– Согласен, – кивнул инспектор. – Однако сегодня я проснулся с мыслью: Кэмпбелл проверил расход только нитрата стрихнина. А что, если речь идет о тайной торговле другими медикаментами, а стрихнин – лишь средство отделаться от тех, кто этому мешает?
Финдли посмотрел на него задумчиво и заговорил:
– Я хорошо знаком с одним из членов совета больницы Святого Варфоломея. Он отвечает за финансовую отчетность больничного фонда, некто вроде казначея. Это чрезвычайно дотошный тип, не упустит ни полфартинга. Если бы в хирургическом отделении был значительно превышен расход каких-то препаратов, он бы непременно это заметил. Он бдительно следит за тем, чтобы в больнице регулярно проводились ревизии, для этого приглашаются эксперты из Королевского медицинского общества. Бывает, что и кто-то из монаршего семейства наведывается – для солидности. Так что я решительно советую вам отказаться от этой вашей идеи. Или все же вы, – он насмешливо поднял брови, – подозреваете вселенский заговор?
– Подозревал, – улыбнулся в ответ Найт, – до того как проснулся окончательно. Потом сильно засомневался, и мне нужно было услышать ваше мнение.
– Что ж, вы его услышали.
– А если убийца – сумасшедший? – подал голос Джек Финнеган. – Врач-безумец, который ненавидит других врачей?
– Врач, ненавидящий людей своей профессии? – с любопытством переспросил доктор. – Таким случаем, думается, непременно заинтересовался бы синьор Ломброзо26. Возможно, он даже смог бы выявить вашего убийцу по форме черепа и ушной раковины.
Финнеган с глубокомысленным видом согласно закивал головой, но не обманул этим Финдли, и врач пояснил специально для него:
– Сеньор Ломброзо утверждает, что предрасположенность к преступной деятельности является врожденным качеством. Ее возможно определить по наличию у человека некоторых анатомических особенностей и дефектов, которые легко отличимы внешне.
– То есть этому Ломброзо достаточно посмотреть на человека, и он сразу скажет, может человек стать преступником или нет? – восхитился газетчик, забыв притвориться всезнающим.
– Он так считает. Я с ним не согласен. В особенности с тем, как он предлагает поступать с людьми, у которых имеются «преступные» внешние признаки… Впрочем, я отвлекся. Как я понял, Найт, вы ищете убийцу среди тех, кто работает в хирургическом отделении… Мне это представляется маловероятным… однако чего только не случается в жизни!
– Безумный убийца задался целью уничтожить всех врачей! – воскликнул репортер, ободренный поддержкой эксперта. – И заодно медсестер! Ну, если не уничтожить, то хотя бы вывести их из строя.
– Тогда больница Святого Варфоломея – это только начало?
– Вдохновляющая перспектива, – с усмешкой оценил Найт. – Правда, никто из персонала отделения не производит впечатления сумасшедшего.
– Этот преступник может умело маскироваться! – не сдавался репортер. Он вдохновенно продолжил: – Его безумие – не из разряда тех явных, когда человек считает себя, допустим, Вильгельмом Завоевателем или кабачком на грядке. Нет, внешне он ведет обычный образ жизни, работает – может быть, даже и врачом, то есть спасает жизни и все такое. Но где-то в глубине его сознания поселился дьявол, который все переворачивает с ног на голову, заставляет обращать внимание на ошибки коллег, выдавая их за сознательно причиняемое зло…
– Безусловно, эта эффектная идея украсила бы вашу статью, – едко сказал инспектор. – Но я предпочитаю нечто более близкое к реальности.
– Что именно? – спросил Финдли.
– Пока не знаю, – с досадой вздохнул Найт. – После того как были развенчаны гипотезы о торговле человеческими органами и, – он улыбнулся Финдли, – о вселенском заговоре, я склоняюсь к выводу, что причина преступлений кроется в личных отношениях. Это предположение пришло на ум одним из первых, и я к нему возвращаюсь. Только, возможно, виной всему не любовь и не ревность, а затаенная обида, зависть или месть. К сожалению, мне до сих пор не удалось никого как следует разговорить. Только я начинаю что-то нащупывать, как нас прерывают…
Они расплатились и вышли из таверны.
– Куда мы теперь? – привычно поинтересовался Джек Финнеган.
– В больницу Святого Варфоломея, – ответил инспектор. – Куда же еще?
– Как вы себя чувствуете? – участливо спросила Патрисия, присаживаясь возле кровати Барбары Купер.
Сопровождавшего ее лакея Джона девушка оставила ожидать ее во дворе больницы. Тот был явно рад свалившейся на него удаче: он на несколько часов получил избавление от домашних обязанностей. Юноша забрался в беседку, где тут же со спокойным достоинством, не опасаясь гнева матушки-кухарки, вытащил из кармана пачку сигарет. Сама же Патрисия пережила несколько неприятных секунд, заметив в дальнем конце коридора хирургического отделения удаляющиеся спины инспектора Найта и Джека Финнегана. К счастью, она вовремя юркнула за колонну, где и пряталась, пока оба не скрылись в каком-то кабинете.
– Спасибо, мисс, мне уже гораздо лучше, – с робкой улыбкой ответила женщина.
– А что говорит доктор?
