– И как там?
– Плохо, – честно признался Ромин. – Часовые только подлетают. Национальная гвардия несет огромные потери, но сдержать противника не может. Пригороды горят, в самом городе паника и забитые улицы.
– Жертвы среди мирного населения есть? – обеспокоенно спросил Павел.
– Еще никто не считал, но есть. И много. Мы кинули силы еще трех Застав. Вас бы тоже перекинули…
– Мы готовы!
– Ага, три операции подряд…
– В дороге отоспимся!
– Сейчас летите к французам, сдаете сталкеров и пленников. Если ситуация в Нью-Йорке не выровняется – подумаем о том, чтобы вас вместе перекинуть. Сейчас у меня и свободных стратосферников нет, – нашел компромиссное решение генерал.
Акустическая система уловила звук молотящих воздух винтов.
– Ого! Быстро же вы!
– Ты о чем? – Ромин не понял, что имеет в виду полковник.
– Вертолеты, я слышу, они уже на подлете.
– Хоманцев! Это не наши вертолеты! Я сейчас в оперативном центре и вижу, что французам еще минут пятнадцать лететь!
– Что?! – полковник переключился на общий канал. – Всем, кто вне дома! К нам приближаются предположительно вражеские летательные аппараты! Найдите укрытия и сектора обстрела!
Генерал тоже пытался что-то подсказать Павлу, но тот его слушал вполуха, пулей несясь по коридорам и лестницам. Доклад Уварова застал его уже перед разбитым окном.
– Наблюдаем два квадрокоптера. Не боевые, повторяю – машины не боевые, а гражданские! Вооружение на подвесках отсутствует.
– Стрелять только в ответ на агрессию! – прокричал запыхавшийся Павел, выпрыгивая в окно.
Взгляд сразу выловил на пустом небе две приближающихся к шале точки. Солнце, многократно отражаясь от снега, слепило напрочь, поэтому разглядеть, что за гости к ним пожаловали, полковник не смог. Но в его распоряжении были чуть ли не лучшие солнцезащитные очки в мире!
В МКП он залетел орлом, система запустилась мгновенно и захватила в прицел оба дрона, которые начали облетать поместье. На первом, красно-белом, четко различался логотип BBC. Второй же, серо-оранжевый, гордо нес на себе надпись Reuters.
– Отбой тревоги! – объявил на общем канале Павел и тут же переключился на генерала. – А СМИ зачем прислали?
– Мы? Хоманцев, ты с ума сошел? С чего бы мне на секретную операцию журналистов звать?
– Точно не вы?
– Нет! Хоманцев, тут в Штатах такая заварушка начинается, что хоть святых выноси. Прости, но мне некогда. Разбирайся с прессой сам.
– И как мне с ними разбираться?
– Нежно и деликатно. Пленных, само собой, старайся им не показывать.
– Да как не показывать? Мешки им на голову надеть, когда выводить начнем?
– Павел Борисович, – чуть ли не взмолился генерал. – У нас тут две бронекавалерийские бригады только что в пыль разнесли. Ты уж как-нибудь сам, а?
Ромин без предупреждения отключился. Что же там в Соединенных Штатах Америки творится?! Павел никогда не слышал, чтобы Ромин психовал, но в разговоре чувствовалось, что генерал вот-вот слетит с катушек.
– Полковник Хоманцев, корпус обороны Земли. Вызываю съемочные бригады BBC и Reuters, – на бортах квадрокоптеров имелись иллюминаторы, значит, аппараты пилотируемые.
С дронами было бы проще – сбил и лети себе спокойно на Заставу. Романцев потом представителям прессы доходчиво объяснит, что полеты над зонами боевых действий иной раз бывают опасными.
Обе съемочные бригады просто проигнорировали вызов.
– Повторяю, полковник Хоманцев, корпус обороны Земли. Вызываю квадрокоптеры BBC и Reuters. Требую немедленно покинуть зону проведения специальной операции и прекратить видео и фотосъемку, если они сейчас производятся.
Если его и слышали, то просто проигнорировали. Павел подумал было, что стоило выдать предупредительную очередь по курсу квадрокоптеров, но потом решил, что это будет перебором. Часовые находились не на своей территории, и стрельба из плазмоганов по гражданским воздушным судам могла привести к международному скандалу. Причем этот скандал мог иметь самые неприятные последствия, если среди обновленцев действительно находились служащие ООН.
Ограничить утечку информации Павел мог только одним способом. Он вызвал командиров взводов.
– Трамбуем и выносим снег возле черного выхода. Готовим посадочную площадку.
Здание имело второй неприметный вход с правой стороны, и его удачно прикрывала покатая крыша. Репортерам было бы тяжело снимать происходящее внизу с такого неудачного ракурса. Но полковник решил им задачу максимально усложнить – после приземления первого военно-транспортного вертолета МКП выстроились, корпусами создав коридор, по которому торопливо перегоняли пленников. В следующий транспорт загрузили спасенных сталкеров. В суете погрузки и прослушивании тревожных новостей из Нью-Йорка Павел не успел с ними поговорить и приободрить. Но им этого и не требовалось, Фомич замечательно воспитал своих подопечных: несмотря на все пережитое, забегающие в брюхо вертолета парни и девушки выглядели по-боевому.
Но Павлу требовалось немедленно побеседовать еще с одной персоной. И поэтому, когда захваты намертво пристегнули его МКП к севшему «Драккару», он вызвал Заставу.
