Маг открыл один глаз. Его кто-то тряс за плечо.
Настоятель стоял рядом и пытался привести магов в чувство. Елена все еще лежала на земле, уткнувшись лицом в ладони. Алек провел короткую ревизию своих ощущений. Кажется, он жив. Его дорогая подруга тоже. И вроде бы даже ничего не болит. Тогда Алек прислушался. Слух работал нормально. Бешеный гул в ушах пропал. Ну, да! Он же слышал Егора.
Алек попробовал встать. Настоятель тут же подхватил его под руку и помог подняться.
— Жив, — с облегчением констатировал Егор. — Лена?
Уже вдвоем они перевернули ведьму и подняли ее.
— Он ушел, — пробормотала она и открыла наконец глаза.
— Ты как? — Алек подумал, что если посчитать, сколько уже раз за их жизнь он задал ей этот вопрос, то получится явно шестизначная цифра. Вот если бы в долларах…
— Вымоталась до жути, — призналась его дорогая подруга и даже немного улыбнулась. Хотя и вымученно. — Но жить буду. И в этот раз меня сей факт радует, как никогда. А ты?
— Меня немного качает, — честно признался маг. — Но в целом… Есть хочу.
Теперь они усмехнулись в унисон все втроем.
— Народ! — донесся до них окрик Павла.
— Все нормально, — ответил ему Егор. Настоятель тоже не слишком твердо стоял на ногах. — Все живы.
— Не считая Катерины и отца Сергия, — уже подходя к ним, напомнил майор.
Елена болезненно поморщилась. По сути, это она убила их. И мысль эта причиняла боль. Было как-то очень противно и удушающе совестно. Ну, теперь ей еще долго жить с этим. Оправдаться не придется. Ни перед Алеком, ни перед остальными. А главное, она не могла бы оправдаться даже перед собой.
Ей очень хотелось плакать. От слабости, от пережитого и от этого гадостного и гнетущего чувства вины. Но… не сейчас.
Глава двенадцатое. Когда боги улыбаются
Пустой теперь берег выглядел каким-то слишком мирным и идилличным. Над ним плыла легкая предрассветная дымка. Волхов все так же накатывал свои волны на каменистую полоску земли.
Елена сидела на камне. Всего шагах в пяти от линии воды. После душа и легкого перекуса она чувствовала себя лучше. Физически. Чувство вины, естественно, никуда не делось. А потому настроение у нее было паршивое. А тут еще это…
Егор стоял недалеко от нее и тоже осматривал берег. У его ног, завернутая в куртку, покоилась чаша.
— Тихо и красиво. Даже не верится, правда? — спросил он.
— Если бы, — возразила она.
— Объяснишь?
Елена кивнула. Конечно, она ему все объяснит. Как же иначе! Хотя, кто сказал, что ей так хочется пускаться в эти объяснения и признавать вслух то, что еще не переболело. Но ведь за все надо платить, не правда ли?
— То, что происходило ночью на этой поляне, — нехотя начала ведьма. — В целом напоминает картину нашего мира, по крайней мере жизнь той его немалой части, что зовется Россия.
Елена усмехнулась, видя, как Егор нахмурился, стараясь понять, к чему она ведет.
— Двоеверие, священник, — иронично пояснила хозяйка «Бюро магических услуг». — Два бога мирно уживаются на этой древней земле. И тут по канонам развивается сюжет. Боги, чаша и старая вечная сказка. Пусть не о добре и зле, а всего лишь о бескорыстии и жадности.
— Ты опять говоришь мне о мифологизации сознания, — в голосе настоятеля звучало нетерпение. Он сейчас не желал слушать избитых истин.
— Да, мы с тобой уже ранее говорили об этом, — согласилась Елена. — Сейчас я повторяюсь, потому что именно на этом строится вся логика нашей истории. И проблема в том, что объяснить эту логику слишком трудно. Наш сюжет похож на игру в пазлы. Множество фрагментов, каждый из которых важен и значим, но соединить их вместе…
— Кто они? — перебил ее Егор. Он тут же немного смутился. Ему не хотелось быть резким, просто он спешил узнать о том, что мучило настоятеля.
— Это те, кто хранили чашу до тебя, — поняв смысл вопроса, немного грустно объяснила ведьма. — Теперь они ее вечные стражи.
— Они призраки? — продолжал он расспросы.
— Можно сказать и так. — Елена чуть пожала плечами. — Это неупокоенные души, которые навечно привязаны к артефакту.
— И я… — Этот вопрос давался Егору с трудом. — Я тоже стану одним из них?
— Ну. — Теперь ведьма позволила себе любимую ироничную усмешку. — Сегодня ночью у тебя был шанс присоединиться к их теплой компании. Но ты же не пошел с ними.
— Благодаря тебе, — напомнил настоятель, хотя особо душевных нот в его тоне не звучало.
— Не совсем чтобы и мне, — возразила Елена. — Дело в том, что я опять же уже не единожды тебе говорила. Чаша принадлежит богам. Не только Волху, но и Христу. Ведь на этой земле жили многие поколения православных монахов. Их вера имеет огромную силу. Как и твоя вера. Ты выбрал Христа. И он этой ночью защитил тебя.
— А Волх? — Казалось, Егор сейчас в голове выкладывает для себя ту самую мозаику, пазл, заполняя картину нужными кусочками.
