал, какое влияние на его супругу имеет Кристин.
— Как все было ужасно, Дейл! — плакала Элизабет, прижимая руки к сердцу. — Когда я подъехала к мотелю, Бен Мертон уже поджидал меня на стоянке. Он тотчас повел меня в комнату, где, по его словам, находилась Кристин. Но как только мы подошли к дверям, меня ослепила вспышка фотокамеры. Я так испугалась! Воспользовавшись моим замешательством, Бен втащил меня в комнату. Кристи там не оказалось.
Голосок Элизабет сорвался.
— Гнусный лжец! Выродок! — взревел Дейл.
— Он заявил, что заманил меня в мотель, чтобы все решили, будто мы любовники. Тогда он сможет шантажировать Кристин, и та не посмеет опубликовать статью, где откроет всю правду о его темных делишках. О, как я была напугана, Дейл!
И Элизабет разразилась новым потоком слез. Дейл неуклюже приблизился и заключил жену в объятия. Элизабет — воплощение оскорбленной невинности, истерзанной несправедливыми подозрениями, — прильнула к его груди.
Кристин, ошеломленная лицедейскими способностями сестры, о которых никогда не подозревала, на негнущихся ногах дошла до ближайшего кресла и рухнула в него. С ее глаз словно спала пелена. Случившегося только что было достаточно, чтобы сломить даже такую сильную женщину, как Кристин Расселл.
Кейн встревожено взглянул на нее и привстал, но она жестом остановила его. Хотя эта сцена была для нее мучительна, ей хотелось знать, чем все закончится. Она понимала, что ее подло предали, и хотела выяснить, как далеко может зайти сестра в своей низости. Пусть ей будет бесконечно больно, но правду она должна узнать, чего бы ей это ни стоило. Как она сейчас понимала Кейна, который всегда предпочитал правду успокоительной лжи!