Шепчет в полночь, что могла
Жизнь прожить с любимым вместе
И детишек нарожать.
А теперь другой невесте
Думать, чтоб не прогадать…
И успеть собрать все звёзды,
Чтоб желанье загадать!
Осенью пропахший воздух
Скоро зимним может стать.
Только вот покуда длится
Данный небом путь земной,
Она будет веселиться!
Наслаждаться и трудиться!
И с надеждой обручится,
Повторяя: «Милый мой…»
– Ты где была? – встретил её у порога Артур-младший.
От неожиданности связка ключей выпала у неё из рук.
– Я тебя не ждала, – пролепетала Андриана.
– Зато я ждал, – сердито проговорил он. – Где тебя опять носило?
– Могут же у меня быть свои дела, – уклончиво отозвалась Андриана Карлсоновна и попыталась его обойти.
Он поймал её за плечи, приподнял пальцем подбородок, заглянул в глаза и спросил:
– Так где же ты всё-таки пропадала?
– Артур, – она попыталась вырваться из его рук, – ты же мне не надсмотрщик.
– Это точно, – он отпустил её и проговорил: – И за какие такие грехи ты свалилась на мою голову.
– Ты расплачиваешься за грехи своего деда, – хихикнула она, сбросила куртку, ботинки и юркнула в приоткрытую дверь ванной комнаты. – Попробуй только зайти! – донеслось до него.
– Право, как малый ребёнок, – проворчал он и удалился на кухню.
Когда туда вошла благоухающая розмариновым мылом Андриана, стол уже был накрыт к ужину.
– Кошки накормлены, – сказал он.
– Ну, ещё бы! – рассмеялась она.
– Садись. – Артур подвинул для неё стул.
– Спасибо. – Она скромно потупила глаза, села и принялась за еду. – Вкусно!
– Угодил, значит.
– У тебя всегда вкусно получается. Ты останешься ночевать? – поинтересовалась она как можно равнодушнее.
– Нет, – покачал он головой, – сейчас поем и уйду.
– Почему? – голос её дрогнул, не сумев скрыть досаду.
Но он или не заметил этого, или сделал вид, что не заметил.
– У шефа сегодня день рождения. Будем отмечать в ресторане.
– Зачем же ты тогда ешь? – спросила она с искренним удивлением.
– А ты что, советуешь мне голодать? – хмыкнул он.
– Нет, ну, просто, – она замялась.
Он догадался, что именно она имела в виду, и улыбнулся:
– Вообще-то я иду в ресторан не есть, а веселиться и общаться.
– А… – протянула она, – как у вас у молодых теперь всё стало сложно.
Артур не выдержал и расхохотался. Покидая её, он буднично чмокнул Андриану в висок и, кивнув на мойку, проговорил:
– Посуду вымоешь сама.
– Иди уж, – отмахнулась Андриана. В прихожую она не вышла. Зато кошки проводили его до самой двери.
Глава 25
Андриана прислушалась к тому, как щёлкнул, закрываясь, замок входной двери, и направилась к мойке, заполненной грязной посудой.
«Вот почему есть вкусно и приятно, – думала она, – а мыть посуду – удовольствие ниже среднего?» Не зря же Агата Кристи признавалась, что именно за мытьём посуды она придумывает преступления.
Вытерев руки полотенцем, Андриана посмотрела на часы. Стрелки показывали всего восемь вечера. Ехать в посёлок, по её мнению, было ещё рано, поэтому она села на диванчик, сложила руки на груди и стала терпеливо дожидаться ночи, вернее, позднего вечера, готовящегося перейти в ночь.
Это Диоген днём с фонарём искал настоящего человека, а она ночью с фонарём станет искать следы, оставленные преступником, чтобы вытащить его на свет божий и отдать на суд людской. Просидев целый час в позе Наполеона, она вскочила и стала быстро одеваться. Выйдя из дома, Андриана обнаружила, что пошёл дождь, но не сочла его помехой. Он может даже помочь ей в том плане, что разгонит всех желающих отправиться в эту ночь к своим или чужим старым гаражам. Оседлав мотоцикл, она всё-таки старалась не гнать его по мокрой дороге и ехала, соблюдая осторожность, поэтому дорога заняла у неё больше времени, чем днём. Андриана оказалась права в том, что в посёлке не было ни одной живой души. Несмотря на то, что она хорошо запомнила место, где стоял гараж деда Ефима Тавельского, Андриана Карлсоновна на всякий случай включила фонарик и освещала путь впереди мотоцикла. Наконец она увидела гараж, покрытый зелёными пятнами. При свете фонаря они показались ей бурыми, словно следы проступившей сквозь гаражные стены запёкшейся крови. От жути, охватившей её в это мгновение, у Андрианы замерло сердце и кожа покрылась мурашками. Сыщица внезапно осознала, что она здесь совершенно одна и, случись что, никто не придёт ей на помощь. Зубы помимо её воли принялись выбивать чечётку. «Спокойно, – сказала она себе, – только спокойствие». Сейчас она откроет гараж, осмотрит его содержимое и поедет домой. А там тёплый душ, горячий чай и уютная девичья постелька. Эти мысли успокоили её, Андриана Карлсоновна слезла с мотоцикла и направилась к двери гаража, осмотрела замок, достала отмычки и стала прилаживать их одну за другой к замку. Вскоре раздался тихий щелчок, замок открылся. Андриана толкнула дверь и затаила дыхание. Раздался жалобный тихий скрип, словно старый гараж жаловался на то, что