Ясно, что оставшаяся часть Учредительного собрания может в силу этого играть только роль инструмента буржуазной контрреволюции по свержению власти Советов всех трудящихся и возобновлению войны до победного конца в интересах иностранных банкиров, капиталистов и помещиков. Российская Советская Социалистическая Республика учреждена на Втором съезде Советов Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов, и более ничего в России учреждать не требуется. Поэтому Центральный Исполнительный Комитет постановляет: Учредительное собрание распускается.
1814 (5) января 1918 г.»
Следом за декретом о роспуске Учредилки газеты опубликовали перевод текста подписанного мирного договора с Германией, протокол о присоединении к этому договору Австро-Венгрии, декрет о широкой демобилизации армии, декрет о борьбе с бандитизмом, а также декрет об отмене продразверстки и замене ее продналогом. Так граждане молодой Страны Советов узнали, что уже пять дней живут в невоюющей стране. Отказ господ депутатов даже обсуждать ратификацию мирного договора разом сделал их врагами самых широких кругов российского населения. Воевать до победного конца рвались только те, кто на фронте не мог оказаться ни при каких обстоятельствах, а все остальные хотят только прекращения войны. Недаром же, как и в Основном Потоке, левые эсеры ни старались разрушить Брестский мир и спровоцировать возобновление боевых действий: успехи на этом поприще у них были весьма скромные и к тому же крайне недолговечные.
К мирному договору пока не присоединились только Болгария и Османская империя, но это только из-за того, что лично я видал их верховное руководство в гробу и белых тапках. Людоеды и братоубийцы не нужны мне на этом свете живыми ни в каком виде - ни у власти, ни даже пленными. Процессы века мне устраивать банально некогда, так что ждут их быстрая кара и безымянные могилы, если сами не пустятся наутек. Но это потом, а сначала нам предстоит решить первоочередные проблемы в самой Советской России, и с целью определения круга ближайших задач я собрал у себя в Тридесятом царстве заседание большевистского ЦК.
- Итак, товарищи, - сказал я, - поздравляю вас и ваше государство с избавлением от временного статуса. Но тут вы сами виноваты - не нужно было идти на поводу у разного рода Каменевых и Зиновьевых. Потворство требованиям создания однородного социалистического правительства или выборов в Учредительное собрание означало не что иное, как добровольный возврат власти в руки компрадорской буржуазии, свергнутой в октябре семнадцатого года. Ничем хорошим (не только для партии большевиков, но и для всей России в целом) это бы не закончилось. И вообще, обсуждение такого рода капитулянтских предложений необходимо начинать с расстрела их авторов. Нет худшей контрреволюции, чем та, что притаилась в ваших собственных рядах.
- А вот тут, товарищ Серегин, вы совершенно правы! - воскликнул Ильич. - Решительность и бескомпромиссность - вот главные составляющие успеха революционных преобразований.
- Решительность решительности рознь, - ответил я. - Иной решительный товарищ, круша все налево и направо, вреда способен принести не меньше любого капитулянта. Задача у вас, как у хитроумного Одиссея - провести революционный корабль между Сциллой всеобщего разрушения (ибо ему обрадуются только империалисты Антанты) и Харибдой возврата к прежним порядкам, уже доказавшим свою несостоятельность. Сразу скажу: русский народ вышел из Империалистической войны не оттого, что полностью растратил необходимые для борьбы силы, а потому что потерял веру в ее цели. В Основном Потоке сил ему хватило на три года Гражданской войны и отражение многочисленных иностранных интервенций, а это говорит о многом. До завершения войны в Западной Европе у нас около года, может, чуть больше, может, чуть меньше. К тому моменту Советская Россия должна преодолеть свою внутреннюю слабость и противоречия, подавить сепаратизм окраин, восстановить боеспособность армии и флота и быть готовой отразить вторжения двунадесяти империалистических держав. И вообще, привыкайте к положению осажденного военного лагеря, окруженного кратно превосходящими вражескими силами, и ни в коем случае не надейтесь, что вас оставят в покое и предоставят своей судьбе. Такого не будет точно, ибо первое в мире государство рабочих и крестьян станет костью в горле у всего мирового империализма.
- Мы вас поняли, товарищ Серегин, - кивнул Сталин. - Мы уже знаем, что плохого вы нам не посоветуете, а потому давайте от общих перспектив перейдем к конкретным задачам ближайшего плана.
