Она шагнула через портал, влекомая видом красивого города в отдалении.
И тут же все изменилось. Запах цветов и меда наполнил воздух, летний солнечный свет каскадом лился сквозь ветви цветущих деревьев, такой густо-желтый, что казался жидким, текучим. Вдали были те же крыши и шпили, которые она видела с этого же места в мире людей, но все крыши были покрыты соломой, шпили сверкали, словно сделанные из хрусталя. Деревья отяжелели от плодов: яблоки, персики, вишни в спелом великолепии падали на землю. Откуда-то доносилась мелодичная песня.
Элис поймала себя на том, что подпевает, ноги сами несли ее к источнику, в густой зеленый лес. Она представила, как соберет персики, напьется журчащей воды и растянется на траве немного вздремнуть…
Краем глаза она заметила стайку птиц, их перышки отливали изумрудами и бирюзой, но когда быстро повернулась, они превратились в летучих мышей и с неприятным шумом улетели.
Сжав трость, Элис сглотнула и стукнула ею по земле, чтобы напомнить себе, что это все иллюзия и соблазн. Волшебникам нужен Грааль, который она принесла, нужен Уильям.
Мысль об Уильяме укрепила ее. Его пронзительное одиночество, голод по всему человеческому вызывали в ней желание помочь. Она попала под его чары, это правда, и, возможно, он не любит ее. От этой мысли у Элис сердце упало, но даже это не отвлечет ее сейчас.
Потом. Позже для этого будет достаточно времени.
Где его найти?
Поворачиваясь вокруг, она увидела, что это копия мира людей, более красивая, более чувственная версия, безупречная, но тем не менее точная. Если ей нужно найти Уильяма, то где он может быть?
В особняке, конечно.
Она зашагала туда, на всякий случай вытащив из кармана пару фруктов. Персики розовым искушением лежали на зеленой траве, горло у нее пересохло, как у человека, мучимого сильнейшей жаждой.
А ведь она совсем недавно пила чай. Иллюзия. Все это для того, чтобы соблазнить ее. Браслет из тиса поможет ей видеть правду.
Вокруг никого. Отсутствие противника начинало действовать на нервы. Она просто войдет, нальет вино в Грааль, Уильям выпьет, и они уйдут?
Изящный сиамский кот соскользнул с живой изгороди, когда Элис подошла к мосту через ров. У кота был длинный нос, темный хвост и сверкающие сапфировые глаза.
— Привет, смертная, — сказал он на удивление приятным голосом. — Куда направляешься?
Словно для котов совершенно естественно разговаривать, Элис ответила:
— Всего лишь в особняк. Как тебя зовут?
— У меня нет имени для людей, — сказал он, ловко прыгнул на каменные перила, побежал впереди нее и превратился в стройного юношу с поразительными синими глазами.
— Хочешь пойти перекусить со мной? — То ли из кармана, то ли из воздуха он достал золотистую бутылку меда.
Навалилось головокружение, Элис одолевали желание и жажда, она представила мед, что принес ей Уильям, благоухающий летними днями. И юноша с его шелковистыми волосами, необычным разрезом синих глаз, гладкой кожей, с обещанием его губ тоже был искушением.
Элис закрыла глаза, вцепилась в рябиновую трость и думала об Уильяме. Из кармана она вытащила пирог миссис Ли.
— Спасибо, добрый сэр, — уважительно сказала она, — но у меня дело. Могу я выменять вашу бутылку за этот пирог?
— Меня можно уговорить.
Она протянула пирог, юноша схватил ее, снова превратился в кота с темным хвостом и убежал. Вино осталось на каменном мосту, и Элис взяла бутылку. Потом она заколебалась. Что, если вино заколдованное?
Нет. Его требуется налить в чашу. Она сунула бутылку в объемистый карман, крепко сжала трость, подбадривая себя, перешла мост и остановилась перед дверью в каменной стене, окружавшей сад. Откуда-то доносился звук струнного инструмента, женский голос цел песню на языке, который Элис не понимала.
Может быть это Экейше играет на лютне, которую приносила в паб. Возможно, следует немного подождать.
Но, даже замерев, Элис сознавала, как соблазнительно это место действует на ее чувства, его красота отдавалась в ее уме гудением пчел, собиравших нектар, заставляя руки и ноги тяжелеть, веки опускаться…
Она встряхнулась. Катастрофа, если она здесь заснет!
Значит, выбора нет. Неслышно она обошла стену сада, мысленно представляя себе, что находится тут, в мире людей. Рядом с домом было дерево, его длинные ветви клонились к ручью, который наполнял ров.
Двигаясь как можно тише, Элис вскарабкалась на сучковатые ветки и заглянула через стену. Там была королева в длинном зеленом платье, украшенные лентами волосы падали ей на спину и руки. Склонившись к лютне, она играла и сладко пела дурманящую песню, чаруя своего поклонника, лежавшего с закрытыми, глазами на скамье, где солнечные зайчики играли с тенями.
Уильям!
На Элис нахлынуло внезапное видение, как этот рот впивается в ее губы, как руки жадно и горячо двигаются по ее груди… его плоский живот, его горестный вздох, его гортанный стон, когда он…
Словно ее мысли толкнули его, Уильям открыл глаза и смотрел прямо на нее. Королева ничего не заметила, но Уильям, сосредоточив взгляд, медленно сел, потом потянулся к стоявшей на столе чаше. Подняв ее в сторону Элис, он выпил, и она поняла вопрос.
