– Если нанонити на что-то и влияют, то это на координацию движений и скорость рефлексов. Если провести аналогии с «Мухтаром», то, скорее всего, наниты улучшают реакцию.
– Ёкарный бабай… – выдохнул старшина.
– Это ещё не всё! Затронут оказался не только мозг. Похожие на нити структуры мы также обнаружили и в мышечной ткани исследуемого объекта. Есть гипотеза, что они улучшают сокращение волокон и делают своего носителя сильнее.
– Ты внезапный прилив сил чувствовал? – полковник перевёл взгляд на Березова.
– Бодрячок после ранения, – старшина предпочёл назвать заражение внеземными нанитами «ранением», – какой-то был. Но не такой, чтобы трубы руками гнуть.
– А ты пробовал?
– Что?
– Ну, трубы руками гнуть?
Березов сначала потрясённо посмотрел на свои ладони, потом на Марину.
– Трубы гнуть не обязательно. Мы проведём тесты на динамометре. А каких-нибудь ещё странностей вы со своим организмом не замечали?
– Есть хочется. Сильно и постоянно, – признался старшина.
– Это объяснимо. Наночастицы состоят в основном из углерода, железа и кремния. Я вам диету составлю для того, чтобы быстрее закрыть потребность в необходимых элементах.
– А как закроем… в кого я превращусь? – задал самый волнующий его вопрос старшина.
– Да ни в кого, останетесь человеком. Только слегка модернизированным, – не совсем уверенно ответила девушка.
– Что по поводу цифр на табличках? Есть идеи для чего они? – продолжил закидывать девушку вопросами полковник.
– Только одна. Наши враги почему-то используют двоичную систему для коммуникаций. И логично предположить, что «0001» это тоже двоичный код.
– И что он значит?
– Единица. Просто цифра один и всё.
Вот и зачем, спрашивается, пришельцы пометили его МКП и многострадальный лоб старшины единицей? Смысл сего действа от Павла ускользал полностью.
– Как у вас подготовка операторов проходит? – поинтересовалась Марина.
– Никак. Считай, что она ещё не начиналась. И что самое мерзопакостное – за десять дней мы из них бойцов точно не сделаем. Если вы раскодировали сигнал правильно, то через десять дней нас ожидает заварушка, а мы к ней абсолютно не готовы, – обрисовал ситуацию Павел.
– Можем попробовать сыграть от обороны, – предложил Березов, – натаскаем ребят на стрельбу из статики, отсидимся какое-то время за стенами.
– Вариант неплохой. Лишь бы Ромин успел за это время людей из Уссурийска эвакуировать. Но у нас есть серьёзная проблема с информацией. Мы знаем, что через десять дней должно произойти нечто. И хреново, что мы не знаем, что именно. Без разведки и наблюдения за пирамидами наше отсиживание на базе непродуктивно. Но и ребят посылать в патрулирование нельзя. Навыков у них не хватает.
– У нас партия разведдронов пришла. Там куча, два десятка точно есть, – напомнила Марина.
– А толку от них? Ты же сама говорила, что частоты управления дронами подавлены противником. Мы ими ни управлять, ни получить с них картинку не сможем.
– Сейчас-то да. Но у нас есть целый контейнер ретрансляторов. Если установить достаточно насыщенную сеть, то сигнал будет проходить. Рации в МКП по такому принципу устроены. Они же работают?
– Работают, – подтвердил догадку девушки полковник. – Наблюдение за противником без риска потерь? Ради этого стоит разбиться в лепёшку. Хорошо, делаем так – неделю гоняем операторов в хвост и в гриву. Потом выводим в поле, расставляем ретрансляторы и мигом обратно на базу. Окапываемся и ждём, что нам сюрприз пришельцы преподнесут.
Бесперебойная связь в военном искусстве – это пятьдесят процентов успеха. С введением в строй всей сети ретрансляторов «Застава» – так теперь стали называть обнесённую инженерными укреплениями базу, – получила стабильную связь со ставкой в Уссурийске. Из города вывезли всех гражданских, а вокруг пирамиды, незатейливо названной военными «П-1», теми же спецстроевцами было построено мощнейшее оборонительное кольцо с орудийными капонирами, рвами и окопами для тяжёлой техники. Страна очнулась от первого шока и начала накачивать подвергшиеся инопланетной агрессии районы ресурсами. Человеческими в том числе. Вслед за первым конвоем на Заставу был отправлен второй. В основном с вооружением. Караульный взвод, который осуществлял охрану базы, теперь выглядел как какие-нибудь киборги из фантастического фильма. Глухие шлемы с матово-чёрным непрозрачным забралом, на которое выводилась картинка окружающего мира и тактическая информация с прицелом. Треугольные чёрные броневые пластины крепились поверх своеобразной кольчуги из арамидных волокон. В теории этот бутерброд должен был выдержать попадание пули калибра двенадцать и семь миллиметров. Рёбра, конечно, такое попадание поломает, да и внутренности растрясёт, но пробития не будет. Оружие у ребят тоже было под стать защите. Автоматы отправились на склад, взамен бойцы красовались стрелковыми комплексами из электромагнитной установки под вольфрамовые трехмиллиметровые дротики и подствольным универсальным гранатомётом. У Павла душа немного успокоилась – если на Заставу посреди ночи прорвутся вертушки, то они получат достойный отпор. Однако особую радость у полковника вызвал приезд двух батарей гаубиц Б-24. Ствол у этих чудовищ имел калибр в двести три миллиметра и доставлял посылку весом в сто двадцать килограмм прямиком на макушку врагу. Использовавшиеся гаубицами корректируемые снаряды позволяли чуть ли не на голубей охотиться. Теперь у роты была просто чумовая огневая поддержка.
