Ж д а н о в а - С е л и в а н о в а. Куда иголка, туда и нитка.
В а л я. Ой, да у нас еще неизвестно, кто иголка, а кто нитка! Мне так трудно было решиться сюда приехать, сама знаешь. Тут меня и мой алкоголик бросил, унижалась сколько у всех на глазах, а он петухом ходил по мне.
Ж д а н о в а - С е л и в а н о в а. Да уж было, помню твоего Михаила. Конечно, и дочка рядом, куда вам ехать. И отец почти старик, и места свои, родные. Надо, надо сажать Толика на «персональную», это ты гениально придумала, а то еще запьет.
В а л я. А как же, Лида, у Михаила-то с чего все началось? С этой же машины сплоточной и началось! Когда я стала зарабатывать вдвое больше мужа.
Ж д а н о в а - С е л и в а н о в а. Пока Толик в угаре, с тебя глаз не сводит, ты его как следует в руки забери!
В а л я. Ой, Лидка, не знаю. Стыд чем занимается, а? Ни кола ни двора! На чужом спим! Из чужого едим! Скоро жить негде будет — это все на зиму прикроют, а о-он… Что у меня за судьба? Ведь я, Лидка, женственная, а ведь опять все на мне, опять мне воз тащить.
Ж д а н о в а - С е л и в а н о в а. Что делать? Такой век. Я вот ревизию жду, дал знать хороший человек, а мой ходит с ключами, считает-пересчитывает, а уж у меня все давно посчитано!
Смеются.
Ты на машину-то свою влезла, дела приняла?
В а л я. Сегодня второй день!
Ж д а н о в а - С е л и в а н о в а. Ну и как машина?
В а л я. Сила, все трещит! Женщин-то на эти машины не сажают, сами любят технику.
Ж д а н о в а - С е л и в а н о в а. Смотри, богатой будешь, в депутаты выберут. Ну а как Толик к этому?
В а л я. Как?..
Входит В я т к и н, женщины умолкают.
В я т к и н. Ну, чего, кумушки?
Ж д а н о в а - С е л и в а н о в а. А чего? Бабье дело! Сплетни, болтовня. Это у вас — дела! У нас так, пустяки. Как твои зеленые друзья?
В я т к и н. Растут.
Ж д а н о в а - С е л и в а н о в а. Растут, но не зреют. Шучу Молодец. (Вале.) На́ десяточку. Отдаю при муже!
В я т к и н. Мало, мало, отдала бы сотню — как раз нужны.
Ж д а н о в а - С е л и в а н о в а. Погоди, скоро жена принесет! (Уходит.)
В я т к и н. Взаймы, что ли, взяла?
В а л я. Садись, радость моя, мне скоро уходить.
В я т к и н (спрятав что-то под газетку на подоконнике). Я завтра по бюллетеню получу.
В а л я. Нужны сегодня. Может, одно мероприятие провернем.
В я т к и н. Какое?
В а л я. Вечером узнаешь! Может, еще ничего не получится. Ешь горячее. Тебе с утра нужно горячее.
В я т к и н. Да? Это тебе Лидка сказала?
В а л я. А то я сама не знаю. Ешь, ешь, подкрепляйся.
В я т к и н. Ну, жена! Если ты меня не посадишь на землю!.. Протяну еще год-два… (Встает, снимает со стены пейзаж, выполненный из кусочков дерева.)
В а л я. Чего ты его снял?
В я т к и н. Да вот думаю, чего бы Федотычу подарить? Хороший человек!
В а л я. И все?
В я т к и н. Считаешь, мало?
В а л я. Дари, дари, конечно. У самих ничего нет, неси последнее.
В я т к и н (в своем обычном тоне, легко). Ничего нет? Нормально, ничего и не надо!
В а л я (швыряет на стол гнутую вилку). Как это — не надо?
В я т к и н. А зачем?
В а л я. Люди так не живут!