Она похлопала по карману накидки.
Он наклонил голову в знак того, что понял, потом переключил внимание на Экейше. Встал, снял с волос кожаный ремешок и наклонился поцеловать королеву в макушку, она откинулась назад, и он что-то прошептал ей на ухо. Она рассмеялась, и Элис тысячу раз умерла, когда Уильям поглаживал шею другой женщины, коснулся ее груди, поднял на ноги и легонько подтолкнул. Элис четко услышала:
— Я буду через минуту.
Элис спустилась вниз по веткам и упала в мягкую траву. Экейше нырнула в дом, Уильям отпер ворота и кинулся к Элис. Они бросились друг к другу в объятия, сплетая руки, сливаясь в поцелуе.
Уильям отстранился и взял ее руки в свои.
— Ты принесла?
— Да. — Она распахнула накидку и вынула чашу из кармана. — И я принесла мед от сиамского кота.
У него вырвался смешок.
— Это, должно быть, Карран.
Он взял чашу длинными изящными пальцами, Элис вытащила пробку из бутылки. Наливая золотистый мед в золотистую чашу, она заметила, что Уильям учащенно дышит и руки у него трясутся.
Их глаза встретились, и Элис поняла три вещи сразу: что она без памяти влюблена, что Уильям ужасно благодарен ей, что он хочет любить ее в ответ, но не любит. Осознание этого молотом ударило ей в сердце, на миг остановив его. В глазах Элис закипали жгучие слезы.
— Пей, — сказала она.
— Ты любишь меня? — серьезно спросил он, держа чашу.
— Да, — прошептала она и заморгала, отгоняя слезы.
«Дура я», — думала она.
Дикий крик разорвал воздух, и Уильям оглянулся. Из окна на втором этаже, где в другом мире находилась спальня Элис, высунулась Экейше.
— Ты дурак! — кричала она. — Это тебя не спасет! Не так, как ты хочешь.
Уильям поднял чашу и выпил.
— Я с радостью приму смерть, если вырвусь отсюда, леди! — крикнул он и схватил Элис за руку. — Бежим, — сказал он ей. — Быстро, как можешь. Если я не доберусь до границы к тому времени, когда ее невидимые орды найдут меня, я обращусь в прах и все будет напрасно.
Элис плотно запахнула накидку.
— Ты мне этого не рассказывал!
Они бежали через мост, в открытое поле. Вдали послышался наводящий ужас звук, похожий на вой волков, и Элис вдруг подумала о Кристал.
— Мне нужно найти Кристал! — крикнула она. — Я не могу оставить ее тут!
Уильям замер.
— Если мы не выйдем отсюда, я умру.
— А я нет. — Она вырвала руку. — Беги, я сама ее найду.
— Нет, — горячо сказал он. — Мы вместе покинем это место, я тебя одну не оставлю.
В его лице появилось что-то, чего она не замечала раньше, щеки запали, волосы утратили блеск… Сердце у нее сжалось.
— Беги без меня! Я не могу ее оставить. Она околдована, как был ты.
— Тогда мы оба найдем ее!
Они повернулись, вой все приближался.
— Они пришли за тобой в тот день на лугу? — спросила Элис.
— На лугу?
Она смотрела на него, вспоминая.
— Правильно, ты не помнишь визиты в мир людей в человеческом обличье. На лугу, где ты ел пирог.
Он выглядел бледным, седым.
— Это я бы сделал.
Уильям старел у нее на глазах. С внезапной решимостью она спросила:
— Где другой портал в это место?
— В пабе, конечно.
— Тогда выходи через этот, — сказала она, — и встретишь меня в пабе с другой стороны. Это ты можешь сделать?
— Нет, я…
Волки подходили все ближе. Уильям колебался, и с пронзительной печалью Элис видела в нем капризность пожилого человека, утратившего силу и бодрость юности.
— Ты умрешь раньше, чем волки сюда доберутся, — сказала она и энергично толкнула его через портал, задохнувшись от внезапного холода и снега у ног. Толкнула так, что он налетел на стражника. Оба споткнулись, а она метнулась назад, в Страну вечного лета.
Вывернув наизнанку накидку, Элис бежала со всех ног. Когда она добралась до Хай-стрит, дыхание ее превратилось в хриплые, рвущие легкие вдохи. Было многолюдно, базарный день, все прилавки завалены розовыми персиками, спелыми помидорами, запах пряных трав смешивался с ароматом свежего хлеба. «Лорды и леди» группками прогуливались по рядам, весело болтали, смеялись, их смех звучал как симфония, псе они были еще красивее, чем в прошлый раз, от красоты всевозможных форм и цветов кружилась голова. Никто не обратил на Элис ни малейшего внимания.
В какой-то момент она опасно покачнулась и оперлась рукой о стену. Горло пересохло, в животе урчало. Ей нужно пройти в паб, посмотреть, там ли Кристал.
Сквозь туман соблазна она вспомнила, что в накидке есть фрукты, и ощупывала ткань в поисках карманов. В спешке она уронила накидку, а когда надела, забыла вывернуть ее наизнанку, и вдруг безмятежная картина изменилась.
— Человек! Там! — крикнула грациозная брюнетка, закутанная в сапфирового цвета ткань.