Егор переглянулся с Инной и Федором. Что ж, придется снова побеседовать с сисадмином.
– Валерий, у Натальи с завтрашнего дня отпуск. – Егор поднялся. – Спасибо за суп и пироги, вкусно – слов нет, но нам пора.
Уже в машине Егор вспомнил – Зотов даже не попробовал согнать кота со своего места, просто взял другой табурет.
– Я знаю, как получилось, что не нашли окровавленную одежду. – Федор, весь вечер просидевший у себя в спальне, наконец соизволил выйти в столовую, где шла игра в лото. – Вы меня слышите?
– Конечно, малыш. – Инна кивнула. – Егор, у тебя вишенки? Дай мне, а я тебе сливку.
– У меня какие-то разные фрукты. – Дэн раздраженно бросил на стол монету. – Дурацкие карточки попались! Покупаю еще.
Игра в лото на деньги – это для Егора было что-то новое. Но лото отвлекло его от тяжелых мыслей, и в голове потихоньку сам по себе наводился порядок.
– Расскажи нам, милое дитя. – Инна подала Федору пустую чашку. – Только сначала налей мне сока и принеси печенье.
– И мне. – Дэн тоже протянул свою чашку. – Малина! У кого малина, меняю на сливу!
– Слива у Егора.
Федор фыркнул и вышел. Через минуту он взгромоздил на стол большой пакет яблочно-виноградного сока и миску с творожным печеньем из «Восторга».
– Нашли лакея…
– Не лакея, просто мы заняты. – Инна взяла печенье и посмотрела на свои карточки. – И ты самый младший, а у нас, старичков, ноги болят, кости скрипят, и в лото мы играем, видишь? Налей мне сока, о, юный падаван, и поведай нам, непросвещенным, как высоко взлетела твоя сыскная мысль. Мне еще вишенку, и я сорву банк.
– Детский сад. – Федор разлил сок по чашкам. – В общем, я думал – как вышло, что никто не видел забрызганной кровью одежды убийцы? Ответ прост, как ножка стула: этот человек был одет в черное. Полностью. У нас многие дамы ходят в черном – считают, что это их стройнит, хотя им просто жрать меньше надо. Вот одна из них взяла небольшую дубинку…
– Федь, как можно незаметно взять дубинку? – Шатохина бросила на стол монетку и взяла верхнюю карточку. – Черт, груша… Дэн, тебе нужна груша?
– Нет. Малина есть?
Шатохина состроила гримасу и снова потянулась за печеньем.
– Вы меня слушаете или нет?! – Федор хлопнул ладонью по столу. – Дубинку можно соорудить из чего угодно. Из носка, наполнив его монетами, из ножки стула, из швабры, из бутылки пластиковой… но я думаю, что это была не дубинка, а какой-то предмет, который, даже если увидеть его в руках человека, не вызовет подозрений, даже внимания никто не обратит. Вот, например, я недавно видел довольно тяжелую штуку у Ираиды Андреевны на столе.
– Оппа! – Дэн торжествующе бросил карточки на стол. – Малина! Банк мой.
Он сгреб монеты и налил себе сока.
– Что ты видел, Феденька?
– Ин, у нее на столе была подставка под карандаши – такой кругляш зеленый, выдолбленный, размером с мой кулак, а тяжелый – ужас. Ираида сказала, что это малахит, обработанный цельный кусок породы – полированный, кстати, и держать удобно, – выдолблен так, что карандаш больше чем наполовину скрыт в углублении.
Они переглянулись.
– И отмыть ее легко, если она полированная. – Инна посмотрела на Патрика, лежащего на другом краю стола. – Куликова была сегодня в черном, ребята. Я помню это отлично: черная трикотажная юбка, такой же свитер под горло, я еще подумала, что оделась она неплохо, бусы на шее были под жемчуг, смотрелось элегантно.
– Я Ираиду Андреевну в роли убийцы не представляю. – Егор пожал плечами. – Нет, вряд ли она убила Шаповалову, и Машу не могла она сбросить с крыши.
– Мы почему-то исходим из того, что Данилову и Шаповалову убил один и тот же человек. – Инна погладила Патрика, сунувшего мордочку в ее чашку. – Я тебе сегодня изменила с чужим котом, но это ничего не значит, я все равно люблю только тебя!
– Ин!
– А что? Федя, мы исходим из того, что обе жертвы убиты одним преступником. Но это могут быть два разных человека, и мотивация у них тоже разная – просто сработал эффект домино.
– Хорошенькое дело… – Федор провел пальцем по лапке Патрика. – То есть один убил, второй решил – я не буду отставать и приобщусь. И что, будем гадать, кто следующий?
– Не знаю. – Инна посмотрела на Реутова. – Дэн, надо Ираидин малахитовый кругляш поближе рассмотреть.
– Я не говорю, что это Ираида Андреевна. – Федор покачал головой. – В офисе полно разного, что при желании можно использовать как дубинку. У нас такая вещь тоже есть в кабинете – небольшой настольный бюстик Ленина, мы его для смеха держим, он медный и довольно тяжелый. Он у нас стоит в нижнем отделении шкафа, где договора с поставщиками. И в любом кабинете можно что-то подобное найти, если поискать.
– Это правда. – Дэн высыпал на стол мелочь. – Но как выяснить, что именно послужило орудием убийства? Это же все в офисе надо перерыть, не окровавленный предмет искать, а по-другому к делу подойти. И не факт, что предмет еще там, если он выглядит нейтральным, его вполне могли сегодня вынести из офиса и выбросить, ищи теперь.
