...Широко и радостно праздновала юбилей Победы свободная страна — бастион отваги и разума в мире страха и безумия. В парадном строю прошли и родственники из семьи Дашкевичей: Александр вел головной Т-34, а Ирина — в пешей колонне.
Вечером будет концерт, салют, народные гуляния, а после все соберутся у Григория Валентиновича и отметят, как полагается.
К вечеру в резиденцию Владислава Скворцова начали стекаться его друзья по нацистскому «историческому» клубу «Дети Молний». Это были в основном его ровесники — «золотая молодежь», отпрыски генералов из силовых структур, которые в массе своей пошли по стопам отцов. Они учились в элитных ведомственных вузах — или уже окончили их, сразу же получив, пусть для начала и невысокие, но всё же «ответственные» должности.
Предстояло многодневное мероприятие-слет под названием «Руссланд-пати», посвященное «Дню России». По этому случаю приехали гости из других регионов.
Погода стояла великолепная — синее небо, яркое солнце, жара. Первым номером «культурной программы» должна была стать аквадискотека. Как только начало темнеть, около шестидесяти гостей, полностью нагих — на них были только форменные эсэсовские фуражки и повязки со свастиками на левом плече — начали размещаться в бассейне.
Девушки — участницы «клуба» были окружены своими же соратниками мужского пола. Одиноких молодых мужчин сопровождали лоли — девочки двенадцати-пятнадцати лет. Как «персональные», так и специально «мобилизованные» Скворцовым на вечеринку — чтобы соблюдался «гендерный баланс». Все они тоже были полностью наги.
Провозгласили «свинг-режим» — то есть каждый из мужчин мог быть с каждой приглянувшейся ему соратницей или лоли. Как говорится, «всё общее».
Загремела музыка — «Полет валькирий» Вагнера. Запустились феерические световые эффекты. Десятки глоток издали дружный удовлетворенный рев.
У борта бассейна по всему периметру были расставлены столики с коротенькими ножками, наполненные разнообразным изысканным угощением, элитной выпивкой и пакетиками с волшебным порошком. Сам бассейн был обширен — тридцать на двадцать, с «островками», покрытыми газонной травой. Так что на каждого участника или участницу приходилось по несколько квадратных метров поверхности воды.
Кто-то уже начал «оприходовать» содержимое столиков, кто-то плавал — в гордом одиночестве или в сопровождении друзей, подруг или лоли. А кое-кто из особо нетерпеливых мужчин сидел, раздвинув ноги, на бортике в том секторе бассейна, где было мелко, а перед ним в воде стояла девушка-соратница или лоли и делала свое дело.
Музыку приглушили, послышалась барабанная дробь.
— Через десять минут — общее построение! — провозгласил Скворцов.
Присутствующие начали «закругляться» и готовиться к «торжественной части».
Наконец, время настало. Соратники и соратницы подплыли и построились на мелководье в четыре шеренги. Все лоли продолжали плавать в воде где-то на заднем плане и употреблять то, что было расставлено по краю.
— Смир-рно!.. Дети Молний! — провозгласил Скворцов, стоя перед бассейном, в таком же «облачении», как и у всех остальных. — Приветствую вас на «Руссланд-пати»! Хайль Гитлер!
— Хайль Гитлер! — послышался рев. Взметнулись руки.
— Мы празднуем годовщину разделения совка на много государств, включенных, как и мечтал фюрер, в глобальную систему. Нам принадлежит страна! Мы ее хозяева! Мы ее молодые наследники! Ее богатства в наших крепких и сильных руках! Хайль Гитлер!
— Хайль Гитлер!
— Хочу предоставить слово соратникам — гостям из других краев! Пусть они честно расскажут о своих успехах и провалах! Пусть поделятся опытом!
Скворцов жестом пригласил одного из мужчин, стоявших в общей шеренге. Тот поспешно вылез, отряхнулся и подошел к группенфюреру, взял микрофон.
— Дети Молний! Санкт-Петербург приветствует вас!
Ответом был восторженный рев.
— Наша команда взяла в оборот одного яйцеголового. Он что-то там придумал, какую-то виртуальную модель для ремонта подводных лодок. Рассчитывал поиметь с этого миллионы долларов. Возомнил себя русским Илоном Маском. Ха-ха-ха!
Присутствующие, как один, загоготали.
Оратор поднял руку, показывая, что готов продолжать.
— Когда клиент созрел, мы сделали ему предложение, от которого невозможно отказаться...
Гость подождал немного, выдерживая паузу.
— Но он от-ка-зал-ся! Он думал, что такой крутой, раз такой умный! Ха-ха-ха!
Соратники и соратницы снова посмеялись.
— Такой умный, но так и не понял, что в нашей стране важны не ум и не деньги! А сила и власть! А кто сила и власть в нашей стране?
— Мы-ы-ы! — вырвалось из десятков глоток.
— Не слышу! — провозгласил оратор.
— Мы-ы-ы-ы-ы! — еще громче проорали присутствующие.
— Да-а-а-а! — прокричал гость из города на Неве. — И поэтому мы пригласили его погостить в пятизвездочном отеле «Кресты»!
— «Кресты-ы-ы»! — начала эхом «подпевать» толпа, уловив требуемый стиль.
— Там мы его просили!
— Проси-и-и-ли!
— Умоляли!
— Умоля-я-яли!
— Поделиться!
— Подели-и-и-ться!
— Но он сказал «нет»!
— Не-е-е-ет?! — с недоуменной интонацией произнесла толпа мажоров-нацистов.
