Не став дожидаться, пока выдвинется лестница, Павел из люка выпрыгнул на плац. Лихость на камеры – это замечательно, приземлился Павел мягко, как кошка. То, что нужно для красивого кадра, однако в левом колене что-то хрустнуло, и ему стоило больших усилий, чтобы не скорчить болезненную гримасу и дойти до трибуны не прихрамывая.
– Уважаемые коллеги, поприветствуем героя обороны Находки, – пресс-секретарь блеснула ослепительной улыбкой. – Человека, который чуть ли не с первых секунд появления пришельцев вступил с ними в борьбу и в этой борьбе смог победить, уничтожив одну из главных баз протопрограммы. Полковник Хоманцев, дамы и господа!
Павел слегка поклонился. И застыл перед микрофоном. То, как его представила блондинка, немного сбивало с настроя. По ее словам, он был эпичным героем, но сам Павел за собой особого героизма не замечал. Все последнее время он только и старался, чтобы самому не загнуться, да и ребят по глупости не потерять. В голове он себе речь набросал. Стандартную такую, в духе ни пяди земли не отдадим, всех порвем и домой вернемся живыми и здоровыми. Но стоя перед телекамерами, полковник осознал, что жителям Земли он должен сказать совсем другое.
Глава 18
– Рад вас всех приветствовать на Заставе, – Павел начал свою речь довольно стандартно.
– Сейчас господин Хоманцев озвучит нам краткий обзор происходящего, а потом вы сможете задать ему интересующие вас вопросы, – присланный штабом пресс-секретарь попробовала облегчить жизнь Павлу и взять проведение конференции под свой контроль. – Полковник Хоманцев, прошу вас.
Майор сделала шаг назад, как бы оставляя Павла один на один с затихшими журналистами, направившими на него микрофоны и камеры.
– Поздравляем вас с победой, полковник! – не сдержав эмоции, выкрикнул кто-то из толпы добровольцев.
– Спасибо, но не меня надо поздравлять. А всех вас. Вчерашний день был действительно богат на события. И события эти со стороны выглядят как крайне позитивные. Но я хочу сказать, что не все радужно. Вы все смотрели мою беседу с искусственным интеллектом?
– Да. Конечно, смотрели. Видели, – нестройно пронеслось по толпе представителей СМИ.
– Тогда вы понимаете, что каждая атака протопрограммы идет по нарастающей. Каждая – проверка наших с вами сил. Я больше скажу, с нами не воют, нас тестируют.
– А разве это что-то меняет? – крикнул один из репортеров.
– Как я уже и говорила – вопросы после доклада Павла Борисовича, – пресс-секретарь попыталась вернуть общение с журналистами на намеченный ею путь.
– Меняет. Я был в пирамиде, видел то, чем обладает протопрограмма. Ресурсы нашего противника огромны, технологии невообразимы.
– Мы тоже видели записи из пирамиды. Впечатляет, кончено, но так ли велик разрыв между нами, как вы предполагаете? – задал вопрос следующий журналист.
– Предполагают ученые. Я говорю лишь о том, с чем сам непосредственно сталкивался. От волны к волне дроны становятся сильнее, их тактика – все более изощренной. Да что там говорить. – Павел повернулся и указал на стоящий модернизированный нанитами «Мухтар». – Вот наш обновленный мобильный комплекс поддержки…
– Круто выглядит!
– И еще более круто воюет. Но проблема в том, что это фактически создание протопрограммы. Наши лучшие умы не понимают, как он работает!
Поняв, к чему клонит полковник, пресс-секретарь попробовала еще раз вмешаться в интервью.
– Знаете, штаб готов предоставить…
Однако что там мог предоставить штаб, никто не слушал. Ведь откровенные слова полковника попахивали сенсацией!
– Чтобы выжить, людям недостаточно, чтобы я и мои парни были героями. Нам надо, чтобы и вы стали героями тоже! – чуть повысив голос, произнес Павел. – Чтобы героем стал каждый из нас! Я хочу, чтобы вы поняли – никто не сможет отсидеться в стороне!
После этой жесткой, но справедливой отповеди журналисты на миг замолчали. А потом вопросы на Павла полились рекой. Майор сошла с трибуны и начала нервно с кем-то вести переговоры по коммуникатору. Павел это заметил краем глаза. Но пресс-конференцию завершать не спешил.
Уже в кресле «Мухтара» Павлу пришло на ум, что он только что мог похоронить свою карьеру. Но и врать о непременном разгроме врага не мог. У него до сих пор в голове не укладывалась информация, полученная от протопрограммы, о том, насколько ничтожна доля людей, участвующих в отражении нападения, которое угрожает жизни двум третям населения планеты. И этот геноцид обязательно случится, если народ не взбодрить и не дать планам Рай’са достойного отпора. Он еще не успел довести «Мухтара» до ремонтной зоны, как его вызвал Ромин.
– Вот скажи, полковник, что мне с тобой делать, а?
– Наградить. Или в рядовые пилоты разжаловать, – честно ответил Павел. – В зависимости от того, как интервью сработало.
– Нормально сработало. Первые анонсы уже слиты в сеть. И спасибо, дорогой, из-за тебя у меня работы через край! Добровольцы завалили штаб своими резюме! Там и вояк пруд пруди! Причем элита подтянулась, спецназ, ветераны! Из сорока трех институтов звонили с вопросом, чем они могут помочь. Частные меценаты деньги начали жертвовать.
