– Щит! – закричал Павел, одновременно с этим представляя, как появляется перед «Мухтаром» спасительное поле. И оно появилось, буквально перед закруглённым носом капли. Вместо жуткого, сминающего корпус и лонжероны удара, «Мухтар» обдало мелкой пылью.
– Включить щиты! – скомандовал полковник. Вероятно, другие капли тоже могли бы попробовать изобразить из себя камикадзе, и Павел не хотел проверять скорость реакции других пилотов. Но защитное поле обладало одной неприятной особенностью. Оно уничтожало как объекты, влетающие в него снаружи, так и снаряды, которые выпускали МКП. То есть за ним мобильные комплексы были в безопасности, но и сами не могли вести огонь.
Капли пронеслись над головой, от первоначальной ватаги их осталось всего три. Павел отдал приказ убрать щиты и открыть огонь по разворачивающемуся для нового захода противнику. К трассерам первого взвода присоединились огненные росчерки капитана. Тот наконец смог выбраться из пролома. Начать новую атаку капли не успели, всех трёх разорвала на части шрапнель от близких разрывов.
– Товарищ полковник, к вам орда, – предупредил Павла по рации Уваров. – И вертушки, и капли. Даже топтуны подтягиваются.
– Сколько у нас есть времени? – Павел бежал к стоящему возле пролома капитану. Тот, тоже услышав предупреждение с Заставы, торопливо опускал вниз трос лебёдки, намереваясь побыстрее вытащить своих бойцов.
– Минут пятнадцать. Может, меньше. Я могу «Драккар» к вам поближе подогнать.
– Капли поблизости есть?
– Секунду, проверю. Да, несколько групп дроны замечали.
– Пускай «Драккар» сидит на точке эвакуации. Мы успеем, – распорядился Павел.
Ширина провала позволяла одновременно поднимать наверх сразу два МКП. Этим Павел с капитаном и занялся, отправив своих орлов патрулировать окрестности.
Офицерам осталось вытащить последнюю машину, она уже болталась на «крючке» у капитана. И тут Павел услышал сначала едва различимый, а потом вполне отчётливый и явно приближающийся свист.
– Тяни его наверх, быстрее! – Павел понял, что «свистит» у них в прямом смысле под ногами. Хотя Швецов до этого момента с подземными торпедами не сталкивался, но по голосу командира капитан понял, что надо поторапливаться. Чтобы ускорить процесс, капитан начал отходить от пролома, таща за собой болтающегося на канате «Мухтара». Инициатива здравая, таким образом комвзвода жизнь своему подчинённому спас.
Почти спас. Павел, оставшийся стоять возле дыры в земле, увидел взлетавший МКП. Но вслед за машиной он увидел и вылетающую из каменного дна тоннеля торпеду. Хоть та и летела очень быстро, но восприятие Павла замедлилось. Он как по кадрам видел, как нос торпеды, круша камень, высовывается из скального основания. Что делать? Стрелять? Дистанция мизерная, один промах, и всё, второй попытки у Павла не будет. Закрыться щитом? Это спасёт самого Павла, но болтающемуся на тросе МКП однозначно придёт конец.
Время на принятие решения исчислялось микросекундами. Всё-таки полковник решил включить щит. И спрыгнуть вниз. Плашмя. Раскинув манипуляторы в разные стороны. Пролетев мимо поднимающегося «Мухтара», он принял торпеду на щит. А потом, не успев выключить его, грохнулся на дно провала. Машину от повреждений спасли вовремя подключившиеся антигравы, они погасли скорость перед ударом. Но со щитом произошло то, о чём предупреждала Марина – излучатель поля от столкновения с массивным объектом перегорел. «Мухтар» Павла остался без силового поля.
– Хоманцев, ты сбрендил?! – Капитан не видел того, что было причиной экстренного прыжка Павла, и посчитал, что у того случился припадок неадекватности.
– Товарищ полковник мне жизнь спас! – заступился за командира вытягиваемый на тросе пилот.
Включив антигравитационные двигатели на полную мощность, Павел попытался сначала выпрыгнуть из провала, а потом уже объясняться со Швецовым. Ему это удалось, допрыгнув до края, он схватился за него манипуляторами и подтянулся.
– Все к «Драккару»! – Павел не стал тратить время на ненужные объяснения. Метод, которым он обезвредил торпеду, он продемонстрирует парням попозже. На полигоне. И появится после этой демонстрации новый тактический приём под названием «кульбит Хоманцева».
МКП неслись по полю широкой растянутой шеренгой. Перед их строем, проводя рекогносцировку, летели три «стрекозы».
– До точки эвакуации всё чисто! – Голос Уварова внушал надежду.
– Что со вторым и третьим? – Бежавшему галопом полковнику некогда было рассматривать тактическую карту.
– Прибыли на базу, ждут вас, не покидая МКП.
Это хорошо, что у часовых появился резерв на случай непредвиденных обстоятельств. Но полковник был убеждён, что они всё-таки сегодня обойдут его людей стороной – до готового к экстренному старту «Драккара» было рукой подать.
– Скажи, чтобы без нас ужинать не начинали, – ответил Павел на общем канале, чтобы приободрить пилотов.
– Предупрежу поваров, чтобы разогревали первое, – подыграл командиру лейтенант.
