– Гном-гном, – проворчал стражник, – а дурной, как гоблин. Эй, ты, гномблин! Куда прешь?! Воротный сбор плати, кому говорят!
На лице гнома брезгливое удивление сменилось презрением и даже отвращением. Он вздохнул и соблаговолил открыть рот.
– Ты что, читать не умеешь, тупая башка?! – рявкнул он на стражника.
Голосок у него оказался зычный и даже несколько утробный. Стражник аж вздрогнул.
– Мы-то как раз грамотные, – обиженно заявил он. – А некоторые даже про воротный сбор не разумеют. А кто хулиганить и орать будет, того можем и в холодную стащить. Не поглядим, что в золоте!
– А грамотный, так читай! – возгласил гном, вновь подняв свою бляху и стуча по ней пальцем.
– А ты мне чего свою блямбу в нос тычешь? – уперся стражник. – Нешто ж на ней что написано? Камушки на ней красивые, это да. А промеж них ровно курица плясала.
Гном от негодования аж задохнулся.
– Сам ты курица! – возопил он. – Этой памятной доской наш король Йоттен Войген Бриндолейн наградил меня за великое свершение! На ней лучший королевский каллиграф древними рунами зачарованной Гернаги начертал благодарное Королевское Слово! Которое, между прочим, гласит: «Отныне и вовеки носитель сего НЕ ОБЯЗАН!»
– Чего не обязан? – обалдело спросил стражник.
– Всего не обязан! – гордо заявил гном, выпятив бороду. – И всякие там сборы, подати и пошлины платить тоже не обязан!
– Так то у вас, у гномов, – попробовал вразумить его стражник. – А у нас тут людское царство – и законы другие.
– Законы – везде законы! – утробно сообщил гном. – Я вам не нищий простачок какой-нибудь! Нечего мне кайлом вертеть! Думаешь, я медяшками обвешался? Думаешь, доска фальшивая? Чистое золото! На вот, попробуй, куси! – И он ткнул свою бляху в лицо совсем обалдевшему стражнику.
– Что значит – куси?! – возмутился тот. – Что я тебе – собака?! Стану я всякие доски кусать, хоть бы и трижды памятные! Как же! Дожидайся! А раз такой богатый – тем более плати и весь сказ!
– Кто? Я?! – заверещал гном, донельзя оскорбленный отказом укусить доску. – Да я, если захочу, золото свое свиньям разбросаю! Пускай схрюкают! А тебе ни гроша не дам! Грабитель необразованный!
И гном, кипя от возмущения, повернул прочь от ворот, толкнув при этом Курта еще раз. Курт изнемогал. Он проклял проклятущего гнома уже столько раз, что приложи он к этому хоть каплю магической силы – у того бы уже спина задымилась, а памятная доска расплавилась.
Курт шагнул к воротам, чувствуя, как ручьи холодного пота сбегают по спине и шее. Он протянул все еще кипевшему от возмущения стражнику несколько медяков и свое «удостоверение личности» – грамотку из Брила, после чего низко поклонился, громко призвав благословение добрых Богов на головы не менее добрых стражников.
Тут-то оно и случилось. И на благословение добрых Богов было отнюдь не похоже. Как бывший Бог, Курт был в этом просто уверен. Увлекшись удержанием заклятия уменьшения веса, об уменьшении объема он попросту позабыл. Да и окольцованный гном заморочил ему голову не меньше, чем стражникам. Поэтому заклятие уменьшения объема вырвалось из цепких объятий его мозга и куда-то ускакало. А лежащие в заплечном мешке артефакты решили последовать его примеру. Завязки мешка треснули и наружу, как тесто из квашни, поперло все, что в нем лежало.
– Ой-ой-ой-ой! – испуганно взвыл стражник, отскакивая в сторону.
– Ну все, – кратко прокомментировал Мур. – Теперь что-то будет.
– Это что еще за пакость?! – грозно вопросил начальник стражи, ибо бутылка с «сомнительными существами» едва не угодила ему в глаз, но он подхватил ее на лету. – Что у тебя здесь за хлебово такое?!
И он двумя пальцами брезгливо выдернул замусоленную пробку.
– Не надо! – вскричал Курт, но было поздно.
– А вот теперь точно все! – обреченно простонал Мур.
Из бутыли выскочил маленький зелененький человечек и с размаху дернул начальника стражи по носу крохотным блестящим молоточком. Начальник стражи охнул, но бутыль не выпустил.
– Стой! Стой! Куда ты лезешь?! – завопил он, заскорузлым пальцем пытаясь запихать человечка обратно в бутылку.
Но человечек уже был не один. На краю бутыли их набралось не меньше сотни, и все время прибывали новые. Они лезли из бутыли, как пена, как перебродивший квас, вот только пена эта была крикливая и драчливая. Маленькие, не больше пальца, зелененькие человечки, вооруженные блестящими молоточками. Они мигом набросились на стражу и вообще на всех, кто проявлял хоть какую-то активность.
– Сядь на землю и притворись, что тебя здесь нет! – приказал Мур, и Курту ничего не оставалось, как только послушаться.
Вокруг него с воем носились ополоумевшие стражники. На головах у них сидели зелененькие человечки, дружно работающие своими молоточками. Зараза распространялась со скоростью пожара в ветреный день. Зелененькие человечки продолжали выскакивать из брошенной начальником стражи бутыли. Выскакивая, они набрасывались на любого, кто двигался, и начинали изо всех сил молотить его своими молоточками. Они были юркие, бегали необычайно быстро, а прыгали, как кузнечики. Народ бросился во все стороны. Курт сидел, отрешенно созерцая весь этот хаос, и старался не двигаться.
