собственной вилле. Но все это морок, ибо после того, как мавр сделал свое дело, он становится никому не интересен. Поступили бы с ним так же, как и с Великим князем Кириллом Владимировичем, которому франкмасонские заговорщики, будущие члены Временного правительства, обещали, что он взойдет на трон как революционный император Кирилл Первый. Как только последний император подписал отречение, все обещания были забыты, и Россия стала Республикой. Верить таким людям, как французы и британцы, это значит не только себя не уважать, но и ставить на кон собственную голову.
- Подтверждаю все сказанное товарищем Бергман, - сказал я. - Мне тут подсказывают, что в тридцать пятом году сотрудники ВЧК-ОГПУ вскрыли личный сейф товарища Свердлова, после его смерти провалявшийся на складе шестнадцать лет. И там не обнаружилось ничего, кроме ста тысяч рублей в царских золотых монетах, кучи золотых украшений с драгоценными каменьями, а также вороха подлинных иностранных паспортов, выписанных на самые разные имена и фамилии...
- Пог-годите, товагищ Сегегин! - воскликнул Ленин, от волнения картавя больше обычного. -Это нужно пговегить! Товагищ Коба, возьмите кого-нибудь в когидоге и пгинесите сюда сейф товаги-ща Свегдлова! Вскгыв его, мы узнаем, кому нам следует вегить - товагищу Сегегину или товагищу Свегдлову!
Товарищ Коба поручение вождя выполнил быстро, тем более что и кабинет Свердлова располагался по соседству с кабинетом Ленина. Не прошло и пяти минут, как четверо мужиков в солдатских шинелях и папахах, пыхтя, втащили в дверь массивный сейф и с тяжелым стуком поставили его на пол. Сделав свое дело, добровольные грузчики скользнули по нам с товарищем Бергман равнодушными взглядами и вышли. Люди в военной форме в Смольном - самое обычное дело, а вот погон и всего прочего они просто не увидели, ибо этого не позволило заклинание маскировки.
- Ну-с, товагищ Свегдлов! - сказал Ильич, когда посторонние очистили помещение. - Давайте же сюда ключ! Быстрее, быстрее! Если товагищ Срегин сказал неправду, то это в ваших же интересах, а если все совсем наоборот, то я вам не завидую. Плакало ваше пгедседательство во ВЦИК, и не только.
Бригитта Бергман посмотрела на клиента пристальным взглядом, и тот, как завороженный, медленно-медленно вытащил из бокового кармана кожанки большой ключ. Помимо ключа, к сейфу требовался еще и четырехзначный код, набираемый дисками в верхней части дверцы, но, видимо, его наша начальница службы безопасности считала прямо из памяти клиента. Щелк-щелк-щелк-щелк, два поворота ключа - и вот тяжелая дверца почти бесшумно открывается... А там, как говорилось в одной комедии, все, что нажито непосильным трудом. Нижнее отделение набито цилиндриками, обернутыми в синюю упаковочную бумагу. Энергооболочка шепчет, что каждый цилиндрик -это сто золотых десятирублевок, то есть тысяча царских рублей. На глаз в этом сейфе сто тысяч вполне может быть. Но товарищу Бергман этого мало, она достает один цилиндрик, разрывает бумажную упаковку и высыпает на стол товарищу Ленину пригоршню блестящих золотых кружочков с портретами последнего русского царя. В среднем отделении сейфа находятся побрякушки россыпью, уже никому не интересные, потому что с ними и так все ясно, а в верхнем отделении лежат бланки паспортов, которые наша начальница службы безопасности ворохом кидает поверх золотых монет...
Глаза у Ленина становятся какими-то совершенно круглыми и взбешенными. Он с отвращением роется в паспортах, дрожащими руками открывая то один, то другой. Тем временем, пока все внимание присутствующих обращено на содержимое сейфа, Свердлов старается незаметно расстегнуть кобуру, висящую на поясном ремне. И я, и товарищ Бергман заметили это телодвижение, но не подали и вида. Пусть пан Свердлов сам вскроет свою сучность до конца и без остатка. Вот Ильич резким движением отбрасывает от себя паспорта, отчего некоторые из них падают на пол, и поднимает ненавидящий взгляд на Свердлова.
- Ну ты и гнида! - только и успевает сказать он, прежде чем тот выхватил пистолет и направил его в голову вождю революции.
Расстояние метра полтора, промахнуться невозможно. Щелк! Осечка. Ленин от испуга на грани обморока. Свердлов вручную передергивает затвор и давит на спуск еще раз. Опять осечка. Третья попытка выстрела - в ненавистного Кобу, и с тем же результатом. Четвертый выстрел в Бригитту Бергман - и опять осечка... А пятый уже в меня, и с тем же результатом.
- Эй, придурок, - сказал я, - из своей хлопушки в моем присутствии ты можешь только застрелиться, если хватит храбрости. У тебя остался один патрон, решайся.
Да уж, Яша Свердлов - это далеко не Михайло Голицын: застрелиться в безвыходной ситуации не смог, а я его и не принуждал, как болгарского царя Фердинанда в прошлом для меня мире. А может быть, дело в том, что царские сатрапы уже не раз арестовывали этого человека, но он неизменно бежал из ссылки и снова брался за свое. Привычка, как говорится, вторая натура. Или он надеялся оправдаться перед товарищами по партии, среди которых было множество его сторонников?
