— А бывало и такое?
— Возможно. Я вас оставлю, наслаждайтесь своим местечковым триумфом. Пойдём, Валентин.
За последние несколько минут Валентин успел обнаружить два полупустых бокала с недопитым кем-то кларетом и уже осушил оба.
— Скажи, отец, — начал он. — Говорят, однажды у вас завязалась грандиозная драка с кузеном Россом, и ты вышвырнул его из окна. Не в этой ли комнате?
Повисла мёртвая тишина, но Джеффри Чарльз нарушил её словами:
— Проваливай, идиот! Поезжай домой!
— Он немного перепил, — сказал Росс и пояснил Валентину: — Нет, не в этой. Здесь нам бы не хватило места для драки, не так ли, Джордж?
Джеффри Чарльз недоверчиво взглянул на Росса.
— И сэр Джордж вышвырнул тебя? Поверить не могу!
Валентин дотронулся до пятна от вина на своей кружевной манжете.
— Ох, в детстве мне часто об этом рассказывали. Все слуги об этом судачили. Полли Оджерс постоянно твердила об этом, когда я выздоравливал после рахита. Я всегда над этим смеялся. Всегда удивлялся, как у отца получилось вышвырнуть дядю Росса в окно!
— Насколько я помню, — вставил Росс, — меня вышвыривали трое слуг.
Кое-кому с трудом удалось сдержать смешок.
— А вот я помню, — произнес Джордж, в чьём голосе внезапно зазвучало презрение, — в чём состояла причина ссоры. Ты-то, может, и забыл, дядюшка Росс. Ты ведь в это время проворачивал аферу с долей в шахте своего племянника, Джеффри Чарльза, убедив его мать продать эту долю по заниженной цене. Так что, припоминаешь?
Росс заставлял себя вспомнить, сколько лет ему и мужчине напротив.
— Припоминаю, как ты рассказывал такую нелепицу. Может, женщина, на которой ты тогда только что женился, как раз начала осознавать свою ошибку, услышав обо всех твоих выдумках.
— Не смей даже произносить её имя в моем присутствии! — предупредил Джордж.
— А что, тебя это расстраивает?
— Меня расстраивает сама мысль, что ты прикасался к ней!
Маленькая гостиная вдруг наполнилась ужасными предзнаменованиями и воспоминаниями, которые очень заинтересовали двух молодых людей, особенно Валентина. «Прикасался», это слово, вырвавшееся у Джорджа, можно было истолковать как угодно. Казалось, через секунду между Джорджем и Россом начнётся потасовка, ведь на протяжении многих лет эта тема была для них слишком важна — может, даже важнее всего на свете. Ещё один шаг, и пути назад не будет. Они охотно убьют друг друга.
— Честно говоря, — произнёс Росс, — я первым вышвырнул из окна слугу. На лужайке образовалось неприятное месиво из досок и стекла. Когда я последовал за ним, то достаточно сильно порезал руки. В любом случае... — он замолк, осознав, что теперь лишь ему одному под силу разрядить обстановку. — В любом случае, миссис Джеффри Чарльз, уверяю, что в вашем присутствии ничего подобного не повторится: это так, хвастовство стариков о минувших днях. Сэр Джордж уже собирается уходить, и Валентин, несомненно, присоединится к нему, ведь в этой комнате он уже не оставил спиртного. Спасибо за очаровательный вечер, Амадора, ты украсила его, как не смогла бы ни одна англичанка. Мы все очень благодарны, что ты приехала и вернула нам Джеффри Чарльза.
— Ты уже упоминал всё это в своей утомительной речи, — заметил Джордж, всё ещё играя с огнем.
— Да, — согласился Росс. — Но хорошее заслуживает повторения. А вот плохое стоит задушить в зародыше.
— Или позволить ему жить на другом конце графства, а? — вставил Валентин. — Амадора, сладенькая моя, поцелуй-ка меня на ночь, и тогда я не постучусь в твою дверь ещё много дней.
Амадора бросила быстрый взгляд на Джеффри Чарльза, но его лицо осталось безучастным. Так что ей пришлось принять объятия и долгий поцелуй Валентина. Когда они разделились, Амодора едва удержалась, чтобы не вытереть губы платком.
— И половинный поцелуй полубрату, — добавил Валентин. — А вино ещё осталось?
— Тебе уже хватит, — отрезал Джордж.
— И то верно, отец. Но проблема в том, что моя компания всё ещё здесь, так что прощание немного преждевременно. А ты знаешь, как мне тяжело без бокала вина в руке.
Небольшой размер комнаты усилил напряжение: было невозможно отойти на приличное расстояние, не покинув её пределов. Ещё несколько секунд никто не шелохнулся. Сказано уже более чем достаточно, и теперь перед Россом и Джорджем стояла проблема: любой из них мог бросить другому вызов, а в присутствии молодого поколения тот не смог бы отказаться. Так что опасность всё ещё существовала. Одно неловкое слово...
Понимая это, Джеффри Чарльз скрепя сердце подавил раздражение.
— Обсуждая старые времена, которые лучше забыть, мы стали слишком серьёзны...
И снова никто не ответил.
Джеффри Чарльз продолжил:
— По крайней мере, я смогу вспомнить много приятного об этом вечере, когда вернусь на Пиренеи. Вот о чём мне стоит думать.
Валентин, весь вечер провоцировавший конфликты, заметил:
— Берегись французских пуль, братец. Амадора слишком миленькая, чтобы стать вдовой. А я, со своей стороны... — он не закончил.
Джеффри Чарльз выдавил улыбку, которая вовсе не смягчила выражения его лица.
