Чаша без терпения — страница 40 из 44

Аверьянова пожала плечами, но спорить не стала. Вскоре она достала из стенки целых три альбома и, положив их на стол, проговорила:

– Вот, пожалуйста, любуйтесь сколько вам угодно.

– Спасибо большое! – с энтузиазмом ответила сыщица и, пододвинув первый альбом, открыла его.

Яркие современные фотографии в первую минуту настолько ослепили Андриану Карлсоновну, что она даже не смогла увидеть отчётливо, кто же на них изображён. Причиной помутнения зрения мог быть и свет полуденного солнца, льющийся на стол сквозь незашторенное окно, или же контраст с фотографиями из домашнего альбома сыщицы, которым было много лет и которые не бросались в глаза. Новых альбомов Андриана принципиально не заводила.

Но вот она проморгалась и стала внимательно вглядываться в лица людей, изображённых на фотографиях. Майю Тавельскую она неожиданно для себя узнала сразу. Молодая женщина с правильным овалом лица, тонким носом и бровями, летящими вразлёт, притягивала к себе взгляд. Глаза у Майи были пронзительно голубые. И была в них затаённая боль и робкая надежда на счастье.

Андриана Карлсоновна стала искать фотографии, на которых Майя была не одна. Вот она в середине между Максимом и Есенией, вот с Инной Львовной, вот с двумя мальчиками – худеньким и крепышом. Андриана предположила, что худеньким был Ваня, а второй ребёнок – сын Есении и Максима.

Но больше всего Андриану интересовали те фотографии, на которых Майя была с мужем. То, что на фотографии был именно муж Майи, было видно сразу, кто же, кроме Ефима, мог так ласково и в то же время по-хозяйски приобнять молодую женщину. Но на всякий случай сыщица решила уточнить:

– Это Майя и Ефим Тавельские? – спросила она хозяйку дома, указав на интересующую её фотографию.

– Да, это они, – кивнула Есения.

– Вы не могли бы принести мне немного воды? – жалобно попросила Андриана Карлсоновна. – А то я сегодня с утра на ногах и не пивши. – Она бы могла сказать и «не евши», но постеснялась.

– Может быть, вы выпьете чашечку чая? – предложила Есения.

И Андриана с радостью ухватилась за это предложение.

– Была бы очень вам благодарна, – поспешно ответила она.

– Пойду поставлю чайник, – сказала Есения и оставила сыщицу наедине с фотографиями.

Андриана тотчас воспользовалась этим и пересняла при помощи сотового несколько особенно приглянувшихся ей фотографий. Когда Есения принесла поднос с двумя чашками чая, сахарницей и вазочкой с печеньем, Андриана уже сидела, сложив руки на коленях, как пай-девочка. Альбомы, сложенные аккуратной стопкой, были расположены на краю стола.

– Я вижу, что вы уже утолили своё любопытство, – улыбнулась Есения и поставила перед сыщицей чашку крепко заваренного душистого чая.

– О да! Спасибо, – отозвалась Андриана. Взяла чашку в руки и сделала большой глоток.

– Кладите сахар, – предложила хозяйка дома. – Может, принести сливки?

– Нет, нет, не надо, я так попью.

– Тогда возьмите хотя бы печенье. Это «французское с сыром», очень вкусно.

– Непременно попробую. – Сыщица взяла сразу пару крохотных печеньиц и положила их в рот. – И правда вкусно, – прокомментировала Андриана и запила печенья большим глотком чая.

– Я рада, что вам они пришлись по вкусу, – улыбнулась Есения.

– Эти Тавельские – красивая пара, – сказала сыщица.

– Да, очень, – согласилась Есения, – нам с мужем очень жаль, что они уезжают и мы не сможем больше видеться.

– Уезжают?

Есения кивнула.

– Что может помешать вам снова видеться с ними, когда они вернутся домой?

– Кто вам сказал, что они могут вернуться? – удивилась женщина.

– То есть? – не поняла Андриана.

– Они уезжают насовсем.

– Насовсем?!

– Куда?

– В Израиль.

– Но как же так?

– Родители Ефима живут там уже много лет. Теперь и Ефим с Майей решили туда перебраться. Ефим уже и работу там подыскал.

– Так они уезжают насовсем, – пробормотала Андриана и мысленно хлопнула себя изо всей силы ладонью по лбу – вот балда! Ведь Инна Львовна говорила ей, что Майя с мужем собираются уехать жить в Израиль. А она напрочь забыла об этом.

– Почему это вас так волнует? – пожала плечами удивлённая реакцией сыщицы Есения. – Ведь вы их даже не знаете.

– Да, действительно, – пробормотала Андриана Карлсоновна и, опустошив чашку чая, стала прощаться с хозяйкой. По дороге домой Андриана не думала ни о чём. Ей казалось, что из её головы выветрились все до одной мысли и там так пусто, хоть шаром покати. Едва она открыла входную дверь, как под ноги ей кинулись обе кошки, они мяукали и ворчали на разные лады, ругая её за жестокое обращение с животными.

– Но я же, прежде чем уйти, оставила вам полные миски, – пыталась она оправдаться в их, а вернее, в своих собственных глазах.

Фрейя, не обращая внимания на лепет хозяйки, повернулась к Марусе и произнесла какую-то длинную фразу на кошачьем языке. Маруся в ответ только коротко мяукнула. После чего обе кошки посмотрели на Андриану голодными глазами диких хищников. Андриана с ужасом подумала о том, что Фрейя, должно быть, предложила съесть нерадивую хозяйку и Маруся, подумав, согласилась с ней.

