– За что? – растерялась я.
– За то, что подвергла тебя таким испытаниям.
– Ты виновата только в том, что не появилась в моей жизни раньше, – ответила я и обняла её.
Конечно, у меня оставался миллион вопросов, но нужно было идти. Я очень хотела увидеть Георгия.
Он стоял у машины и курил, со злостью поглядывая в сторону дома Завьяловых. Увидев меня, Георгий выбросил сигарету и на миг прижал пальцы к глазам. Затем шмыгнул носом и погрозил мне кулаком. На его выгоревших ресницах блеснули слёзы. Я бросилась к нему и уткнулась в его грудь.
– Прости меня! Пожалуйста, прости…
– Что ты, что ты, бедовая! – Георгий обхватил меня за плечи и ещё сильнее прижал к себе. – Поехали! Надо ехать…
Я кивнула. Втроём мы залезли в машину – я сзади, а Казбич рядом с моим отчимом.
– Почему у неё кровь? – хрипло спросил Георгий. – Он… он бил её?!
– Нет, – ответила я. – Она сама пошла. Наверное, от напряжения…
Георгий выругался и вдавил педаль газа. Я посмотрела в окно, за которым увидела красивый дом и сад, по которому ходили полицейские. Почему-то с лопатами…
В городской больнице я провела больше двух часов. Меня осмотрела врач и предложила поставить капельницу. Но я отказалась. Мне даже есть не особо хотелось, по дороге я выпила почти литр воды и теперь чувствовала себя как резиновый мяч. Врач ни словом не обмолвилась о том, что случилось. Приятная женщина с тёплыми руками и добрыми глазами вела себя со мной очень тактично и профессионально. Догадывалась ли она о том, что мне довелось пережить? Думаю, да. Но по сравнению с тем, что пережила Вера, мои страдания не значили ровным счётом ничего.
Георгий и Воля ждали меня в коридоре. Они сидели рядом, прижавшись друг к другу.
– Как ты? – увидев меня, вскочила Казбич.
– Всё хорошо. Осмотрели со всех сторон, ощупали, взяли кровь и дали таблетки.
– Какие таблетки? – нахмурился Георгий.
Я пожала плечами.
– Наверное, успокоительные. От капельницы я отказалась.
– Почему? Почему ты всё делаешь по-своему?! – разбушевался Георгий.
– Так, я поняла! – сказала я, выставив ладонь. – Эти таблетки для тебя! Выпей и успокойся!
Казбич рассмеялась:
– А вы друг друга стоите, ребята. Марьяна, если у тебя ещё остались силы, то надо…
– Понимаю, протоколы, допросы… Я готова.
Мы поехали в полицию. Теперь Казбич сидела рядом со мной и держала меня за руку.
– Что полицейские хотят найти в саду? – спросила я. – Я видела лопаты.
Воля сжала мои пальцы и прерывисто вздохнула.
– Постарайся пока не думать об этом, Марьяна. Все и так ужасно. Никто даже помыслить не мог, что в нашем маленьком городе могло произойти подобное.
Я отметила, как она сказала: «…в нашем городе…» – и сжала её пальцы в ответ.
– Давая тебе обещание молчать про твоих друзей и про то, как они поступили с тобой, я думала, что сдержу слово. Но получилось иначе, – продолжила она. – Когда я пришла к своему начальнику и заявила о том, что ты можешь быть в опасности, он…
– Не поверил тебе, да?
– Не совсем так… Дело в том, что существуют юридические аспекты, которым должен следовать каждый представитель полиции. Без этого никуда. Допусти мы ошибку, и суд не примет улики.
– А рисковать жизнью человека – это законно? – хмуро спросил Георгий.
– Гош, ну, как ты себе это представляешь? Я прихожу к Завьяловым и требую отдать мне Марьяну? При этом тычу им под нос свой телефон как доказательство того, что она была там? Без ордера на обыск нечего даже соваться. Если бы Завьялов понял, что я ищу Марьяну, он бы… – она с трудом перевела дыхание. – Нет, я должна была поступить правильно. Поэтому и пришлось ждать столько времени. Я рассказала коллегам всё, что узнала от тебя, Марьяна. Всё. Даже то, о чём ты просила меня молчать. Когда твой телефон так и не появился в сети, а ты не вышла на связь, к тому же не ночевала дома, стало понятно, что необходимо принимать меры. Конечно, я знала, что через некоторое время твой след обязательно бы появился, но…
– Это как? – обомлела я.
– В реке, например! – Георгий дёрнул шеей и стиснул челюсти.
– Возможно, – признала его правоту Казбич. А потом развила эту мысль специально для меня: – Например, мы бы нашли твои вещи на берегу. Ты пошла купаться и утонула. А тело унесло течением. Знаешь, Гош, я вот всё думаю, почему он не провернул это с Верой?
– Может, просто не успел? – предположил он.
Я переводила взгляд с одного на другого и не решалась вставить даже слова. Да и что я могла добавить к тому, что слышала? Мне было достаточно того, что я сижу в машине живая и здоровая, рядом с теми, кому не безразлична.
– Когда мы с нарядом полиции приехали к Завьяловым, честно говоря, я несколько растеряла свой пыл, – тем временем продолжала Казбич. – Хорошая семья, большой дом… Обвинять таких людей в чём-то противозаконном казалось кощунством.
Шея Георгия побагровела. Я чувствовала исходящую от него злость.
– Вы прямо с собакой к нему заявились? – спросила я. – У него свой цепной пёс, представляю, что там началось!