– Не думаю, что это Ираида Андреевна сегодня поджидала нас на лестнице. – Егор представил себе грузную даму в роли убийцы-ниндзя и улыбнулся. – Нет, там был кто-то более подвижный.
– На лестнице – да, но Шаповалову убить она могла. – Инна смотрела на Патрика, нахмурившись от одолевающих ее мыслей. – Это могут быть разные люди, действующие либо заодно, либо каждый сам по себе. Может, тебя или Наталью хотели убить под шумок, а если учесть, что тебя уже пытались задавить, то, скорее всего, жертвой наметили именно тебя, а не убили только потому, что ты был не один, и мы шумно поднимались по параллельной лестнице.
Егор вспомнил темноту в конце коридора и поежился. Тогда он держался, потому что Наталья дрожала, вцепившись в него, но если вдуматься, то ситуация была жутковатая.
– Зотов завтра увезет свое семейство из города. – Федор словно прочитал его мысли. – Незачем Наташе быть сейчас здесь, вернется, когда все закончится.
– Одной головной болью меньше. – Дэн тоже взял печенье. – Хорошая она, похоже, тетка, и нечего ей делать посреди этой истории. Ладно, что вы предлагаете? Поехать сейчас в офис и поискать с люминолом предмет?
– С люминолом? – Егор удивленно посмотрел на Реутова. – Люминал – знаю, это снотворное, сейчас его уже не выпускают, а люминол…
– Люминол – это вещество, использующееся в криминалистике. Если распылить его на поверхности, он вступает в реакцию с молекулами железа, содержащимися в гемоглобине крови, причем даже через слои краски видна реакция – в темноте под ультрафиолетовой лампой. Другое дело, если переборщить с люминолом, молекулы разрушатся и улика будет потеряна, а если предмет вымыли, то увидеть пятна можно будет только один раз. Значит, необходимо взять постановление на изъятие улик и делать это под протокол. – Дэн раздраженно фыркнул. – А где я тебе среди ночи возьму постановление? И криминалиста с фотоаппаратом тоже.
– Но завтра улику могут вынести из офиса, и мы ничего не узнаем.
– Не так уж и поздно. – Федор посмотрел на часы. – Половина девятого. Попробуй пробить постановление, а мы съездим домой к Диме и расспросим его.
– Точно. – Инна поднялась из-за стола. – Дэн, некогда чаи гонять, давай, шевелись.
– Ни минуты нет покоя от тебя. – Реутов вздохнул. – Паршивая история паршиво закончится, попомните мои слова.
Федор собрал чашки и вышел, Дэн взялся за телефон.
– Я говорил сегодня с Димой. – Егор решил, что они должны знать. – Он очень странно повел себя, когда я попытался уточнить, был ли он вместе с Шаповаловой во время убийства Маши.
– Что значит – странно? – Реутов обернулся в дверях. – Юлить начал?
– Нет, он сказал – да, был с ней, но просто серый сделался, когда я спросил. Никогда я не видел, чтоб человек так испугался.
– Либо он что-то вспомнил и свел концы с концами, либо замешан в убийстве по самую макушку. – Реутов нахмурился. – Может, не ехали бы вы туда? Нечего подставляться. Я утром подскочу к вам в офис и сам с ним побеседую.
– Нет, Дэн, я уже настроилась. – Инна подтолкнула приятеля на выход. – Иди, добывай улику, а мы тряхнем сисадмина, он сто пудов нарезался до синих слоников, все выложит и не вспомнит.
– Дима больше не пьет, в завязке с прошлого лета. – Федор с сожалением посмотрел на разбросанное лото. – Ладно, пойду, машину прогрею, а вы одевайтесь и выходите.
Вслед за Инной Егор пошел к лестнице. С гораздо большим удовольствием он бы сейчас прилег на кровать и почитал книгу, но разве можно найти покой, когда живешь, словно на действующем вулкане? Шатохина в быту оказалась совсем не такой, как на работе. Егор чувствовал себя рядом с ней так, будто его заперли в клетке с небольшим, но довольно кусачим хищником, поведение которого предсказать невозможно.
– Дима мне еще рассказал кое-что… о том вечере, когда все случилось.
– Это насчет сына Ираиды? – Инна зло прищурилась. – Я знаю, Федя говорил.
– Просто очень вовремя этот парень сел в тюрьму. Странно совпало, прямо после изнасилования, и вдруг наркотики. – Егор осторожно подбирался к теме разговора. – А еще Дима сказал, что в конце января, как раз… перед тем, сотрудники стали получать письма с угрозами обнародовать какие-то их секреты, и травля Веры прекратилась.
– Ты хочешь сказать, что это кто-то из нас? – Инна ухмыльнулась. – Вовсе не кто-то из нас, а конкретно я занялась вплотную этой сворой мерзавцев. Федька тогда ничего не знал о том, что происходит у Верочки на работе.
Патрик прыгнул на пол и побежал за Инной по ступенькам.
– Они с Федей тогда отдельно от меня жили. – Инна оглянулась, чтобы убедиться, что Егор идет за ней. – У Верочки есть квартира – осталась ей от бабушки, мамы ее отца. Когда они с Федором поняли, что у них все всерьез, решили пожить вместе. То, что это все было очень… целомудренно, я тогда не знала. Федя трудился на предприятии, хотел и Верочку туда устроить, но у нее опыта работы не было. Она пошла на собеседование в наш гадюшник, и ее взяли на договорную работу. Надо же был