Зазвонил сотовый, и Егор увидел номер Шатохиной.
– Домой едем или ночевать тут решил?
– Едем, сейчас выхожу.
Сегодня они решили, что будут приезжать на работу вместе – пусть и на двух машинах. Егору хотелось ощущать присутствие новых друзей, потому что мысль о том, что кто-то собирается его убить, ему не нравилась. Он до конца в это не верил, отрицал это, но все-таки грызло сомнение: а вдруг Инна и Реутов правы, что тогда?
Он вошел на форум. Ему очень нужно было отвлечься, успокоиться, и привычный форумный уклад годился для этого.
«Привет, народ!»
Лилианна: «Оооооо, Купер! Нашлась пропажа! Где ты был, солнце мое?!»
«Дела, дела – но я думал только о тебе!»
Большой Брат: «Нам не хватало тебя, Купер. Мы тут организовываем помощь детскому дому, ты в доле?»
«Сбрось номер карточки, перечислю».
Лунатик: «Чувак, ты совсем потерялся. Нас тут преведы загонять принялись».
Преведами на форуме называли новичков, Егор ухмыльнулся, представив себе эту битву.
«Ребята, я ненадолго. Просто я тут немного увяз, как разгребусь с делами, так сразу появлюсь».
Дарима: «Купер, рада видеть. Не пропадай, очень прошу, ты нам нужен!»
«Вы мне тоже. Я на связи, Стая. Потом расскажу, Лилианна, готовь кофе и бутеры».
Егор отключил компьютер и улыбнулся. Всего десять минут, но такое ощущение, что он вместе со своей Стаей – это здорово.
И он вдруг подумал, что обязательно познакомит Шатохину и Федора со Стаей. Не в вирте, вряд ли они поймут форум, но на следующую встречу в парке у Исаакия он их пригласит обязательно.
Вошла секретарша, собрала чашки на поднос. Егор посмотрел на стол, сгреб с него бумаги и запер в сейф. Наталья вернулась с чистой посудой, зашуршала в приемной.
– Наташа, ты чего домой не идешь?
– Иду, Егор Алексеевич. Уже собираюсь. Что Сорокин сказал, кто это мог быть?
– Не знаю, Наташа. – Егор открыл шкаф и взял куртку. – Тут у нас такие дела творятся… может, лучше тебе пока на работу не выходить? Возьми отпуск, я подпишу, посиди дома. Потому что если это какой-то психопат… Все-таки у тебя мальчишки.
– А можно? Правда можно? – Наталья радостно вскинулась. – Егор Алексеевич, а если я прямо сейчас напишу заявление?
– Пиши. – Егор улыбнулся. – Пока я здесь, подпишу, завтра сам передам в бухгалтерию.
– Ой… – Наталья отложила ручку. – А цветы как же? Нет. Тут ведь полив разный нужен, и разной водой, и кофе вам варить надо.
– Наташа, не глупи. Буду сам поливать твои веники, ничего с ними за неделю не сделается. И кофе сам себе сварю, что там варить.
– Обещаете?
– Обещаю. – Егор надел куртку. – Давай, пиши заявление и сиди дома, пока все не утрясется. Не думаю, что это продлится долго.
– Может, и долго. – Наталья вздохнула. – Ведь так и не нашли того, кто Вере отраву подлил, и кто изнасиловал ее, тоже не нашли…
Видимо, эта история угнетала Наталью до сих пор, и Егор подумал: странная штука – совесть. Ведь никто не осуждал Наталью, никто и слова ей не сказал – а она сама себя осудила, и супруга своего тоже, и мается теперь, и ничье осуждение не накажет ее больше, чем она сама себя наказала. Так почему же не у всех есть этот внутренний судья? У Шаповаловой, например, он либо в комплектацию при сборке не вошел, либо сломался в процессе эксплуатации.
Наталья подала Егору заявление и быстро оделась. Он понял, что секретарь боится выходить одна, и терпеливо ждал, пока она застегнет пальто с пушистым воротником, наденет шапочку.
– Не торопись. – Егор заметил нервные движения Натальи, пытающейся застегнуть сумку. – Я тебя домой на машине подброшу.
Они вместе заперли приемную и направились к выходу – сотрудники разошлись, кабинеты были закрыты.
Коридор был освещен от их двери – и только до лифта, далее лампочки не горели.
– Это, видимо, соседи отключили. – Наталья с опаской вглядывалась в темноту. – Что за люди…
– Что ты имеешь в виду?
– Освещение в этом коридоре подсоединено к каждому офису. Вот этот отрезок – наш, я свет оставила, в полночь он гаснет сам. А люди, которые арендуют офисы дальше, выключили у себя сразу, экономят, хоть много раз говорено, чтоб оставляли. Вот народ…
– А может, что-то сломалось.
– Может, и сломалось…
Но Егор видел, что Наталья не очень-то верит в поломку.
Они поставили офис на сигнализацию и двинулись к лифту. Конец коридора терялся в темноте. Проходя мимо уголка отдыха, они оба, как по команде, отвернулись – место было огорожено лентой, и за кадками с растениями на полу виднелись пятна крови, а там, где лежало тело, белел контур.
– Кто мог это сделать? – Наталья несмело взяла Егора под руку. – Извините, Егор Алексеевич, я сейчас отпущу… просто страшно очень.
– Кто угодно мог. – Егор нажал кнопку вызова лифта и взял Наталью за руку. – Шаповалова многим насолить успела. Шантажировала, устраивала травлю – ты же сама мне рассказывала. Я одного не понимаю – зачем ты здесь работаешь? Неужели муж не содержит?