— Думаю, тебе и без этого есть чем заняться.
— Разумеется, — отрезал сэр Джордж, бесцеремонно идя к выходу. — Ему есть чем заняться.
Часом позже Росс и Демельза поехали домой, следуя в сотне ярдов за смутными силуэтами Эндрю и Верити Блейми, а за ними — Изабелла-Роуз в сопровождении миссис Кемп.
— Почему так долго? — спросил Росс. — Я устал ждать...
— Ходила проведать Морвенну.
— А, не знал.
— Думала, она спит, и хотела было тихонько улизнуть, но она меня окликнула. Я стала извиняться, а Морвенна сказала, что ей хочется поговорить с тем, кто её поймет.
— По-моему, Джеффри Чарльз чуть не прибил своего сводного братца.
— Ужасная оплошность, что мальчишка приехал. Раньше я его не видела. Он вылитый Оззи. В нём вообще нет ничего от матери!
— Как Морвенна?
— Ей ужасно хотелось поговорить.
— О чём? О случившемся на празднике?
— Обо всём. Похоже, Джеффри Чарльз предложил им, то есть пригласил на время вернуться в Тренвит и, пока он за границей, присмотреть за имением, главным образом из-за Дрейка, об этом он мечтал с детства. Морвенна сказала, что мысль об этом чрезвычайно соблазняла обоих, не потому, что они несчастливы в Лоо, а потому, что ей нравится Амадора, а также это возобновит старую дружбу между Дрейком и Джеффри Чарльзом. Но эта встреча, как я думаю...
— Что ж, мальчишка существует, — сказал Росс. — Если он и дальше будет жить с бабкой рядом с Меваджисси, то окажется ближе к ней в Лоо, нежели здесь.
— Наверное. Но из-за его связей с Уорлегганами и Полдарками он скорее появится в Тренвите, как злобный гоблин, а не в Лоо.
Какое-то время они ехали молча.
— Ох уж эти танцы, — вдруг вспомнил Росс, — завтра я стану хромать, как старый осёл.
— Она умеет танцевать?
— Кто?
— Леди Харриет, кто же ещё.
— Спроси лучше, как я танцевал с хромой ногой и не зная при этом современных па!
— Вальс, — заметила Демельза, — это танец, где трудно быть на высоте, если хоть один из партнеров плох. Так что ты весьма недурно справился.
— Почему ты не стала танцевать с Джоном Тренеглосом? Я видел, как он тебя приглашал.
— Лучше я спляшу с цирковым медведем. Чуть позже я танцевала с Полом Келлоу.
— Да, я заметил. И Джон тоже!
— Что она сказала?
— Леди Харриет?
— Да, да, да, да!
— Мы едва перемолвились словечком, уверяю тебя, поскольку нас обоих заботило, как бы не оттоптать друг другу ноги. Она хорошо отозвалась о пении Изабеллы-Роуз.
— Ты не шутишь?
— Вроде она говорила всерьёз. Я сказал, что не мог этого выносить, её пение напоминало треск коростеля, а она ответила, что это грубо и чёрство с моей стороны.
— Это уж точно!
— Как можно принять эти вопли за пение? Хотя должен признаться, оно произвело приятное впечатление... Не позволяй ей задирать нос в моё отсутствие.
— Леди Харриет? — спросила Демельза.
— Что ж, и ей тоже, на твоё усмотрение. У вас явно нашлась общая тема для разговора, когда я её привёл.
— В основном лошади, — сказала Демельза.
— Лошади?
— Что ж, обо мне ходит легенда, будто я знаю о них всё.
— Ты знаешь больше многих.
— Она спросила о нашей конюшне, как будто можно сравнивать с её! Совсем недавно их конюшню начали белить, а я посоветовала ей не использовать белый цвет, а лучше бледно-зелёный, он приятнее для лошадиных глаз. Это обычный здравый смысл, а ещё я знаю всего лишь несколько простых средств...
— Могла бы ты с ней подружиться?
— Не выйди она замуж за Джорджа? Не знаю. Для меня она — птица слишком высокого полета. Ты же сам видишь, как она сдружилась с Кэролайн.
— Но ведь ты дружишь с Кэролайн.
— Да, разумеется. Но суровость Кэролайн напускная.
— Может, с Харриет то же самое.
— Ты испытываешь искушение пробиться сквозь оболочку её суровости?
— Нет, благодарю, любовь моя. У меня и так хватает проблем с Джорджем. Сегодня вечером у нас снова чуть не завязалась драка.
В темноте Демельза пристально всматривалась в Росса, чтобы понять, шутка ли это.
— Не шути так со мной! Я считала, что всё прошло замечательно, за исключением того ужасного мальчишки, который расстроил Морвенну.
— С этого всё и началось.
И Росс рассказал о случившемся. К тому времени они проезжали по деревушке Грамблер, стояла непроглядная тьма. Приятный западный ветерок отравила вонь выгребной ямы.
— Дорогой, — начала Демельза, — Джордж настоящий... Не знаю, слишком ли сильно это прозвучит, но он дьявол во плоти. Наверное, так и есть. Гадкий человек. И всё-таки женился на Элизабет, а она, если не упоминать о вашем прошлом, была хорошим человеком. А теперь он снова женился на красивой женщине с характером. Но сам Джордж... И ты. Вам смертельно опасно встречаться! Если вы оба окажетесь когда-нибудь в Бате и вас повезут на инвалидный креслах пить минеральную воду, то твоим сиделкам придётся дать указание держать тебя как можно дальше он него, иначе бог знает, какие последствия это повлечёт!