– Взять собаку предложил наш сотрудник. Мол, надо проверить в работе. Но все только посмеялись. Мы оставили её в машине. Завьялов не отпирался, сказал, что ты приходила, а потом попрощалась и ушла. Потом выглянула его жена, пригласила нас в дом, предложила чаю. Говорила, что ты её лучшая ученица, и беспокоилась за тебя. Искренне, понимаешь?
Я кивнула, но тут же вспомнила слова, которые совсем недавно буквально выплёвывала мне в лицо Светлана Александровна. Я бы хотела назвать её несчастной женщиной, но у меня язык не поворачивался.
– В доме тебя не оказалось.
– А моя сумка? Я оставила её в прихожей!
– Её нашли позже, в подвале. Теперь это тоже улика.
– Так что было дальше? – нетерпеливо заёрзала я.
– Дальше? В доме мы тебя не нашли. И вообще, знаешь, ничто не указывало на то, что там произошло что-то подозрительное. Завьялов выглядел обеспокоенным твоим исчезновением, порывался начать поиски, говорил с таким надрывом, что я едва не поверила ему.
– Сволочь! – процедил Георгий.
– Он был очень убедителен, этот Завьялов. Нам ничего не оставалось, как расширить территорию поиска. В конце концов, ты вправду могла уйти из их дома и, например, потерять телефон. Или бы он разрядился.
– Ты велела мне держать его всегда при себе и заряженным, – напомнила я.
– Ты так и сделала, – кивнула Казбич. – Мы уже хотели уходить, а тут этот пёс. Ну, тогда я и подумала: а почему бы и нет? Дала понюхать ему твои носки…
– Пф-ф, – хлопнула я себя по лбу. – Я оставила их у тебя и решила не возвращаться.
– Собака сначала взяла след, потом потеряла, потом снова нашла и привела нас к гаражу. Думаю, Завьялову пришлось положить тебя на землю, чтобы открыть дверь. Если бы у него было больше времени, то он бы всё подготовил заранее. Всё произошло спонтанно и неожиданно даже для него самого.
И тут я подумала о том, что всё могло закончиться для меня ещё там, в доме, если бы…
– Должна была вернуться его жена, Светлана Александровна, – пробормотала я. – Она была в больнице со своим… с ребёнком. Он боялся, что она застанет его, – поёжилась я.
– Завьялов занервничал. Только представь, если бы у нас не было разрешения на обыск? Когда мы нашли лаз, он решил сбежать…
– Куда он денется с подводной лодки! – прорычал Георгий, въезжая на стоянку перед зданием полиции.
– Естественно, его схватили. Мы спустились и услышали звуки ударов. Там всё так устроено, что сначала попадаешь в узкий коридор, ты его видела. Сначала мы вскрыли дальнюю дверь, потому что в ней было окошко, как в камере, представляешь? И там… кровать, стол… даже небольшое зеркало. Будто кто-то только что был там и вышел за минуту до того, как мы появились… Подушка смята, на столе посуда. Но в тарелке находились окаменевшие заплесневелые остатки еды.
Казбич умолкла. Я боялась представить эту картину её глазами.
– Завьялов меня опоил чем-то. Я потеряла сознание, когда была в детской, – тихо сказала я. – Наверное, он сделал то же самое и с Верой, когда она села в его машину в ту ночь…
– Ты ведь всё поняла про ребёнка, да?
Я выпустила её руку и, чуть сдвинувшись, прислонилась головой к стеклу. Мысленно вернувшись в комнату с мультяшными героями на потолке, я восстановила хронологию событий почти поминутно.
– Да, но не сразу. Потом, уже в подвале. Я видела фотографии Вани, но, понимаешь, даже мысли не могла допустить, что он может быть сыном Веры… Сейчас я думаю, ну как же можно было сразу этого не понять? У него светлые волосы и синие глаза. Но я ведь считала, что он найдёныш. Господи, как же это всё ужасно! А где сейчас мальчик?
– Подключили социальные службы и приняли решение пока изъять Ваню. Будет проведена экспертиза родства с родителями Веры.
– Бедный ребёнок! А Светлана Александровна знала о том, чей он на самом деле? – осторожно спросила я.
– Будем выяснять.
Больше я об этом не спрашивала, потому что не имела ни малейшего представления о том, как ведутся подобные дела. Перед глазами всё ещё стояла детская песочница с торчавшей из песка лопаткой, и на душе было гадко.
Георгий выключил мотор.
– Ещё давно, в юности, Завьялов был влюблён в мать Веры, но она ему отказала, – сказала я. – Я об этом узнала от наших соседей.
Георгий хмыкнул и потёр подбородок.
– Да-да, – продолжила я. – Ты просто ничего не знаешь об этом, потому что появился в городе гораздо позже. В общем, Завьялов любил её мать. Только мало ли, кто в кого влюблён в юности, да? Казалось бы, не судьба, найди себе другого! Но иногда любовь не проходит, как и обида. Вот и думай, чего Завьялову не хватало…
– В его случае любовь трансформировалась в дикое желание получить то, в чём ему было отказано. Возможно, Вера была очень похожа на свою мать в юности. Не знаю, что именно стало спусковым крючком, но квалифицировать это преступление как спонтанное я бы точно не стала. Завьялов оборудовал комнату в подвале гаража, провёл туда канализацию и воду. Он ведь отличный строитель, судя по тому, что о нём говорят соседи и как выглядит его дом. Всем помогал советами и делом. Образцовая семья!