– Это же… хорошо?
– Слишком хорошо, я бы сказал. Но больше – никакой самодеятельности, понял?
И Ромин отключился, побежав осваивать ресурсы, которые свалились на Корпус благодаря одному упертому полковнику.
В ремзоне полковника поздравляли. Персонал базы только по новостям в интернете осознал, что командир совершил нечто эпохальное. Марина быстро навела порядок, отправив людей по рабочим местам, и уволокла Павла в свой кабинет.
– Павел, ты понимаешь, что натворил?! – спросила она, заперев дверь.
При посторонних Марина всегда его называла на «вы», но в личных беседах начинала «тыкать».
– В общих чертах, – полковник притворно разыгрывал скромнягу. – Говорят, что экономику Земли на военные рельсы перевел.
– Это-то да. Но ты сделал ровно то, что хотела протопрограмма!
– Почему…
– Да потому! Ей что надо было?! Цель! Какая у нее основная цель?! Дать Рай’са как можно больше способных сражаться солдат. И ты это сделал! Ты расшевелил своим интервью тех, кто находился в спящем состоянии!
Это называется обухом по голове. Да еще и со всего размаху! Полковник потрясенно присел на край рабочего стола.
– Что же получается? А? Может, этот гадский искусственный интеллект и пирамиду нам специально сдал? Чтобы у нас волна пассионарности пошла?!
– Очень может быть.
– Да что за чертовщина! Как нам тогда войну выигрывать?! Если побеждая, мы в итоге проигрываем?!
У Марины ответа на этот вопрос не нашлось.
– В штаб сообщить надо о наших идеях и выводах. – Павлу не хотелось командующего корпусом расстраивать, но довести до начальства проблему надо.
– Пал Борисыч, а вот эти соображения никому не сообщай. Я серьезно, вы с Мариной сейчас подпишете подписку о неразглашении. – Генерал на голограмме выглядел сильно обеспокоенным.
– Мы понимаем…
– Понимал бы, не лил масло в огонь перед писаками, – напомнил генерал Павлу, и тому нечего было ответить.
Закрепив электронной подписью соглашение о неразглашении, полковник завершил сеанс связи.
– Идем на полигон? Думаю, там вы себе настроение поднимете.
Павел не стал разочаровывать Марину и говорить, что стрельба по голографическим пришельцам его утешит мало. Он только что всю планету круто подставил! Но ему еще предстояло решить, стоит ли начинать распределять классы и по остальным МКП роты. Перевесят ли плюсы, которые машины получат от трансформации, риски того, что на них может как-нибудь воздействовать протопрограмма? Тот факт, что техники в ремзоне не способны провести хоть сколько-нибудь серьезный ремонт новых машин, решимости Павлу тоже не добавлял. Как вариант, можно было бы в штаб обратиться и перевалить ответственность за решение о модернизации на голову начальства. Но так поступить с Роминым Павлу не позволяла совесть, он и так штабным устроил развлечение от всей души.
– Давай так – по одной машине переводим в новый класс. Я просмотрю списки и выберу, кого конкретно будем отправлять на трансформацию.
Павел кандидатов выбирал по одному критерию – чем меньшей полезностью отличался пилот, тем лучше. Опытные кадры по решению Павла модернизацию должны будут пройти во вторую очередь.
– Нам кристаллов на пять комплексов точно не хватит, – сообщила Марина полковнику.
– Это разве проблема? После уничтожения П-2 миньоны в окрестностях появляться перестали. Думаю, в тоннелях их тоже нет. Отправим пару взводов, выделим им максимум тары для транспортировки. Наладим постоянно воздушное сообщение между местами сбора и Заставой, и тебе этих кристаллов некуда девать будет.
Павел решил на сбор урожая отправить Малого, так как «Титаны» отличались повышенной грузоподъемностью. И Березова, чтобы было кому проследить за увлекающимся командиром третьего взвода. Швецова же Павел вызвал на полигон, для капитана у него имелась особая деликатная задача.
Изучать новые образцы брони можно в лабораториях. Прочность, стойкость к экстремально высоким температурам и ударным физическим воздействиям. Подход в общем-то верный, но по времени затратный. Новые броневые плиты годами в лабораториях крутить-вертеть могли, перед тем как в войска отправить. Существовал и иной, более быстрый способ протестировать новый корпус «Мухтара». Правда, он был довольно рискованным.
– Павел Борисович, а вы эту идею штабу озвучивали? – с большой долей сомнения в голосе спросил капитан по рации.
– Нет. У них своих головняков девать некуда. Я тебе приказ под запись отдал?
– Отдали.
– И чего тебе еще нужно?
Мобильные комплексы стояли на полигоне. Друг перед другом. Как ковбои дикого запада или дуэлянты.
– Было бы неплохо, если вы хотя бы из машины выйдете. Чтоб мне потом под трибунал лишь за порчу боевой техники идти, а не за убийство командира.
– Слушай, капитан, мы десять раз все обсудили – как только я покидаю «Мухтара», основные боевые системы отключаются. И мы не можем их включить удаленно. Ты стреляешь по касательной, стараешься не зацепить кабину.