– Сейчас ты быстро прочтешь четыре заклятия, – тихо промолвил Мур. – Постарайся на сей раз не ошибиться. Одной такой ошибки вполне достаточно. Ты согласен?
– Согласен, – осторожно ответил Курт, глядя, как на него несется торговец пирожками, гадая, свернет тот или все же налетит на него. Свернул.
– Тогда приступаем, – скомандовал Мур. – Я начинаю, ты повторяешь. Следи за интонацией.
– Да, – кивнул Курт, следя за несущейся мимо юной прелестницей. Впрочем, ее прелести выглядели сейчас несколько сомнительно, а зеленые человечки в ее прическе как-то не слишком походили на украшения.
– Не отвлекайся, – сурово велел Мур. Первым заклятием Курт собрал разбросанные артефакты обратно себе в мешок. Вторым – уменьшил объем. Третьим – вес. Четвертым он оградил себя от зеленой напасти. Теперь он для нее просто не существовал. Во всяком случае, Мур на это сильно надеялся. Курту оставалось лишь надеяться вместе с ним.
– А теперь вставай и пойдем, – шепнул Мур. – Только медленно. И постарайся не попасть под ноги этим несчастным. Сметут.
Каким чудом Курту удалось пройти за ворота и оказаться в городе, он и сам не понял. Но каким-то, наверное, удалось. Обернувшись, он заметил, что зелененькие человечки вдруг исчезли. Все разом. Так, будто их и не было никогда.
– Куда они делись? – потрясенно спросил Курт.
– Они освободились от существования, – важно ответил Мур. – А теперь шагай живей, пока стражники тебя не хватились!
Но стражники были сильно заняты. Они вновь переругивались с окаянным гномом, который почему-то решил, что зелененькие человечки – это их рук дело, а так как ему здорово досталось, то он имеет полное право на возмещение морального и материального ущерба. Заворачивая за угол, Курт услышал первый звук удара.
– Вот так и начинаются распри, – вздохнул Мур. – Из-за одного чванливого дурака…
– Из-за одной гадкой девчонки и старого болвана, вовремя не избавившегося от этой пакости, – пробурчал Курт.
Но он все равно не мог как следует рассердиться на «гадкую девчонку», а что касается «старого болвана»… быть жутко недовольным собственным начальником – это же так естественно! Возможно, это самое естественное чувство на свете. Хуже всего приходится тем, у кого по какой-то причине никаких начальников нет. Им приходится выдвигать претензии мирозданию или искать каких-то Богов, которые «во всем виноваты». Но Боги на то и Боги, чтобы свысока взирать на все наши горести и шалости; грозные стрелы, запущенные в небо, обычно вызывают у них смех, если не зевоту. Что же касается мироздания, то ему по большому счету и вовсе все по фигу. Так что лучше уж втихаря поносить собственного шефа. Он-то, дурак, как всегда ничего не знает! А уж я бы на его месте…
Курт не слишком долго злился на шефа, тем более что переколдованный мешок наконец-то весил ровно столько, сколько и должен был весить пустой мешок нищего бродяги, у которого там, как известно, кроме заплесневелой корки и ветра, ничего обычно не бывает.
Архимаг спал, когда в Орден Черных Башен явился посланец Темных Богов. Он желал видеть Архимага. Причем немедленно. Перепуганная Черная Стража доложила начальству, которое перепугалось и того пуще. Не каждый день все же посланцы Темных Богов изволят осчастливить какой-нибудь Орден своим присутствием. Но будить Архимага среди ночи?! На такой подвиг мог решиться только совершенный безумец. Или Зикер. Но Зикер давно уже пребывал в бегах, и одно его имя вызывало у Архимага приступ головной боли. Страшно будить Архимага… но посланец не намерен ждать. Ссориться с ним тоже страшно. А потом… а ну как проснувшийся Архимаг разгневается, что ему немедленно не доложили?! Испепелит ведь. Как пить дать испепелит. И как зовут, не спросит. Какая ему разница?
Великие Магистры робкими голосами сообщили своему грозному главе о том, как обстоят дела на данный момент и какой именно гость изволил его посетить, после чего постарались испариться как можно быстрей. Пока разбуженный Архимаг не пришел в себя и не начал испепелять кого попало – просто так, вместо утренней разминки.
Архимаг проснулся в настроении ехидном и насмешливом. Оно редко его посещало, но вот сейчас был как раз тот самый редкий случай. Архимаг с иронией смотрел на удирающих со всех ног Великих Магистров. Многие даже позабыли хоть как-то объяснить свой уход. Просто сбежали. Трусы. Что ж, возможно для них посланец и в самом деле был чем-то грозным. А уж разбуженный Архимаг – и подавно. Так что они просто разбежались от греха подальше по своим Башням и закрылись на все заклятия.
Архимага абсолютно не пугал посланец. Посланец… тоже мне! Нашли кого послать! Он и Богом-то не был. Так. Мелочь пузатая. Полубожок завалященький. Кроме того, Архимаг был на него все-таки зол. Надо же! Явился, не запылился! Перепугал всех! Да кто он такой, чтоб чужих Великих Магистров пугать?! Кроме того, даже Архимагам не нравится, когда их по-пустому будят среди ночи из-за всяких там божественных недомерков. Злобные мысли одна за другой стекались ему в голову. Архимаг мрачнел, наливаясь сонной яростью. Он уже готов был пропереть посланца или даже спалить его, когда проклюнувшийся Голос – теперь он называл себя Голос Чаши – поведал о том, что этот полубожок – очень неплохой кусочек Силы.