После этих слов за окнами громыхнуло, так что в окнах зазвенели стекла.
- Что это было? - обеспокоенно спросил Михаил Александрович из восемнадцатого года.
- Это Всемогущий Боже скрепил мою клятву своей печатью, - ответил я. - Ну что, Михаил, каково будет ваше решение? Вы идете с нами или остаетесь, ибо принудительно мы спасаем только несовершеннолетних, а взрослые люди сами должны решать свою судьбу, если на это, конечно есть время?
- Я иду с вами, поскольку что-то мне подсказывает, что в случае отказа я до конца жизни буду жалеть о проявленном малодушии, - ответил бывший Великий князь, и эти слова заглушил еще один раскат грома.
Дело было сделано, теперь следовало объявить эвакуацию всего семейства вместе с чадами, домочадцами и слугами в случае их желания, но в этот момент Михаил Александрович, только что пожавший мне руку, вдруг согнулся в приступе жесточайшей боли.
- Лилия! - скомандовал я. - Ты мне нужна! Срочно!
Раздался звук «хлоп!» - и маленькая богиня в своем докторском наряде, в очках и со стетоскопом, объявилась посреди нашей компании.
- Кому нужно помочь, папочка? - спросила она, оглядываясь по сторонам.
- Вот этой, третьей по счету, инкарнации нашего общего друга нужна срочная помощь, - сказал я, указывая на Михаила Александровича из восемнадцатого года. - Мы уже принесли друг другу все надлежащие клятвы, но тут ему сделалось нехорошо.
Лилия бросила на пациента внимательный взгляд и заявила:
- Это язва желудка, папочка. Хроническая неудовлетворенность существующим ходом дел вызвала это заболевание на нервной почве. Именно из-за него этот человек и был вынужден оставить командование на фронте и удалиться на тыловую должность. Но для меня тут нет ничего сложного: пара недель лечения у нас в Тридесятом царстве - и эта инкарнация нашего общего друга тоже будет будто новенькая, как и две остальные. А сейчас, в качестве обезболивающего и средства первой помощи, пациенту следует выпить вот это...
Лилия протянула бывшему Великому князю высокий стакан, до краев наполненный магической водой Фонтана с обертонами регенерирующих и обезболивающих заклинаний.
- Выпей это, Миша, и тебе сразу полегчает, ведь это настоящая живая вода, - сказал Михаил Александрович из четырнадцатого года. - Я, знаешь ли, тоже проходил лечение в Тридесятом царстве, и нимало об этом не пожалел. По сравнению с тамошними специалистами в медицине немецкие профессора - просто шарлатаны и неучи, а мадмуазель Лилия и вообще лучшая из лучших. И не обращай внимания на ее внешний вид - ведь перед тобой античная богиня, которой уже больше тысячи лет от роду, и все это время она практиковалась в медицине.
Страдалец взял у Лилии стакан, отпил из него один маленький глоток, потом второй, третий, после чего, видимо, почувствовав облегчение, начал пить настолько быстро, насколько это позволяли приличия. Покончив с этим делом, он вернул стакан Лилии и, склонив голову, сказал:
- Благодарю вас сударыня, мне и в самом деле стало лучше. Примите же мои уверения в почтении и уважении.
- Должна сказать, - деланно нахмурив лоб, ответила Лилия, - что это было еще не лечение, а всего лишь скорая помощь для уменьшения страданий. Проблемы со здоровьем у вас весьма серьезные, поэтому сразу же, как устроитесь у нас в Тридесятом царстве, приходите к нам в госпиталь, чтобы я могла вас обследовать самым серьезным образом и назначить стационарное лечение. В этом мире, за исключением отдельных поручений моего приемного отца, вам не предстоит никаких активных действий. Но к тому моменту, когда труба позовет вас в поход, вы должны быть уже в полном здравии. Папочка, я все правильно сказала?
- Да, - подтвердил я, - все совершенно верно. А сейчас объявляю эвакуацию. Михаил Александрович, скажите своим домашним, чтобы они немедленно собирались. Много вещей с собой брать не нужно: в моих владениях ваше семейство будет находиться на полном обеспечении. На все вам не более получаса. Аллюр три креста, раз-два. Все прочие разговоры будем вести уже у нас в Тридесятом царстве.
Семьсот девяносто третий день в мире Содома. Утро. Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Силы.
Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский
Семью Михаила Романова вместе с самыми преданными слугами, как и положено в таких случаях, мы разместили в Башне Терпения, а его самого Лилия на ночь засунула в оздоравливающую ванну. Утром, перед завтраком, наш пока еще гость вышел из купален посвежевшим и помолодевшим.
Кстати, с мистером Джонсоном случилось несчастье. Когда я выпер его из кабинета, этот персонаж сел в «Роллс-Ройс», принадлежащий Михаилу, и рванул в сторону Петрограда. И к гадалке не ходи, что конечной целью этой поездки было британское посольство. Мои люди отъезду не препятствовали, но за деревней Большое Верево беглеца настиг один из двух участвовавших в операции «Шершней». Скорость машины была, по нашим меркам, невелика, километров двадцать в час или около того, так что после обработки парализующим излучением «Роллс-Ройс» съехал в кювет и заглох. И все. «Шершень» снизился и завис неподвижно, лилитки бортового десанта выскочили наружу, вытащили обездвиженного водителя с его места, загрузили в десантный отсек и были таковы. Пробудился потом этот достойный британский агент только в ведомстве Бригитты Бергман. Кстати, и машину мы потом тоже прихватили. Не для того, чтобы на ней ездить, а в качестве раритета для миров «сто лет тому вперед».