– И вы туда же, Егор Алексеевич! – Наталья вдруг вспыхнула и вырвала ладонь из руки Егора. – Валера то же мне говорит. Но я не хочу быть домохозяйкой, потому что, когда мои дети подрастут, я буду им неинтересна. Это пока они маленькие, цепляются за меня – мама, не уходи! – а подрастут и сами станут уходить, у Валеры тоже работа, а мне что, борщи варить и пироги печь? И унизительно просить у Валеры денег на помаду или новый цветок. Он дает мне денег, не жадничает и не спрашивает отчета за каждую копейку, но я хочу, чтобы у меня были свои.
– Наташа, я ничего плохого не хотел сказать. Только то, что коллектив здесь паршивый, ты могла бы устроиться в другое место, ты хороший секретарь!
– Егор Алексеевич, кто меня возьмет в другое место? Мне тридцать четыре года, у меня трое пацанов – мал мала меньше, внешность самая заурядная, а то, что я хороший секретарь – никому это не надо. Вот Руслан Викторович – тот да, умел ценить мою работу. И вы такой. А ведь большинство рассуждает не так, вам ли не знать. Полно молодых, образованных, ногастых девок, умеющих и по-английски, и как угодно, а я что – техникум закончила когда-то, и работаю по старинке.
– Плевать. Зато порядок у нас в приемной, а не то, что…
Егор вспомнил свою прежнюю секретаршу и погладил Наталью по плечу.
– Да где же лифт-то? – Она испуганно пододвинулась к Егору. – Он ведь уже приехать должен. Страшно стоять тут, когда там все это…
У Егора зазвонил телефон – Шатохина.
– Тут с лифтом что-то, Ин. – Егор старался говорить как можно более небрежно. – Вы езжайте, я позже приеду.
– Ага, это ты хорошо придумал. Ты один?
– Нет, с Натальей.
– Стойте там, мы с Федей сейчас к вам поднимемся.
– Но…
– Егор, с места не сходите.
Он спрятал телефон в карман и посмотрел на Наталью, бледную от страха.
– Сейчас сюда наши юристы поднимутся.
– Инна Кирилловна? Ой, вот хорошо! Но как же они, ведь лифт-то…
– Лестница есть, вот же дверь туда.
– Так давайте пойдем вниз, им навстречу!
– Инна Кирилловна велела даже с места не сходить. – Егор перешел на шутливый тон. – Перечить этой даме я опасаюсь.
Дверь в конце коридора открылась – Егор подумал: надо же, как быстро они поднялись. Свет там не горел, и из темноты никто не вышел. Наталья спряталась за его спину и прижалась к нему, дрожа всем телом.
– Наташа, спокойно. – Егор сжал ее ладонь. – Ты здесь не одна.
– Там тоже дверь на лестницу, в другое крыло.
– Я знаю.
Егор прислушался. Снизу стали слышны шаги, голос Шатохиной – она громко бранилась, Федор что-то отвечал, звуки приближались. Дальняя дверь скрипнула и, судя по звуку, закрылась. Зато из двери рядом с лифтом появилась запыхавшаяся и раскрасневшаяся Шатохина, за ней Федор. Наталья вдруг всхлипнула и бросилась Егору на шею.
– Ну, Наташа, не надо, ты же боец – и расклеилась! – Егор погладил секретаршу по голове. – Не надо плакать, все позади. Смотри, пришла Инна Кирилловна, и Федор с нами, сейчас мы тебя отвезем домой и сдадим мужу из рук в руки.
– Страшно-то как, Егор Алексеевич! Инна Кирилловна, Феденька, ведь был здесь этот злодей, был! Из той двери вышел, лампочки там не горят, но он был там! И лифт испортил специально, и…
– Вы его видели? – Шатохина кивнула Егору, показывая, что пора спускаться. – Кто там был?
– Ин, не видели. Темно там – только слышали. Не знаю, кто это был, но он, похоже, услышал вас с Федором раньше, чем я, вот и ушел. Спускаемся вниз. Наташа, все обошлось, сейчас приедешь домой – и у тебя отпуск.
– Уеду завтра с мальчишками вместе с Валерой в Питер, там поживем пока. И ему удобно – не надо сюда мотаться, и квартиру обживем… а то как вечер, так Валера к нам, скучает один там. – Наталья шмыгнула носом. – Как удачно, что я с вами вышла, ведь подумать страшно, если бы я одна оказалась, у меня бы сердце разорвалось на части, ей-богу! Инна Кирилловна, Феденька, как хорошо, что вы пришли!
Наталью била дрожь, Федор придерживал ее под локоть левой руки, правой она намертво вцепилась в ладонь Егора.
– Я ведь специально с девочками не пошла, ждала вас, Егор Алексеевич. – Наталья снова шмыгнула носом, и Федор подал ей платок. – Спасибо… я не пошла с ними, потому что весь день думала: это кто-то из них мог сделать, любая могла убить эту мерзавку, прости, Господи, что сказала так, но она была настоящая мерзавка, и убить ее мог кто угодно. Кроме Егора Алексеевича, потому что у него нет причины, и вас двоих. Инна Кирилловна, я хотела с вами пойти, но вы уже стояли в коридоре одетые, а мне еще надо было чашки помыть и кофейник, я постеснялась просить вас, чтобы вы меня обождали, да и Егор Алексеевич в кабинете сидел, вот я и решила с ним выйти. А тут такое. Я сразу поняла, когда дверь открылась, что это он пришел.
– Наташа, все позади. – Ступеньки закончились, они вышли в огромный вестибюль. – Ин, надо спросить у охраны, что с лифтом.