не любил, не привык еще бравый старшина выглядеть неполноценным с его точки зрения. В МКП вести за собой, кроша врагов в щепу – пожалуйста. Сидеть в инвалидном кресле на сборищах – увольте. До собрания старшина Павлу мозг вынес вопросами о дальнейшей судьбе Куклы-Тани. Причем абсолютно не понятно, чего он для нее хочет – мести или снисхождения. Однако полковник обсуждение быстро свернул, сказав, что пока шале в Швейцарии не захватят, ни о чем другом и думать даже не будут.
По предоставленным Таней координатам находилось именно шале – альпийская хижина. Хотя хижина, надо сказать, довольно располневшая. Прилепившееся к скале на вершине горы здание точнее можно было охарактеризовать, назвав особняком, построенным в фольклорном стиле. Стены из круглых булыжников вписывались в пейзаж, и их прочности могли бы позавидовать крепости. Крыша из широких досок вроде бы создавала некий сельско-романтичный настрой, но его напрочь перечеркивали проволочный забор и четыре сторожевых вышки, находящиеся по углам имения. Вышки эти не пустовали, на фотографиях виднелись люди с продолговатыми предметами в руках. И Павел был готов поспорить на что угодно, что это не метла.
– Какие будут соображения, господа-товарищи офицеры? – спросил Павел после того, как командиры взводов вдоволь насмотрелись на спутниковые снимки.
– Твердый орешек. Из-за скалы подход только один. Да и то придется вверх по склону карабкаться. Время потеряем, – высказался наиболее авторитетный старшина.
– Угу. И не только время – на склоне мы будем как на ладони. Увидят нас сразу после десантирования, – вторил ему Швецов. – Тут бы заранее авианалет запросить. Вышки эти подавить.
– Авиаудар – дело хорошее, но времени на него нет, – отрезал Павел. – Пока подготовят, пока согласуют, пока силы выделят. Как бы за этот срок из сталкеров аналогов Куклы не напекли.
При упоминании Тани старшина дернулся, но смолчал.
– А давайте в две волны высаживаться? – внес предложение Уваров. – Сначала МКП, потом пехота. Мобильные комплексы подавят сопротивление, а мы затем войдем в здание.
– Верно мыслишь, все как по учебнику, за одним жирным но – у них там заложники. Пока мы оборону снесем, с ними расправятся, – Павел отверг идею лейтенанта.
– И как нам быть? – Лейтенант переводил взгляд с одного командира на другого. – Пойдем по склону – нам наваляют, затянем с десантом – парней и девчушек в расход пустят.
– Когда не знаешь, как поступить – придумай какой-нибудь дикий вариант, от которого у тебя самого волосы шевелятся. И воплощай в жизнь, чтобы врагов до седины и икоты довести! – поделился жизненной мудростью полковник.
– А у нас такой план есть? – с надеждой спросил Уваров.
– Нет. Но сейчас придумаем.
– Отлично! Еще вопрос, Павел Борисович, а маскхалаты нам штаб пришлет?
– Это еще зачем?
– Так ведь там снег. Сплошной. А у нас на бронекостюмах «дубки» и «березки». Будем в них как бурые мишки на снегу.
– С этим мы тоже как-нибудь разберемся.
Разобрался Павел со всеми проблемами штурма шале круто и разом. Личный состав от его идеи только присвистнул и сказал: «Лихо, попробуем».
Стратосферный транспорт, присланный за часовыми, к высадке десанта на лету приспособлен не был, да и для посадки ему требовалась твердая полоса. Услышав, что им предлагает Павел, летчики сначала наотрез отказались. За то, что они угробят роту часовых в полном составе, их по возращении на аэродром если не расстреляют, то упекут за решетку надолго. Пришлось Марине подключаться и умными выкладками и заключениями доказывать, что план Павла вполне осуществим.
Стратосферник и для полетов на малых высотах и с низкой скоростью абсолютно не годился. Но тактика, которую выбрали часовые, требовала от него именно этого. Уже сидя в транспортном отсеке, полковник долго спорил с пилотами. Те говорили, что минимальная высота для сброса груза составляет восемьсот метров, Павел же ругался и отвечал, что его бойцов раскидает по всем Альпам, и настаивал на трехстах. Кое-как сошлись на высоте сброса в четыреста метров.
Через откинувшуюся аппарель в грузовой отсек самолета ворвался ветер и жуткие завывания. Первыми в пропасть шагнули МКП, не имевшие реактивных двигателей. Они не могли кардинально корректировать свой полет, и поэтому их выброска осуществлялась прямо над объектом. Следом за ними потянулась и прокачанная элита. Причем мобильные комплексы прыгали не с пустыми «руками». Каждый из них сжимал в манипуляторах прямоугольный контейнер.
Если до момента отрыва от аппарели Павлу казалось, что он освоил нелегкое искусство полета, то шагнув в небо, понял, как же ошибался. Одно дело как кузнечику прыгать с земли на землю, и совсем другое – оказаться в безбрежном воздушном океане, где не существует путей и ориентиров. Но старый друг не подвел Павла и на этот раз – система навигации выдала маркер, которого необходимо придерживаться.