– Ой, не надо! – воскликнула Андриана Карлсоновна, высоко подпрыгнула на месте и, опустившись на ноги, проворно кинулась на кухню. Спустя всего несколько минут кошки довольно урчали над мисками, до краёв наполненными едой.

Андриана перевела дух и на скорую руку приготовила себе яичницу из двух яиц и заварила чай. Порывшись в своём кухонном шкафчике, она обнаружила пакетик с засохшими крендельками. Посмотрела на осыпавшийся с них мак, вздохнула и решила, что к чаю они ещё вполне годны.

Поев, сыщица присела на свой любимый синий диванчик и сама не заметила, как заснула. Поза её, по всей видимости, была неудобной, так как Андриана кряхтела и вздыхала во сне. Когда она проснулась, за окном уже было темно. Сыщица посмотрела на часы – девять часов вечера. «Как я умудрилась проспать столько?» – недоумевала она.

Ужинать уже было поздно. Поэтому, положив немного еды кошкам в миски, она отправилась досыпать в кровать. Но уснуть сразу ей не удалось, она ворочалась с боку на бок и корила себя за то, что уснула вечером. Тут же её мысли повернули в сторону расследования, которым она занималась, и потекли неудержимым потоком. Она встала с постели на цыпочках, словно боялась кого-то разбудить, только неясно кого, прокралась в прихожую, достала из кармана куртки мобильник и вернулась назад. При свете настольной лампы сыщица стала рассматривать открытое, улыбчивое лицо Ефима Тавельского. При мысли о том, что этот светлый и, судя по всему, добрый человек мог прикрутить профильный лист к голове своего несостоявшегося тестя, Андриана поёжилась. «Может быть, это не он, – промелькнула спасительная мысль. – Но тогда кто?» Андриана выключила свет, спрятала мобильник под подушку и легла. Она долго думала, рассматривая убийство Нахрапова со всех сторон. И снова возвращалась к Тавельскому. В конце концов она поняла, что не сможет успокоиться до тех пор, пока не проверит так не нравящуюся ей версию. Теперь вставал вопрос, как её проверить. Да очень просто! Андриана так резко подскочила на кровати, что задела рукой стол, и он, чуть сдвинувшись с места, заскрипел. Сыщица глянула на стоявший на столе портрет Коперника. Не потревожила ли она его? Но лицо её Николя было безмятежным. «Наверное, он спит с открытыми глазами», – подумала Андриана. И снова вернулась к мысли об убийстве. Если Тавельский убил Нахрапова в гаражном посёлке, то, скорее всего, у него там есть гараж. Хотя новая машина Тавельского, как она узнала от Есении, стоит под окнами их квартиры. Но не стал бы Тавельский ездить в гаражный посёлок, готовящийся к сносу, на своём бросающемся в глаза автомобиле. Значит, у него есть ещё один автомобиль, о котором никто не знает. Откуда он у него? Например, от отца, но, как узнала Андриана, родители Тавельского давно жили в Израиле.

Ближе к рассвету она решила распечатать несколько фотографий Тавельского и отправиться с ними в гаражный посёлок, походить там и поспрашивать, не знает ли его кто-нибудь. Возможно, кто-то из старожилов сможет ей помочь. После принятия решения сыщица сразу же заснула безмятежным сладким сном без сновидений. Встав пораньше, она отправилась в фотомастерскую и распечатала три фотографии Ефима Тавельского. После чего, не заезжая домой, помчалась в гаражный посёлок.

Глава 24

Едва начавшийся день был тихим и прохладным. На дорогах и тротуарах ещё были видны следы прошедшего ночью дождя. Но сейчас небо было ясным, и по нему плыли, взявшись за руки, белые лёгкие облачка, ничуть не похожие на дождевые тучи.

«Совсем скоро ноябрь», – подумала Андриана Карлсоновна и застегнула верхнюю пуговицу на своей плотной кожаной куртке. Охраны в гаражном посёлке не наблюдалась, поэтому Андриана Карлсоновна свободно въехала на мотоцикле на его территорию. «Кто его станет теперь охранять», – подумала она, если владельцам велено снести все гаражи за свой счёт. Да только они что-то не торопятся». Сбавив скорость до самой низкой, Андриана стала ездить по посёлку. Подруга Лео непременно сказала бы «ползать». Но разве это слово подходит к её славному Буцефалу? Нет! И ещё раз нет.

Прошло примерно полчаса, Андриана начала нервничать: «Они здесь вымерли, что ли, все, как мамонты?» И только спустя ещё десять минут она увидела парня, идущего размашистым шагом в сторону одного из рядов проржавевших гаражей.

– Погодите, молодой человек! – закричала Андриана и, боясь упустить его, прибавила скорость и понеслась в его сторону. Подкатив, она приподняла своего Буцефала на дыбы. Парень удивлённо посмотрел на переднее колесо мотоцикла, оторвавшееся от земли, а потом на Андриану.

– Баба! – вырвалось у него.

– Я не баба, – обиженно проговорила Андриана Карлсоновна, – я девица.

– Вы кто? – чуть не до земли уронил он свою челюсть.

– Это не важно, – отмахнулась Андриана Карлсоновна и, достав фотографии Ефима Тавельского, велела: – Лучше посмотрите сюда.