непрошеная гостья потревожила его ночной сон. Не опуская фонарика, Андриана шагнула вовнутрь и застыла на месте. Помещение показалось ей жутко захламлённым. Но, приглядевшись, она увидела старую машину. Подошла поближе и заметила валявшиеся здесь же куски профильного листа. Открыла дверцу машины, осветила фонариком салон. На заднем сиденье лежало какое-то скомканное тряпьё. Продолжая освещать его, Андриана догадалась, что это одежда. Ей даже показалось, что она видит на ней бурые пятна. Здесь же лежали молоток и несколько гвоздей. Андриане стало понятно, что она нашла то, что искала. Тавельский не мог угнать отсюда старую машину без риска вызвать подозрение. Переложить всё это барахло в багажник своей машины он тоже побоялся. Здесь же он был уверен: его никто и никогда не найдёт. Кому могла прийти в голову мысль о том, что преступник воспользуется старым гаражом умершего деда? Остаётся открытым вопрос, как Тавельскому удалось заманить сюда Нахрапова. Но этим пусть занимается Кочубеев, решила сышица. Теперь ей оставалось дело не менее трудное, чем эта её ночная вылазка. Ей предстояло, прежде чем отправиться в полицию, проинформировать своего клиента и назвать ему имя преступника. Она не сомневалась в том, что её сообщение будет тяжёлым ударом для заказчика. Но разве есть у неё другой выход? Она не имеет права покрывать преступника, кем бы он ни был. Андриана вздохнула, покинула гараж, закрыла дверь, села на мотоцикл и двинулась в обратный путь.
Ночью звонить Аверьянову она не стала, легла спать. А утром, свесив ноги с постели, чуть не закричала в голос, так вступило ей в спину. Она не смогла даже накормить кошек, и это было самым тяжёлым испытанием для неё. Упав ничком на постель, она застонала от отчаяния и боли. Кошки крутились вокруг постели, мяукали. Наконец они запрыгнули на кровать, залезли на спину Андрианы и стали топтаться на ней в восемь лап. Андриана незаметно для себя заснула. Фрейя и Маруся прилегли рядом и не тревожили хозяйку, проявив невиданную сознательность.
Когда Андриана проснулась, часы показывали четыре часа. Она даже не сразу сообразила – дня или ночи. И только потом поняла, что раз за окном светло, значит, четыре часа пополудни. Боли в спине как не бывало. Надев тапочки и набросив халат, Андриана Карлсоновна первым делом пошла в ванную и умылась, потом накормила кошек и заварила себе чай. Пила его и с умилением любовалась своими умывающимися после еды спасительницами. Потом она взяла в руки мобильник и позвонила клиенту.
– Андриана Карлсоновна? – спросил он.
– Она самая, здравствуйте.
– Здравствуйте! Я вчера никак не мог дозвониться до вас. У вас что-то случилось? – спросил Максим Аверьянов.
– Нет, ничего страшного, немного прихватило спину.
Он хотел что-то сказать, но она перебила его:
– Уже всё прошло. И я вычислила убийцу вашего отца.
– Что вы сделали? – не поверил он своим ушам.
– Приезжайте сейчас ко мне, и я назову вам имя убийцы.
– Вы не разыгрываете меня?
– Максим Касьянович, – проговорила она укоризненно, – вы меня удивляете! Разве не для этого вы нанимали меня?
– Да, да, – торопливо проговорил он, – я сейчас приеду!
Солнце золотило края проплывающих мимо облаков. Андриана смотрела в окно и думала о том, что совсем скоро ярко-красный шар неспешно покатится на закат. Дни уже стали заметно короче, и такое яркое пиршество красок для конца октября было скорее приятным исключением, чем будничным явлением. Она так увлеклась своими мыслями, что не заметила, как пролетело время. Очнулась, только услышав звонок домофона. Она поспешила в прихожую и сняла трубку:
– Говорите!
– Зачем же так строго? – попробовал пошутить Аверьянов.
– Заходите, Максим Касьянович, – всё таким же строгим голосом ответила Андриана Карлсоновна, пропустив мимо ушей слова своего клиента.
Поднимался он довольно долго, и Андриана догадалась, что Аверьянов шёл по лестнице, проигнорировав лифт. Хотя прежде, насколько она помнила, клиент предпочитал лифт. На этот раз он не спешил. Возможно, его сдерживали недобрые предчувствия. Наконец раздались шаги на площадке и зазвенел звонок. Распахнув дверь, Андриана сказала:
– Заходите. – Провела клиента на кухню, спросила: – Чай? Кофе?
– Нет, спасибо. Приступайте сразу к делу.
– К делу так к делу, – согласилась она. Достала свои записи, разложила их перед собой и сообщила: – Я выполнила ваше задание.
– То есть вы нашли убийцу моего отца? – уточнил он.
– Именно это вы и поручили мне сделать, – сухо напомнила она.
– Да, я помню, – голос его стал нетерпеливым, – и кто же это?
– Муж вашей кузины.
– Муж кого? – не сразу понял он.
– Муж Майи. Она ведь вам сестра? Сводная? Двоюродная?
– Я не слишком-то разбираюсь в родственных связях, – пробормотал Максим, собираясь с мыслями, затем тряхнул головой и проговорил насмешливо: – Если вы имеете в виду Ефима Тавельского, то, поверьте, это не смешно!