Высотомер быстро откручивал цифры, на сотне метров автоматически включились антигравы и реактивные двигатели. Но не рывком, а плавно, иначе инерция могла Павла в желе размазать.
Падение вышло довольно суматошным, и только сейчас полковник смог разглядеть, что же находится под ним. Двести метров, казалось бы, высота немалая, но полковнику рассмотреть местность детально не удалось. Белое полотно с черточками ландшафта, причем понять, где вершина, а где пропасть, было невозможно. Шале выглядело как темное размазанное пятно, и если бы не маркер, то его легко не заметить. Но и достичь цели оказалось не так просто, земля неслась навстречу быстро, миг – и территория усадьбы заняла весь обзорный экран. Полковник заметил, что промахивается мимо крыши, и двумя короткими импульсами подправил траекторию. Он хотел этакой ракетой пронестись и врезаться в здание, но как только врубал реактивные двигатели на полную тягу, МКП начинало крутить и болтать. Аэродинамика у мобильного комплекса была хуже, чем у кирпича. Поэтому корректировать полет приходилось непродолжительными включениями движков.
Приземлиться Павел планировал на ноги, но перед самой крышей его комплекс развернуло спиной к земле. Полковник обхватил контейнер понадежнее, с громким треском проломил доски и включил антигравы на полную мощность. Включил чуть позже, чем надо было, поэтому с грохотом и пол проломил.
При столь варварском способе десантирования жертвы неизбежны, причем среди противников. Павел исходил из того, что пленников, скорее всего, будут держать в каком-нибудь подвале. Но это было лишь предположение, и риск размазать в кашу кого-нибудь из заложников все-таки присутствовал. Но ему повезло, свалился он в пустой комнате.
Павел развел манипуляторы, контейнер скатился на дощатый пол. МКП встал. Павлу еще раз улыбнулась удача – пробив крышу, он приземлился в каминном зале. Потолок в этом помещении с головами животных на стенах оказался высоким. «Мухтар» только сбил головой кованую люстру, висевшую на цепях. Павел развернул корпус боевой машины – разгуляться в зале негде, о продвижении речь тоже не шла. Бегающий по шале «Мухтар» мог сложить здание, как карточный домик. Чего делать не следовало – часовые проводили в первую очередь спасательную операцию.
Но позицию МКП занял крепкую. Пробежать мимо него никто бы не смог. Павел сверился с тактическим дисплеем – прямо в особняк угодили только три МКП, остальные машины разбросало по всей территории поместья. Но и трех «Мухтаров» достаточно, чтобы перепугать обновленцев до паралича. Павел на это рассчитывал, однако по звукам стрельбы, доносившейся снаружи, стало понятно, что какая-то часть противников все-таки сохранила способность к сопротивлению.
Да и в здании обновленцы сдаваться не собирались. В зале появились сразу двое бойцов в светлом камуфляже. Один с винтовкой в руке выбежал откуда-то из внутренних помещений, второй запрыгнул снаружи, телом проломив окно.
– Оружие на пол! Руки за голову! – Павел заранее настроил МКП так, чтобы внешние динамики воспроизводили его речь на английском.
Из каких регионов собралась публика в шале, он не знал, поэтому решил использовать язык, более-менее понятный во всех уголках планеты.
Поняли его боевики или нет – неизвестно, но они явно решили изобразить героев. Один вскинул винтовку и выдал очередь в «Мухтара». С таким же успехом он мог и из садового шланга бронированного монстра окропить. В ответ Павел стрелять не стал, просто отмахнулся от противника манипулятором. Тот отлетел, шмякнулся о стену и сполз на пол, слабо шевелясь. Живой, но, скорее всего, с многочисленными переломами.
Однако цель стрелка была не в нанесении МКП хоть какого-нибудь урона, а в отвлечении внимания. Второй боевик вскинул на плечо трубу пусковой установки.
«Вот ведь дебил!» – восхитился его «мужеством» Павел. Взрыв гранаты также не мог нанести мобильному комплексу поддержки серьезного ущерба. А вот самого стрелка вполне способен размазать по стенам. Но граната в базуке оказалась непростой – вылетевший из трубы снаряд влепился в броню МКП и взрываться не собирался. От его корпуса отделились три ножки, впившиеся в обшивку. Граната с пусковой установкой соединялась толстым кабелем, по которому с искрами и разрядами к мобильному комплексу устремилось высокое напряжение.
«Как дети прям!» – умилился Павел. Но неожиданно разряд заблокировал системы МКП! «Мухтара» не просто лупили током, по кабелю бежал сигнал с определенной частотой, который внес помехи в работу приводов. Мобильный комплекс мелко дрожал и на команды своего пилота не отзывался.
Глава 23
Паралич «Мухтара» долго бы не продлился – система мгновенно начала подключать резервные цепи управления. Но к Павлу также подоспела и помощь. Скрывавшиеся внутри контейнера десантники наконец пришли в себя после сумбурного падения-приземления и откинули крышку.
Бойцы Уварова не стали долго размышлять на тему, что же это за человек с диковинной пушкой лупит током МКП, а просто дали дружный залп из предусмотрительно захваченных на задание дробовиков. Боевика с энергобазукой картечь вынесла через окно на улицу.