В я т к и н. А у нас все есть.
В а л я. Чего это, интересно? Молодость, что ли?!
В я т к и н. Любовь.
В а л я. Да? А еще есть жизнь! Это мне подарили на свадьбу, это мое!
В я т к и н. Делишь имущество?
В а л я. Его еще нажить надо! (Заплакала.)
В я т к и н (бросается к ней). Вот дурочка. Ну-ну, что ты, солнышко? Наше, наше, все общее!
Обнявшись, они стоят некоторое время.
В а л я. Ты со мной так не играй, а то у меня инфаркт будет. Ой, ну и день начинается. Чего на ноги-то надеть, подскажи. Вчера намаялась в сапогах.
В я т к и н. А надень мои кеды. Номер у нас, считай, один. А давай наденем ты — все мое, а я — все твое!
В а л я. Что ж я, действительно, совсем уже? И спецовка мужская, и в твоих кедах, и сплю в твоей рубашке. Не мужчина все-таки.
В я т к и н (с любовью). Да, не похожа. (Сел к столу.) Огурцов хочу засолить, пока есть в магазине.
В а л я. Чего-о? А ну давай, давай. Где хранить собираешься?
В я т к и н. Найдем. Люблю запасы! (Ест.) Рыба в томате. Капустки бы!
В а л я. Смешнуля ты мой. «Капустки». Мечтает, бедный. Сегодня, наверное, выпьем. Хочешь?
В я т к и н. В честь чего?
В а л я. А так, что ли, нельзя?
В я т к и н. Можно, да что-то неохота.
В а л я. Ой, идеал. Идеал. Не сглазить бы. Не пьет, не курит, в кино ходит. Разговаривает! Кому рассказать, не поверят. Ну, все, помчалась. (Кладет деньги на стол.) Купи чего к обеду. Только не бегом, а потихоньку. И бутылку. Слышь? Обязательно.
В я т к и н. Да кому, кому?
В а л я. Узнаешь. И не провожай. Увидят — позавидуют.
В я т к и н. Боишься все-таки.
В а л я (смеется). Боюсь! (Выходит.)
Вяткин провожает жену. Идут к сходням на берег и здесь расстаются. В это время к Вяткиным входит С е л и в а н о в.
С е л и в а н о в (подошел к столу). Ну и чем она его кормит? (Заглянул в банку в консервами.) Не то! Наш Мурлон этого не жрет. Не то, не то.
Появляется В я т к и н.
Ох, тезка, не то!
В я т к и н. Почему «тезка», с какого боку?
С е л и в а н о в. Я кривой, ты хромой, а вместе — два мужа, полтора мужика. А это… (взял десятирублевку) почему валяется? Пойдешь в магазин. Все это мне очень знакомо. Только не по этой жене, а по той.
В я т к и н. Ты бы шторки выдал — общежитие все же. Живем как на витрине.
С е л и в а н о в. Штор нету. Тут парами нельзя. Приводить тоже не положено. Вот и крутись! (Смеется.)
В я т к и н. Ну, выдай жалюзи. Они тут висели, петли для них остались.
С е л и в а н о в. Жалюзи пожарник снял — не полагается. И вот эти приборы (указал на электроплитку) — строжайше. Я из района комиссию жду — что я скажу про вас? Что отвечу?
В я т к и н. Лидия что-нибудь ответит.
С е л и в а н о в. Нет, это даже смешно. При чем тут Лидия? Нет, это ты к чему, Ан-натолий? Я к тебе обращаюсь, между прочим, вполне серьезно.
В я т к и н (поднимает глаза от книги). Не разменяешь?
С е л и в а н о в (смотрит на деньги). Тебе как ее разбить-то?
В я т к и н. Ну как? Как обычно: тебе — трояк, в долг, мне — семь сдачи.