— В принципе, — чуть подумав, ответила хозяйка Бюро. — Ты служишь и ему тоже. У вас с ним некий договор. Он спас тебе жизнь в детстве. Ты все эти годы хранишь его чашу. Честная сделка. Прибавим сюда, что твое мировоззрение в целом больше похоже на языческое, чем на православное.
— Да, примерно об этом и сказал отец Сергий, — вспомнил Егор и в его голосе прозвучали ноты упрека.
Елена еще раз усмехнулась, но уже не так добро.
— Интересно, — заметила она холодновато. — И кого ты винишь в его смерти? Меня или себя?
— Конечно, себя, — после небольшой паузы признался настоятель. — Я понимаю все аргументы, что это его выбор, что он сам… В общем, я знаю, что здесь можно сказать, но… его смерть… она кажется какой-то неправильной.
О! Елена его отлично понимала! Себе она, правда, даже не пыталась искать оправданий. Смысла не видела. Но, конечно, слов можно найти много, тут Егор прав.
— Любая смерть такой кажется, — нехотя заметила она. — Но тут ты заметил верно. В том, что происходило здесь прошлой ночью, Сергий был единственной случайной фигурой. Хотя, конечно, можем напомнить себе еще раз, что это был его выбор.
— Странно, — после очередной недолгой паузы вдруг сказал Егор. — Почему ты считаешь его случайной фигурой? Он желал чашу. Как ты заметила, в этой сказке о бескорыстии и жадности он встал не на ту сторону. Он собирался забрать артефакт!
Елена улыбнулась, на это раз почти ласково. Чувство долга Хранителя перевесило чувство вины.
— В целом верно, — поддержала она Егора. — Вот только он единственный из всех не был вообще никак с чашей связан. Давай попробуем все-таки сложить мозаику полностью. Много лет назад чаша спасает тебя. Первая спасенная жизнь. И тут инициатива принадлежала Волху. Он избрал тебя Хранителем. Спустя несколько лет чаша спасает и вторую жизнь — Катерине. И получает она доступ к чаше через православного монаха. Причем, ты сам признавал, что ваш бывший настоятель был человеком верующим. Истинно верующим. То есть можем считать, что это произошло с позволения Христа. Второго бога, владельца чаши. Итого, у нас два похожих сценария, которые развились по противоположным веткам. Скажем языком сказки. Мы получили героя и врага.
— Подожди, — возразил Егор. — Ты говоришь так, будто это спланированный сюжет. Но отец Иннокентий просто пожалел внучку. Он спасал девочку из милосердия, не думая обо всех этих высоких материях. Это же почти случайность.
— Вот именно, что почти, — заметила ведьма. — А если вспомнить об обстоятельствах его гибели… Знаешь, это как-то очень похоже на расплату за это его милосердие. Не находишь? Как-то тоже такая кара вписывается в каноны нашей вечной сказки. Да и вообще, в таких историях случайности исключены.
— Жаль это признавать, но ты права, — после очередного раздумья сказал Егор, тяжело вздохнув. — И даже могу продолжить дальше. Наша встреча с Альбиной, то есть Катей, в Москве тоже, конечно, не случайность. В огромном городе она нашла именно меня, мечтая заполучить артефакт, который я охраняю. И верно, все вело к этой встрече на берегу нынешней ночью. Герой и враг, как ты изящно выразилась. Если бы не отец Сергий…
Он поморщился, опять переживая чувство потери и вины.
— Знаешь, — грустно заметила Елена. — Мне тоже тяжело от его смерти. Как и от смерти Катерины… Она ведь все рассчитала верно. Этот ее ритуал. Пусть это чистой воды выдумка, но смысл в нем верный. Ведь все эти годы она искала не только чашу, но и ее Хранителя. Потому что была нужна именно его кровь. Для передачи. Полномочий. Служения. Связи с артефактом. Это как многие верят, что нельзя носить чужой нательный крестик.
— Чужую судьбу на себя возьмешь, — кивнул Егор. — Распространенное мнение. И в принципе, логичное. Да, Катерина продумала все. Я же говорил, во всем, что касалось чаши, она была очень разумна и адекватна.
— Вот именно этот логичный смысл ваш Сергий и уловил в ее словах, — продолжила ведьма. — Только есть один неприятный нюанс, который Катерина не учла. Проведи она ритуал, как хотела, ей бы ни служение, ни связь с артефактом не достались. В детстве чаша уже давала ей второй шанс. И при новом обращении к артефакту, да еще таким образом, чаша забрала бы у Катерины ее былое спасение. Девушка после ритуала была бы жива, но недолго. Вернулась бы ее болезнь, да и психика на этот раз сломалась бы полностью.
— То есть, если бы отец Сергий не убил ее… — продолжал размышлять Егор. — Если бы он воспользовался только моей кровью, тогда он мог бы стать новым Хранителем?
— Вряд ли, — усомнилась Елена. — Скорее всего, духи наказали бы его. Ты не вышел к ним. Они сочли бы использование твоей крови воровством. И вор тоже, скорее всего, был бы наказан безумием. Все же общаться с твоими предшественниками в служении задачка не из легких. А у парня Чечня за плечами. Это весьма немаловажный фактор. Это ни для кого не проходит бесследно.
— Но он все же убил сестру, — грустно напомнил Егор. — И получается, принял на себя ее крест. В смысле, лишил себя шанса на служение. Но… Подожди! — Он нахмурился. — Если бы Катерина сделала все сама, она бы выжила, как ты сказала. Тогда почему отец Сергий…