– О… ну… что это скоро пройдет.
Девушка нахмурилась, и санитарка поспешила ее заверить:
– Со мной ведь ничего страшного не случилось! Знаете, мне так совестно: лежу тут, только место занимаю. Здесь и без меня есть о ком позаботиться. А ведь врачи сейчас так заняты, после всех этих несчастий… Да еще и вы, мисс, тратите на меня свое время!
– Обо мне не беспокойтесь, – сказала Патрисия. – Я буду только рада, если смогу что-нибудь для вас сделать.
– О, мисс Кроуфорд, я вам так благодарна! Но, право, мне не хочется вас затруднять!
– Хорошо, я не буду делать ничего трудного, – улыбнулась девушка. – Считайте, что я просто пришла вас развлечь. Вам ведь, наверное, скучновато?
– Правду сказать, да, – призналась санитарка. – Я не привыкла бездельничать. Я могла хотя бы почитать, раз уж мне не разрешают работать. Но говорят: пока нельзя.
– Почитать? – оживилась Патрисия. – А что вы любите читать, мисс Купер?
– Что-нибудь трогательное, – зардевшись, призналась та. – Сестры Бронте, Элизабет Гаскелл…
– К сожалению, этого у меня с собой нет. Но я прихватила сегодняшний номер «Таймс». Там есть заметка о золотом юбилее королевы.
– О да, сегодня же великий праздник!
– Вам интересно? Хотите, прочту?
Женщина кивнула, и Патрисия вытащила торчащую из сумочки газету и развернула.
– «Сегодня ее величество позавтракала в кругу своей семьи под сенью деревьев в поместье Фрогмор, в Виндзоре, – начала она читать, – где похоронен ее возлюбленный супруг принц Альберт. После этого королева отправилась на поезде от Виндзорского вокзала до Паддингтона…
– Подумать только! – восхитилась Барбара Купер. – Королева – и на поезде!
– … а затем в Букингемский дворец, где состоялся большой прием в саду. Среди гостей присутствовали коронованные особы Европы, а также премьер-министр лорд Солсбери, его предшественник на этом посту Уильям Гладстон, знаменитый художник сэр Фредерик Лейтон и барон Фердинанд де Ротшильд. Завершится сегодняшний день празднования роскошным банкетом, куда приглашены пятьдесят иностранных королей и принцев, а также правители заморских колоний и владений Великобритании. Завтрашний день будет отмечен грандиозным публичным зрелищем: королева примет участие в торжественной процессии. Шествие начнется от Букингемского дворца, пройдет по центральной части Лондона и завершится у Вестминстерского аббатства, где ее величество посетит благодарственную службу. На всем протяжении ее пути подданным представится счастливая возможность поприветствовать свою королеву». О, смотрите-ка, здесь даже есть карта с маршрутом процессии!..
Санитарка с любопытством ухватила протянутую ей газету и принялась водить пальцем по вычерченной на плане города линии, читая вслух названия:
– Букингемский дворец – Конститьюшн Хилл – Пикадилли – Риджент-стрит… Ох, нет, не могу!
Потерев глаза, она пожаловалась:
– Буквы как будто прыгают и двоятся… Доктор Баббингтон сказал, что некоторое время у меня могут быть нарушены, – она с видимым усилием произнесла сложные понятия: – концентрация и координация.
– Тогда вам лучше пока не напрягать зрение, – посоветовала девушка, забрала газету и отложила ее на тумбочку рядом с кроватью. – Завтра я вам еще почитаю, когда появятся новые подробности.
– Я сама во всем виновата, – вздохнула женщина. – Тот молодой человек, ваш знакомый, просто пошутил, а я… Ох, наверное, ему влетело из-за меня от этого полицейского инспектора!
– Инспектор весьма строг, – мрачно подтвердила Патрисия.
Она тут же об этом пожалела, потому что Барбара Купер мгновенно встревожилась:
– О, как плохо! Мисс, вы могли бы передать вашему знакомому, чтобы он не переживал напрасно из-за меня?
– Я только что видела его в отделении. Не сомневаюсь, что он и сам захочет вас навестить.
– Если вы его опять увидите, пожалуйста, попросите его ко мне зайти, а то я не успокоюсь.
– Обязательно попрошу.
– Спасибо! Такой симпатичный молодой человек…
Видя, что женщина волнуется, Патрисия вновь заговорила о праздновании золотого юбилея королевы.
– Как бы мне хотелось посмотреть на завтрашнюю процессию! – мечтательно произнесла Барбара Купер. – Я никогда не видела нашу королеву наяву. А вы? Вы же, наверное, были представлены ко двору?
– Нет, не была, – засмеялась Патрисия, – я ведь не графская дочь! Мой отец был архитектором. Так что я видела ее величество только на фотографиях, как и большинство людей.
– О, простите, мисс, я сую свой нос куда не следует!
– Не стоит извиняться.
– Как жаль, что мне нельзя выходить! – посетовала санитарка. – Если бы я не повела себя так глупо, обязательно постаралась бы выбежать посмотреть, хоть ненадолго. Может быть, мне и удалось бы тогда… А теперь мне пока разрешают только понемногу ходить, даже выйти погулять во двор. Но я, правду сказать, побаиваюсь: голова еще немного кружится.