С е л и в а н о в. Надо подумать. (Берет из рук Вяткина книгу.) А это зачем? «Защита овощных от болезней и вредителей». Родственники — все настоящие вредители. (Отдает книгу.) Когда будем урожай продавать, хе-хе? Эх, мне бы твои года! (Находит под газеткой помидор.) О, помидор. Розовый!
В я т к и н (вскочил). Он отравлен.
С е л и в а н о в. Не врешь? Жалеешь?
В я т к и н. Серой коллоидной полил. И, знаешь, Гурий, враз мучнистая роса пропала, как не было.
С е л и в а н о в. Да что ты?
В я т к и н. Следов нет. Я поражен. (Осторожно забирает помидор.) А этот — на семена.
С е л и в а н о в. Вот так и люди. С той женой я весь, весь оплесневел! Уж думал, Толик, и не подымусь. Худо-ой, худой стал! И что интересно — есть не хотел. Ну вот что хошь поставь на стол — не буду, не хочу. Ужас, аппетит пропал. Могу, а не хочу! Хочу, а не могу. Бывает такое явление. А они, Толик, она с тещей, и рады — расходов меньше. Ну, это люди? Жена называется.
В я т к и н (прерывает). Вчера провел обрезку — не жалеть! Вот в чем секрет. Любить, но не жалеть! Чувствуешь?
С е л и в а н о в. Нет, ну скажи, ну зачем брать мужика, если ты за ним не смотришь? Ведь это только губить живое. Всю молодость у меня украли! Правда, к сорока годам я свое взял, успел — во главе такого хозяйства, все на мне, лучше уж и не знаю где себя видеть. (Начинает закусывать консервированной рыбой.) Каждые два часа уже могу есть.
В я т к и н. Паразитов столько на каждое живое растение, ты представить себе не можешь!
С е л и в а н о в. Да-а, потянули они из меня, попили кровушки. Это я теперь вон какой! Ты вот посадил, ты смотришь, глаз не спускаешь. Это подход! Не-ет, кабы не Лидия, совсем бы я пожух.
В я т к и н. Подход — это главное. Те, что останутся совсем-совсем зеленые, дозреют в помещении. Расти они не будут, а зреть-то будут!
С е л и в а н о в (подчищая консервы). Они меня так и погоняли: «гнилой» да «кривой» — прямо в глаза. А я вон какой! В любящих-то руках.
В я т к и н. Да, руки нужны чуткие. Чуть что не так, сгрубил — все, не приживется. Не приживется! Вот тебе и растение.
С е л и в а н о в. А живота вообще не было. Яма! Вот тут — яма. Знаешь, Ан-натолий, ты в магазин не ходи, у тебя нога. А я как раз туда направляюсь. Тебе чего взять?
В я т к и н. Да я сам доковыляю. Ты разменяй, у Лидии, а я сам.
С е л и в а н о в. Да ты не стесняйся, голубь! Мне ж не так тяжело. Хлеба надо? Масла надо? Бутылку надо? Ну и все, сделаю, как себе.
В я т к и н. Валентина вроде чего-то говорила… Да, бутылку. Обязательно.
С е л и в а н о в. Ну, все, все, состыковались. (Берет деньги.) А ты сиди. Читай, ищи, фантазируй. Молодец, не зря бюллетенишь. И жалюзя я тебе устрою. Если пожарник, мы их сразу долой, а ему — бутылку в зубы. Пошли, дам. Сейчас и выдам. Ты все одно сидишь без дела. Ты себе не представляешь, какой же я был худо-ой, худой!
Уходят.
На берегу. О б и ж е н н ы й и Л а р и с а.
Просигналивают буксиры на реке. Шум работающей машины, потом тишина и появляется В а л я — в спецовке, в каске.
В а л я. Кончай итальянскую забастовку. Вставай, вставай, Петро, не ерунди.
О б и ж е н н ы й. Я устал.
Л а р и с а. Что ж, он тебе подчиняться должен? Мужчина все же.