Уже подняв пистолет к голове, Свердлов вдруг отбросил его и поднял руки, показывая, что сдается. И только тут я обратил внимание на то, что Ильичу, кажется, сделалось хреновато от всех сегодняшних переживаний, и сейчас он едва стоит, опираясь рукой на стол. Если сам гражданин Кондрат к нему еще не пришел, то кто-то из его меньших родственничков сейчас явно ошивается поблизости.
- Лилия, - сказал я в пространство, - ты мне нужна!
Хлоп! - И мелкая божественность уже тут как тут: стоит на сейфе в своем докторском прикиде, как тот же Ленин на броневике. У Кобы, да у Свердлова челюсти так и отвисли, а вот Ильич на это явление не прореагировал никак. Не до того.
- Я тут, папочка! - заявила маленькая проказница. - Кого тут нужно вылечить и от чего?
- Местному товарищу Ленину вдруг стало плохо, а от чего его лечить, разберешься сама, - ответил я.
- Опять ты, папочка, нахулиганил, - сказала Лилия, легко спрыгивая с сейфа на пол и подходя к Ильичу. - Нельзя было поаккуратнее?
- Я тут ни при чем, - начал оправдываться я, - это все вон тот тип, что направил на товарища Ленина оружие, а я только сделал так, чтобы он не смог выстрелить...
- Все равно, ты мог бы сразу скрутить этого гада в бараний рог и вывернуть наизнанку, - упрямо произнесла мелкая божественность. - Ведь ты же умеешь...
- Виноват, товарищ Лилия, - ответил я. - Исправлюсь. Больше не повторится.
- Ну ладно, посмотрим, что там стряслось, - кивнула наша маленькая лекарка. - Товарищ Коба, помогите мне усадить товарища Ленина на стул. Вот так. Аккуратней, аккуратней... Все, а теперь отойдите в сторону... здесь я власть, то есть врач.
Встав за спиной у вождя мировой революции, она принялась массировать ему голову, уделяя особое внимание вискам.
- Товарищи, быть может, стоит послать за настоящим доктором? - обеспокоенно спросил Коба.
- Товарищ Лилия - лучший врач во всех подлунных мирах, - вздохнул я. - Даже если обратиться к медикам цивилизации пятого уровня, то они будут бессильны без своей диагностической и лечебной аппаратуры. А моя приемная дочь - в одном лице и опытный врач, и лучшая медицинская аппаратура. И не смотрите, что она выглядит как двенадцатилетняя девочка, на самом деле под такой невинной личиной скрывается античная олимпийская богиня, которой уже больше тысячи лет. И все это время она практиковалась во врачевании, так как имеет к нему талант. Кстати, смотрите, товарищу Ленину уже явно лучше.
И действительно: щеки вождя мировой революции из желтых сделались розовыми, а по лицу расплылось выражение блаженного наслаждения. Прикрыв глаза, он явно получал удовольствие от Лилиного массажа, как кот, которому чешут за ушами.
- Сейчас не случилось ничего особенно страшного, - сказала Лилия вполголоса. - Просто небольшой спазм сосудов, который я смогла снять своими обычными методами, даже не прибегая к чему-то экстраординарному. Но товарищу Ленину требуется как можно скорее пройти у меня полное обследование в Тридесятом царстве и получить предписанное лечение, а иначе недалеко до беды.
После этих слов Ильич широко открыл глаза и вздохнул.
- Пожалуй, товарищ Лилия, я снова бодр и полон сил, - заявил он. - Спасибо вам за своевременно оказанную помощь. Это было архиинтересное знакомство.
- Это еще не все, товарищ Ленин, - сказала Лилия, доставая прямо из воздуха высокий стакан с искрящейся водой Фонтана. - В качестве завершения лечебного сеанса прямо сейчас выпейте эту живую воду.
- Живую воду? - переспросил вождь мирового пролетариата. - А разве это не сказка?
- В каждой сказке есть лишь доля сказки, - ответила Лилия. - Вы только попробуйте, и тогда поймете, что это лучший напиток в вашей жизни.
Ленин начал с маленького глоточка, потом сделал несколько крупных глотков, а остаток стакана осушил уже залпом.
- И в самом деле, - сказал он, отдавая Лилии стакан, который тут же растаял в воздухе, -это не вода, а какая-то амброзия. Теперь энергия меня просто переполняет, а мысли ясные, будто из хрусталя.
- На самом деле амброзия на Олимпе в последнее время стала уже не та, - сморщила носик Лилия. - Кислятина. Наверное, экономят - Геба на одном, а Ганимед на другом. А вот Дух Фонтана за качество своей Живой Воды отвечает. Я каждый день буду присылать вам по одному стакану такой воды, и тогда сил у вас хватит на все первоочередные дела с моим приемным отцом Серегиным. А потом оставите за себя товарища Кобу, и добро пожаловать ко мне на обследование. А сейчас позвольте откланяться - свое дело я уже сделала.
Лилия, умница, не стала сразу говорить местному Ильичу, что ему придется оставить пост председателя Совнаркома и сосредоточиться на теоретической работе. Вино власти уже ударило этому человеку в голову, и теперь отучить его от этого хмельного чувства будет непросто. И уж точно это разговор не стоит затевать между делами.
- Итак, товарищи, - сказал Ленин, когда Лилия исчезла в неизвестном направлении, - в первую очередь нам требуется решить, что делать с товарищем Свердловым, который нам теперь больше не товарищ. Все, укатали сивку крутые горки. Ну а потом, мы хотели бы знать, чего такого архиважного хотел сказать нам товарищ Серегин, когда пришел сюда по одному делу, а наткнулся на другое.