– Срочно доставьте видеокамеру на гауптвахту. Мне нужно с Куклой переговорить.
Глава 24
– Что? Вляпались? – Вопреки ожиданиям Павла Кукла не выглядела особо счастливой.
Или довольной. Сидевшая за решеткой девушка даже не смотрела в объектив камеры, оставаясь такой же отрешенной, как и в момент пленения.
– Во что вляпались? Надеюсь, ты мне объяснишь. – Полковнику допрашивать Куклу из кабины «Мухтара» было затруднительно.
Нет, в плане комфорта все в командирском МКП на высоте, уютнее кабинета у полковника никогда не было. Но в личной беседе можно и интонацией надавить, и к детектору лжи подключить. И наблюдать за его показаниями.
– Откинься на кресло и наблюдай за спектаклем. Вы все равно ни на что повлиять не сможете. Делаете все ровно так, как хочет прото.
– Почему? – Полковнику казалось, что он, как бы наоборот, сражается с протопрограммой, живота своего не щадя, и срывает все планы пришельцев.
– Потому что люди – бараны! Куда подтолкнешь, туда и прут, – зло пробормотала Кукла.
– Ты тоже как бы человек, – напомнил Павел Кукле.
– Люди тоже разные бывают. Большинство живут как овцы, – повторилась Таня. – Им так спокойнее. Сбились в стадо и травку жуют. Но вы все забыли, что в стаде жить безопасно только тогда, когда нет внешнего врага. А так лучше жить в стае! И желательно в волчьей.
Павлу ход мыслей Куклы был понятен. Но он решил ей намекнуть на одну деталь.
– Ты забываешь вот о чем – когда один из волков заболевает бешенством, его изгоняют из стаи. Либо уничтожают свои же.
– Намекаешь, что меня надо отправить в расход? Но с чего ты решил, что я больна, а вы все здоровые?
– Наверное, потому, что в клетке все-таки сидишь ты.
– Это временно. И я думаю, мы можем очень быстро поменяться местами.
Времени на пикировки у полковника не оставалось. «Драккары» уже подлетали к французской Заставе, и у него должны были появиться более важные дела, чем треп о морали и этике.
– Давай по существу – зачем обновленцам прикидываться, что они из ООН?
– До тебя что, еще не дошло?! Ну-у-у, полковник, тебя ждут нелегкие времена. – Кукла первый раз посмотрела в камеру и на ее лице заиграла злобная улыбка.
Полковник сильно пожалел, что не находился рядом с Таней. Бить женщин глупо, подло и низко, но данная особа заслужила крепкую отеческую затрещину.
Надавить на нее хотя бы морально Павел не успел.
– Новости смотришь, Павел Борисович? – У генерала приоритет вызова был максимально высокий, поэтому встревоженное лицо Ромина заменило камеру Куклы.
– Мне не до новостей, у меня тут свидание со звездой.
– Куклу трясешь? Правильно делаешь. Я дознавателей к вам на Заставу отправил, узнать, что за хрень происходит.
– А она происходит?
– Лютая, – подтвердил генерал. – Переключаю на тебя трансляцию.
Съемка велась с крыши небоскреба, причем довольно суетная. Камера выхватывала то ударные вертолеты, на боевом заходе выпускающие веер ракет, то забитые машинами улицы. Причем Павел успел заметить пару танков, застрявших там же и неуверенно водящих «хоботами». Картинка размазалась и вновь сфокусировалась на стоявшей на краю крыши взлохмаченной тетке с микрофоном в руках.
– Штаб-квартира ООН горит! Нам отсюда видно плохо из-за дыма, но часть этажей уничтожена!
Фокус камеры перепрыгнул куда-то за спину тетке. И действительно – небоскреб-кирпич ООН был объят пламенем и горел он этаким кострищем. Пылали даже флаги на флагштоках возле знаменитой полукруглой стены.
– Мы теряем Нью-Йорк! Говорят, часовые на подходе, может, их появление спасет город, но… из Европы поступают тревожные новости. BBC и Reuters одновременно сообщили о том, что подразделение Корпуса Обороны Земли вероломно напало на один из секретных комитетов ООН. Мы все еще ждем подтверждения из официальных источников. Но, как вы сами видите, сейчас это несколько затруднительно.
«Если вообще возможно, – подумал Павел. – Сейчас в управление по отделу с общественностью не дозвониться. И это очень и очень погано. Слухи о том, что часовые вдруг решили нанести удар по ООН, сильно подорвут репутацию Корпуса».
План протопрограммы начал потихоньку прорисовываться. Создание информационного хаоса, уменьшение уровня доверия людей друг к другу. Но неужели только ради этого была затеяна грандиозная битва за Нью-Йорк?
– Одну секунду! – Камера снова перепрыгнула на репортера. Женщина прижала палец к уху, чтобы получше услышать передаваемую в наушник информацию. – Мы получаем сообщения, что с севера движется… о господи, снимай! Снимай это!
Дама замахала руками, пытаясь сориентировать оператора. Тот взял новый план – по охваченному дымом городу двигалось непонятное нечто. Детали с ходу различить было сложно, но упустить циклопические размеры этого «нечто» просто нереально. Может, из-за них и детали сразу сознание отказывалось воспринимать четко. Но потихоньку начал вырисовываться и силуэт – цилиндр, уходящий к верхушке на конус. Передвигался колосс на трех сложносуставных ногах. В высоту он доходил где-то до сорокового или даже и до пятидесятого этажа.