— И тогда мы стали просить его еще сильнее!
— Еще-е-е сильнее! — эхом отозвались обитатели бассейна.
— Мы засунули ему кипятильник!
— Кипяти-и-ильник!
— В ... !
— В ... ! — повторила толпа, с особым смаком пропев первый ударный слог.
— И тогда, осознав, наконец, свою ошибку, он от огорчения и раскаяния умер!
— У-у-умер, — изображая горестный плач, протянули «Дети Молний».
— А не надо быть жадным! Не надо!
— Не на-а-адо!
— Мы всей стране преподали урок!
— Уро-о-ок!
— А какой урок мы преподали? Ну-ка?!
— Надо делиться!
— Не слышу!
— Надо делиться! — проорала толпа.
— Правильно! А почему? А потому что мы здесь власть! Мы здесь власть!
— Мы здесь власть! — принялась хором вопить толпа.
— Хайль Гитлер! — сказал оратор и вскинул руку вверх.
— Хайль Гитлер! — проорала толпа и ответила тем же жестом.
Питерец отдал Скворцову микрофон, плюхнулся в бассейн и занял место в строю.
— Спасибо! — сказал Скворцов. — А теперь слово нашему гостю из Кенигсберга!
— Дети Молний! Привет всем из Восточной Пруссии! — начал говорить оратор. — Мы наладили сбыт через литовцев всего, что нужно партнерам. Коллега мой был вхож в Вильнюсе к уважаемым людям, инкогнито, с другим паспортом. И тут его запалили!
— Запалили! — сочувственно ахнула толпа.
— И кто запалил? Муж и жена. Чинуши местные. Тоже свои гешефтики имели. Но разве мы им мешали? Раз они были в теме, пусть бы и осваивали себе дальше. У них своя свадьба, у нас своя. Так вот, насчет свадьбы. Он у них был приглашенным. Язык развязался, то, сё, сболтнул на камеру, кто он и откуда. А они взяли, да и выкинули, не глядя, всё это в сеть. Литовцы выловили — и подняли ненужный шум. Палево!
— Па-а-алево! — откликнулась толпа.
— А значит, надо отвечать! Цап-царап — и в Первопрестольную, в Лефортово!
— В Лефо-о-ортово!
— Обвинение!
— Обвине-е-ение!
— В госизмене!
— В госизме-е-ене!
— Ибо нефиг! Серьезным людям палить канал! Нефиг!
— Не-е-ефиг!
— Мы здесь власть! — крикнул гость из эксклава.
— Мы здесь власть! Мы здесь власть! — подхватили соратники и соратницы.
— Хайль Гитлер!
— Хайль Гитлер!
Гость отдал микрофон Скворцову. После этого он точно так же прыгнул в воду.
— Дети Молний! Екатеринбург приветствует вас! Хайль Гитлер! — начал говорить новый оратор.
— Хайль Гитлер! — отозвалась толпа.
— В нашей скромной уральской кормушке есть сеть фитнес-клубов. Но был у нас недобитый конкурент!
— Конкуре-е-ент! — с негодованием откликнулись соратники и соратницы.
— А значит, надо его поглотить!
— Поглоти-и-ить!
— Но он не захотел!
— Не захоте-е-ел?! — удивленно протянула толпа.
— Хозяин был в определенных раскладах, и его лично трогать не стали. Но взяли в оборот тренера, который был рекламным лицом клуба. Малолетняя дочь одного из наших директоров зашла туда, присела на диванчик, когда тренер заполнял журнал, посидела полчасика и ушла. И потом сразу обвинение!
— Обвине-е-ение!
— В педофилии!
— В педофилии-и-и!
— Что он к ней приставал!
— Пристава-а-ал! — возмущенно ахнула толпа.
— Но, оказалось, камера всё писала — что он до нее даже не дотрагивался! Облом!
— Обло-о-ом! — разочарованно протянули присутствующие.
— Но раз надо — значит, надо! И обвинение переделали! Что он при ней под столом ... ! — оратор проиллюстрировал это на самом себе, уделив процессу пару секунд.
— ... ! — повторила нараспев толпа, налегая на последний слог.
— Несмотря на то, что и этого не было на записи, но хоть что-то! Не отпускать же! И не признавать, что наши следаки дела на пустом месте шьют! И наш бизнес-интерес неоспорим! Поэтому, несмотря на всероссийский скандал и огласку, обратного хода делу не дали! И, несмотря ни на что, осудили!
— Осуди-и-или! — просмаковала толпа.
— Потому что надо стране преподать урок — если нам, ее владельцам, нужно, то мы раздавим любого, на глазах у всех, силой власти, силой закона, нашего закона! Даже если никаких улик нет! И никакая огласка не спасет! Надо будет — сотрем! В порошок!
— В порошо-о-ок! — повторили «Дети Молний».
— Мы — сила! — заорал Скворцов, снова завладев микрофоном. — Это наша земля! Мы никому ее не отдадим! Это наша корова, и мы ее доим! Правильно?!
— Да-а-а-а-а! — протяжно заорала толпа.
— Хайль Гитлер!
— Хайль Гитлер!
— Перетерли — а теперь расслабляемся! А-ква-ди-ско-те-ка! — с расстановкой произнес Скворцов и слегка поприседал, дрыгая обеими руками. — Разойтись!
Загремела музыка, засверкало светосопровождение. Четкий строй мгновенно распался. Все лоли поспешно подплыли к мужчинам — и начались танцы в воде.