Погрузка прошла без историй. Десять МКП – десять посадочных мест. Да и фиксация мобильного комплекса в транспортных гнёздах «Драккара» занимала не более семи секунд.
– К взлёту готовы! – сообщил Павел пилотам, проверив стыковку всех машин через командирский интерфейс.
– Понял, взлетаем!
Транспортник без прогрева двигателей рванул ввысь.
«Сэкономили, блин, силы перед волной, ага! Минус три машины! – с горечью подумал Павел, глядя на стремительно отдаляющуюся землю. – Хорошо, что до базы рукой подать».
Однако спокойно поужинать «Барсукам» сегодня было не суждено.
– Командир! К вам быстро приближаются шесть капель! Направление семьдесят! – сообщил взволнованным голосом лейтенант.
– Орудия к бою! – Павел прикинул, что враги должны были подойти с того борта, где была подвешена его машина. – Сообщайте о визуальном контакте!
Павел включил сенсоры на автоматический поиск летящих объектов. Но не отказался и от самого надёжного разведывательного инструмента – своих глаз. Контакт разведдронов с каплями был недолгим, метки сопровождения на карте не появились. Поэтому глазками приходилось перепахивать бесконечно глубокую синь неба с редкими кучевыми облаками.
– Слева! Смотрите! Они слева заходят! – заголосил кто-то в эфире. И однозначно этим «кем-то» был бывший гражданский пилот. Дал, называется, наводку – ищите слева. А в трёхмерном пространстве есть не только лево и право, тут как бы ещё и верх с низом существует. Но Павлу повезло, он почти сразу засёк россыпь точек, на фоне неба казавшихся чёрными.
Воздух на крики он тратить не стал. В его распоряжении была более действенная указка – трассирующие снаряды чётко показали остальным пилотам, откуда стоит ждать нападения. Изображать из себя закреплённую на самолёте турель было не очень привычно. Корпус «Мухтара» двигаться не мог, наводку орудий полковник мог осуществлять только за счёт движения манипуляторов. Это сильно ограничивало сектор обстрела, Павел успел дать всего две короткие очереди. Отстрелялись и остальные, сбив всего одного пришельца. Остальные пронеслись выше «Драккара».
– Левый борт, они ваши, – передал эстафету Павел. Ему оставалось дожидаться, когда пришельцы снова перелетят на его сторону.
Не дождался. Если корпуса МКП были прикрыты «кольчугой», то транспортнику противопоставить концентрированному излучению было нечего. Куда пришлось попадание, и было ли оно одно, Павел не увидел. «Драккар» вдруг сильно завалился на левый борт, задрав правый в небо.
– Ребят, что у вас? – по интеркому спросил Павел, едва не откусив себе язык из-за сильной тряски.
Лётчики не ответили. То ли отчаянно боролись за жизнь воздушного судна, то ли у них вышла из строя аппаратура связи. Но и без их предупреждений Павел чувствовал, что «Драккар» теряет высоту. Быстро. Слишком быстро. Он мог активировать аварийный отстрел своего мобильного комплекса. Мягкое приземление ему бы обеспечили антигравитационные двигатели. Сам бы он спасся, но у всех оставшихся на борту был неиллюзорный шанс угробиться при жёстком приземлении. Даже МКП вряд ли могли бы защитить своих операторов, инерция на такой скорости штука страшная, размазала бы тела в желе!
Вместо отстрела Павел, наоборот, вцепился манипуляторами в удерживающую в транспортном гнезде МКП раму. И активировал антригравы. Конечно, на массу всего «Драккара» они и близко не были рассчитаны. Но хоть какой-то процент от мощи удара они должны были скомпенсировать. А удар последовал в следующее мгновение.
Что там антигравы смогли погасить, неизвестно. Но полковника тряхнуло так, что он чуть рёбра себе об ремни не переломал. Врезавшись в землю, «Драккар» начал кувыркаться, и Павел себя почувствовал полотенцем в стиральной машине. Молотило его нещадно, и организм решил на время из этой пыточной устраниться, отключив сознание.
Пришёл в себя полковник в тот момент, когда транспортник остановился, зарывшись в глинистую почву. Полковнику, и всем закреплённым на правом борту МКП повезло. Транспорт лежал, завалившись на левый бок. Поданная команда на штатное освобождение захватов не сработала – повреждения коснулись и управляющих цепей «Драккара». Пришлось задействовать аварийную систему. Сигнал заставил сработать запал в термитных шашках, которые просто пережгли удерживающие «Мухтар» балки. Павел заставил машину сесть, а потом скатиться с борта самолёта на землю. Рядом с ним бухнулись ещё четыре машины. По крайней мере, все на правом борту выжили. Пройдя вдоль разбившейся машины, Павел увидел кабину пилотов, смявшуюся от удара в лепёшку. Вырвав побелевший от многочисленных трещин иллюминатор, Павел заглянул внутрь кабины. М-да, здесь спасать уже некого. Лётчиков как прессом раздавило между слоями металла. Оставалось выяснить судьбу пяти мобильных комплексов с левого борта. На командирском интерфейсе машины светились зелёным с несколькими незначительными оранжевыми повреждениями систем. Но их операторы на вызовы по рации не отвечали. Или погибли, или приложило их сильнее, и они сейчас валялись в кабинах в отключке.