За завтраком я и объяснил своему гостю, что там было да как, присовокупив, что, по данным следствия, мистер Джонсон, даже продолжая испытывать к своему однокашнику дружеские чувства, все равно выполнял роль агента британской разведки, стараясь управлять настроениями и поведением своего шефа. Это именно он отговорил Михаила принимать трон, после чего все в России понеслось кувырком. И в то же время, когда дело уже шло к концу, британцы рекомендовали своему агенту покинуть Советскую Россию, но тот, тем не менее, отправился в ссылку вместе с бывшим Великим князем, где они и погибли в один день и час. Такова она - дружба англосакса, совмещенная в одном флаконе с извечными британскими интересами.
Михаил Александрович выслушал меня с каменным лицом и сказал, что верит мне даже больше, чем полностью, тем более что он своему секретарю ничего не поручал и машину тот взял самовольно. На этом история этой версии мистера Джонсона закончилась окончательно и бесповоротно, потому что я присовокупил его, как и предыдущую версию этого человека, к команде королевы Виктории, намеревающуюся колонизировать Англию шестого века.
Надо отметить, что к моменту того разговора Михаил Романов из восемнадцатого года остался единственным воплощением самого себя в Тридесятом царстве, ибо его брат-близнец из мира четырнадцатого года убыл к себе домой по месту службы. Его Особый Сводный Корпус со дня на день должен был принять участие в штурме Стамбула (то есть Константинополя), и место генерал-лейтенанта Романова было вместе со своими солдатами и офицерами.
А уже после завтрака бывший Великий князь пришел в мой кабинет в сопровождении Кобры для обсуждения дальнейших действий в отношении семьи Романовых. Ольга Николаевна оказалась права: с этим воплощением Михаила Романова Кобра вела себя намного более раскованно, чем с двумя другими версиями этой личности. Проглядывало в ней даже что-то такое материнское: желание опекать и наставлять мужчину как ребенка. Неужели через два с половиной года похода по мирам наша Темная Звезда наконец-то заведет себе пару и хоть немного смягчится? Хочется надеяться, что так и будет.
- Итак, - сказал я, - следующая наша операция называется «Дюльбер». Именно в этом имении, если я не ошибаюсь, принадлежавшем Великому князю Петру Николаевичу, укрылись сейчас все «крымские» Романовы.
- А почему, господин Серегин, вы не хотите сначала освободить из заточения Ники с семейством? - спросил Михаил Романов.
- Бывшему царю и его близким сейчас пока ничего не угрожает, - ответил я. - При нынешних средствах коммуникации Тобольск - это почти другая планета. Там даже о разгоне Учредительного собрания узнают не раньше, чем через десять дней. Экстракция членов вашей семьи будет производиться в порядке убывания угрозы гибели спасаемых лиц. Опасность для вас лично была наиболее велика, и мы едва успели. Романовы в Крыму собраны в одно место и находятся под относительно надежной охраной человека, который расстреляет их только при получении приказа из Петрограда, лично от господина Ульянова. При этом нам известно, что такой приказ никогда не поступит, и в то же время местные Советы, где власть захватили анархиствующие товарищи, буквально выпрыгивают из штанов, желая расправиться с представителями «кровавой царской своры». На убежище ваших родственников было уже несколько набегов вооруженных банд - и отбить их удалось только предупреждающим пулеметным огнем поверх голов. Для товарища Задорожного у меня есть мандат, подписанный Ульяновым-Лениным, а вот чтобы ваши родственники, фигурально говоря, не начали в панике прыгать из окон, мне нужна ваша помощь.
- Кстати, господин Серегин, - хмыкнул мой гость, - исчезновение незнамо куда правоэсеровских и меньшевистских депутатов Учредилки - ваших рук дело?
- Ну почему незнамо куда? - удивился я. - Остров Пасхи за сорок тысяч лет до нашей эры -это вполне курортное место. Море, пляжи, лес, весна круглый год и никаких хищников. Туда же я присовокупил и находившихся под арестом в Петропавловской крепости кадетов и октябристов. Самое подходящее место для политических болтунов, чтобы они могли постигать Дзен и достигать истинного обезьяноподобия. А что еще я должен был сделать с самовлюбленными придурками, что отобрали власть у вашего брата, но не сподобились совершить ничего хорошего, а одно только плохое, превратив неприятную ситуацию в катастрофу? Это не большевики разрушили государство, а эти бабуины, поэтому по подвигу будет и награда. И вообще, мы с господином Дзержинским достигли соглашения о том, что всю арестованную «контрреволюцию» его люди будут передавать в мое ведение, а уже я решу, кого отправить в отстойник на остров Пасхи, кого использовать по специальности в других мирах или принять на службу, а кого выбросить во тьму внешнюю. Есть, знаете ли, такие люди, которые в Основном Потоке совершили такие преступления против собственного народа, что им теперь и жить-то незачем - как, например, генерал Краснов, пошедший на службу к врагам России. Или ваш двоюродный брат Кирилл Владимирович, сначала принявший самое активное участие в февральском перевороте, а потом провозгласивший себя императором в изгнании Кириллом Первым...