Связь и поставки – это хорошо, но чтобы овладеть всеми «игрушками», которые щедро сыпало на них командование, требовались ещё и постоянные тренировки. Бойцы лейтенанта Уварова от усталости с ног валились и норовили устроить себе ночлег прямо на ходу. Операторы МКП в своих боевых машинах буквально жили, изредка покидая кокпиты, чтобы наскоро перекусить да по-быстрому вздремнуть. Семь дней Павел гонял на различных симуляциях роту так, что даже казалось бы выплавленный из стали Березов и тот стал больше походить на зомби с чёрными кругами под глазами, нежели чем на человека. На восьмой день полковник дал своим ребятам отдохнуть, строго-настрого приказав выспаться. Хотя с приказом можно было и не заморачиваться. Курсанты впали в спячку и проспали бы до осени. Полковнику со старшиной чуть ли не силой приходилось вытаскивать их из кроватей, чтобы отвести пообедать.
Отдых принёс свои плоды. Утром следующего дня операторы были как огурчики – свежи, веселы и рвущиеся в бой. Но вот именно туда полковник их отправлять очень не хотел.
– Орлы! – поприветствовал он собравшуюся на плацу роту, – сегодня выходим для практических занятий в поле. Чтобы просто так туда-сюда не бегать, заодно займёмся и разведкой местности вокруг объекта «П-2».
Пэ-вторым назвали вторую пирамиду, возле которой был уничтожен полк Павла.
– Кроме разведки нам надо будет установить вокруг пирамиды элементы системы связи. Сеть ретрансляторов нужна плотная, поэтому грузим их по четыре штуки на машины второго и третьего взвода. Также эти машины оснащаются миномётной системой. В качестве основного оружия на манипуляторах идут стомиллиметровые орудия. Будете нашим огневым прикрытием. Первый взвод идёт налегке, без груза и миномётов, только с автопушками и дробилками для ближнего боя. Её задача – головной дозор и связывание противника боем.
– А противники будут? – поднял руку перед тем как спросить Малой. Прямо как на школьном собрании!
– Противники могут быть всегда. И чаще все они на голову сыплются, когда этого меньше всего ожидаешь. Поэтому солдат должен всегда быть начеку, даже когда идёт в сортир. Подошёл, заглянул в канализацию, и если никого не обнаружил – делай свои дела спокойно, – ёмко ответил вместо Павла старшина.
– Мы идём в самое логово врага. Вероятность боестолкновения – очень высокая. Сейчас мы обсудим и разберём по полочкам три возможных сценария…
Рота вышла из ворот базы через час. Павел оставлял её со спокойным сердцем, ведь за его спиной оставалась настоящая твердыня, с башнями, подземными переходами, капонирами и убойной артиллерией. Да и бойцы Уварова из себя представляли сейчас грозную силу. Если всё пойдёт наперекосяк и в действие вступит план «Красный», означающий, что роте надо бросать всё и, огрызаясь огнём, срочно отступать, то им будет куда вернуться и где закрепиться.
Вышагивая по дороге, Павел в десятый раз проверял маршрут и настройки взаимодействия. «Мухтары» позволяли не только на автопилоте по отметкам бегать, но и принудительно ограничивать сектор обстрела. Павел выставил ограничения дружественного огня на максимальный уровень. МКП автоматом заблокирует оружие, если есть риск задеть своего. С одной стороны, так курсанты не умудрятся друг друга перестрелять. И это плюс. А жирнющий минус состоял в том, что если вертушки прорвутся к их строю, и начнётся ближний бой, то операторы, скорее всего, покойники. Системы МКП просто не позволят им стрелять.
Координаты установки каждого ретранслятора были определены по картам заранее и отряду просто надо было посетить точку А, потом точку Б и далее по списку, на каждой точке вдалбливая мачту прибора в землю. Но из простого передвижения полковник сделал сложный ритуал, по мнению операторов, совершенно ненужный. До следующей точки оставалось двести метров, можно было одним рывком преодолеть это расстояние. Но полковник нестись как экспресс им не давал. Он расставлял МКП как фигуры на шахматной доске.
– Второй! Сдайте назад. Занимайте высоту, прячьтесь за деревьями. Третий, вы наоборот отстаёте. Вы не сможете поддерживать нас огнём прямой наводкой. Десять секунд, чтобы занять позиции. Бегом! Первый, ждём остальных, не двигаемся.
Несмотря на суперсвойства комбинезона пилота, дышащего, сохраняющего тепло и отводящего лишнюю влагу, по спине полковника бежали целые реки, а в голове нарастала лёгкая паника. Если сейчас, без какого-либо внешнего давления, его рота совершает ошибку за ошибкой, то что будет, если хотя бы одна вертушка на них набросится? От пирамиды их отделяла небольшая горная гряда, и встретить здесь пришельцев было делом весьма вероятным.