- Первая и, может быть, самая главная задача - это ратификация Третьим съездом Советов мирного договора с Германией, - сказал я. - Тут я вам ничем помочь не могу - все сами, сами, сами. Вторую задачу вы уже почти решили. Вернувшиеся с фронта мужики должны растить хлеб, а не ударяться в разного рода повстанческие движения, и самым верным средством для этого являлся переход от продразверстки к продналогу. И еще. Вопрос о земле на самом деле ключевой. Если сейчас мужики не смогут или не захотят наладить производство товарного хлеба - то есть не только для своих нужд, но и на продажу - то в ближайшее время страну ждет жестокий голод, и бесполезно будет посылать в деревню продотряды, потому что хлеба не будет и там. Уравниловка, когда экономический результат труда не зависит от приложенных усилий - это не путь к социализму, а дорога в ад, вымощенная благими намерениями достигнуть всеобщего равенства. Апологеты товарища Прокруста так же вредны, как и правые оппортунисты. Третья задача - это финский вопрос. Сейчас революционные движения в Финляндии и России существуют совершенно отдельно, и если в ближайшее время этого не изменить, то в паре десятках верст от Петрограда появится крайне озлобленное буржуазно-националистическое государство. Сейчас, когда вы признали независимость Финляндии, на ее территорию не распространяется пункт мирного договора с Германией, гласящей о невмешательстве во внутренние дела. Провозгласив Российскую Советскую Социалистическую Республику, вам следует немедленно перейти к созданию Советского Союза, заключив соответствующий договор с правительство Советской Финляндии, к которому впоследствии смогут присоединяться и другие государства, не входившие в состав бывшей Российской империи. Промедление в этом вопросе смерти подобно.
- Гениально! - воскликнул Ленин. - Так нам не надо будет брать обратно свое слово, и в то же время мы сможем далеко продвинуть вперед дело революции.
- Финляндия, - сказал я, - это не только ценный мех, то есть военно-морская база Гельсингфорса, но и гарантия безопасности Петрограда, а финские националисты - это такие лютые звери, что за их ликвидацию будущие поколения скажут вам спасибо. Я тоже помогу финской революции -например, без всякой пощады поубивав главарей контрреволюционного мятежа и вздернув на древе генерала Маннергейма - как предателя и Иуду. Прощать таких людей не в моих правилах.
- Вы, товарищ Серегин, вздернете на осине только Маннергейма, или Каледина тоже? - спросил Сталин.
- Прежде чем я потрогаю руками Калединщину, - сказал я, - с вашей стороны необходим декрет о красном трудовом казачестве и соглашение между Советским государством и русской православной церковью о нормах сосуществования на одной территории, образцом для которого я предлагаю сделать конкордат Наполеона и Римской Католической Церкви. От священников требуется лояльность к советской власти, а от нее - терпимость к чувствам верующих. Предварительное согласие патриарха Тихона подписать такой договор я уже получил. И прекратите воевать с Богом. Занятие это такое же дурацкое, как и плевки в небо. Вы уж поверьте, я знаю, о чем говорю. Там, наверху, ваших усилий даже не заметят, зато тут, внизу, подобные действия значительно усилят сопротивление масс социалистическим преобразованиям.
- Как я понимаю, товарищ Серегин, вы хотите использовать пропагандистский аппарат церкви в интересах советской власти? - с интересом спросил Ленин.
- В первую очередь, я хочу, чтобы этот аппарат не могли использовать ваши враги, - ответил я. - Если вы не дразните гусей, то и они не будут вас щипать. Я уже объяснил патриарху Тихону, что фраза «Христос терпел и нам велел» в устах нынешних священников выглядит ужасным фарисейством. Сын Божий добровольно пошел на свой подвиг, чтобы принести человечеству вечные истины о любви к ближнему и равенстве всех людей, а изнемогающие под гнетом помещиков и капиталистов рабочие и крестьяне страдали ради того, чтобы их хозяева могли построить себе еще один дворец.
- Ну хорошо, - взмахнул рукой Ленин, - уговорили. Но как сделать так, чтобы этот конкордат не превратился в филькину грамоту, так как нарушить его могут как наши товарищи, по незнанию, так и своевольничающие попы.
- Контроль за соблюдением подписанного соглашения с православной церковью можно возложить на наркомат по делам национальностей и лично на товарища Сталина, - сказал я, - благо в данном вопросе он почти дипломированный специалист. Да и репутация соответствует - у него никто не забалует. А что касается своевольств, то их я скорее жду не от попов, а от наших товарищей на местах, среди которых частенько попадаются люди случайные, честолюбцы, сумасшедшие, да и просто разная уголовная дрянь, набравшаяся на каторге от наших товарищей большевистской фразеологии. С этим делом тоже пора наводить порядок, ибо нет худшей контрреволюции, чем та, что идет изнутри самой партии большевиков. Края бассейна, за которые заплывать категорически не рекомендуется, должны быть очерчены очень четко, и всех нарушителей ведомству товарища Дзержинского нужно немедленно ставить к стенке. А вообще-то, товарищ Ленин, сейчас, когда партия большевиков уже победила и отбросила последние остатки двоевластия, вам в первую очередь следует сосредоточиться на создании нового советского законодательства. И это касается не только отношения к церкви, но и всех прочих вопросов. Необходим весь свод советских законов, начиная с конституции и заканчивая трудовым, уголовным и даже брачным кодексом. Со своей стороны я помогу вам чем могу: библиотека Тридесятого царства, из которой можно черпать перлы истины, полностью к вашим услугам. И только когда эта работа будет закончена, станет понятно, за что, кому, чего и сколько отмерять в годах тюремной отсидки или граммах свинца в черепную коробку.