– В Мачу-Пикчу лететь надо. – В голове у Павла что-то начало вырисовываться.
Какой-то совершенно дикий план. Тот, который не поддержит ни командование, ни ученые. Да даже рядовые часовые от его задумки будут в тихом ужасе. И вряд ли согласятся в этом безумии участвовать. А еще Павлу надо убедить одну особу, что без нее его дикая идейка вообще не сработает.
– Причем не двумя ротами, а всем скопом…
Говорил он торопливо, опасаясь, что его перебьет шквал вопросов и критики. Однако ответом ему была гробовая тишина.
– Если не получится – нам всем, всему человечеству, придет конец, – тихо произнес адмирал.
– А если получится – то мы одним махом решим все наши проблемы, – возразил Ромин.
– Рискованно, – покачал головой адмирал.
– А когда было иначе? – ответил Ромин, и американец улыбнулся. – Сами-то полетим?
– Мы вас не возьмем. Там, куда мы отправляемся, человек без МКП проживет секунды две. А лишних машин у нас нет. Да и у вас более сложная задача – договориться с политиками. И… решить, как сберечь нашу Землю.
Фраза полковника прозвучала несколько пафосно. Но еще больше пафоса он вложил в речь, предназначенную личному составу. Но там без пафоса никак бы не обошлось. Людям, получившим билет в один конец, требовался крайне эмоциональный и воодушевляющий призыв.
Стихийное собрание Павел проводил прямо в ремзоне, в штабе Корпуса не имелось другого помещения, способного вместить столько народа. Люди сидела на крышках контейнеров, в МКП и даже на самих мобильных комплексах. Сцены или трибуны как таковой не было, Павел залез на штабель ящиков, его осветили прожекторы «Мухтара» Березова.
– Поздравляю всех с прибытием в Штаб Корпуса Обороны Земли! – подняв руку, начал свою речь Павел.
Служивые ответили нестройными радостными криками.
– Правда, я вам вынужден сообщить, что мы тут надолго не задержимся, – добавил Павел, и тон криков сменился на недовольный. – Знаю-знаю, мы все хотим отдохнуть. Но – некогда.
За этим последовал еще более недовольный гул. Командиры взводов начали было гасить этот гомон, но Павел ожидал, что люди будут раздражены после всех свалившихся на них бед.
– А хотите еще неприятных новостей? У меня их для вас целая тележка! Пришельцы, оказывается, прорубили окно в прошлое. И если мы его не закроем – Земле конец.
– Так пусть его и прикрывают те, кто нас выгнал! – выкрикнул кто-то из толпы.
И толпа эту идею тут же поддержала радостным улюлюканьем.
– Справедливое решение! Да, нас предали. Воткнули в спину дюжину ножей! Но кто это сделал? Ваши матери, оставшиеся в городах? Ваши дети, которые с момента появления пирамид вас не видели? Ваши отцы, которые вами гордятся, несмотря на сыплющиеся новости? А кто их будет защищать, если мы обидимся, отвернемся и уйдем?
Недовольный гул разом стих.
– Да, к нам отнеслись несправедливо. Но кого эта справедливость вообще волнует, если на кону миллиарды жизней матерей, детей и отцов? В истории примеров масса, когда не понимаемое никем меньшинство, которое еще и подвергалось гонениям со стороны властей, спасало большинство. Минитмены вам знакомы, а?
«Гризли» одобряюще загудели.
– А казаки? А бойцы французского сопротивления? Вспоминаете, чьи славные традиции нам придется продолжать?
Прочь уныние, зал взорвался аплодисментами. И дальнейшую речь Павла поддерживали, хотя в ней он рассказывал, какая непростая им уготована операция. С неё если в штаб и вернутся, то однозначно не все. Когда он закончил описывать детали будущего задания, в помещении воцарилась полная тишина. Народ не знал, как реагировать на свалившиеся на их головы новости. То ли от радости плакать, то ли с горя. Но что слезы проливать придется, каждый был уверен.
– Изысканная стратегия. – В тишине раздались одинокие хлопки французского полковника. – И как бы страшно она ни выглядела на словах, на деле то, что мы собираемся провернуть, будет чертовски весело!
Его слова радостными воплями поддержали «горностаи».
– Мы в целом поддерживаем план, но… – Генерал «драконов» взял длинную паузу, подняв указательный палец. – Мы не определились, кто будет осуществлять оперативное командование.
У Павла заныли зубы. Началось. Естественно, китайский генерал может оспаривать право на руководство всей операцией. У него звание выше всех среди командующих рот. Но и американский бригадный генерал может заявить свои права на то, чтобы быть альфа-самцом. И начнется неразбериха с дележкой власти.
– Я предлагаю командующим поставить того, кто это безумие придумал! Полковник Романцев, официально предлагаю вам возглавить объединенные силы Застав! – прервал мрачные мысли Павла командир «драконов».
– Спасибо за оказанное доверие! – Павел вытянулся и отдал честь ликующим часовым.
Штаб воспринял «назначение» Павла с воодушевлением. Как-никак он первым столкнулся с пришельцами, и только у него имелся опыт взятия пирамиды. Со стороны-то оно так и выглядело, но сам Павел осознавал, что ему и везло где-то нереально, да и достижения его больше базировались на случайностях и совпадениях. Несло его на волне событий и швыряло в разные стороны. По большей части удачно швыряло. Однако сейчас Павел затеял нечто, что может не только решить исход одной битвы, а полностью прекратить войну. Люди в Штабе зашевелились, работа закипела – так всегда бывает, когда люди перед собой видят четкую и ясную цель.
– Полковник, зайди на минутку в комнату для совещаний, – по коммуникатору вызвал Павла Ромин.
– А… это обязательно? – Павел зашивался, стараясь склепать из разрозненных частей некое подобие организованного подразделения.
– Жизненно необходимо. Ждем тебя!
Павла чуть от злости не разорвало, когда он понял, ради чего призвали. В торжественной обстановке отцы-командиры прилепили ему на плечи новенькие погоны. Генерал-майорские.
– Ну зачем…
– Во-первых – заслужил. Я тебе долго обещал повышение, а я привык держать слово. Во-вторых, Землю должен спасти как минимум генерал, а не какой-нибудь там полковник. Ну и, в-третьих, когда вернетесь, картинка будет красивая. Погоны в золоте и все такое. СМИ это любят.
Обновки достались не только полковнику; вернувшись в ремзону, Павел обнаружил, что Марина щеголяет в новеньком мундире с капитанскими погонами.
– Это что за маскарад?!
– Не маскарад, а повышение. С одновременным принятием на военную службу. Сам Ромин распорядился. – Девушка, красуясь, крутанулась на месте.
Павел отметил про себя, что военная форма ей очень к лицу. Но они и не на показе мод находились.
– И к чему это повышение?
– Как к чему? К возможности участия в боевых операциях.
– Чего-о-о?! Вы с нами не полетите!
– А генерал считает иначе. И вообще, мне спорить некогда. Нам готовиться надо. – Синицына упорхнула, оставив Павла стоять с открытым ртом.
Он готов был рискнуть своей головой. Готов повести за собой и все четыре роты в геенну огненную. Но тянуть туда же техников и инженеров, а особенно Марину, Павел готов не был. Однако он с трудом, но подавил жесткий окрик. Ромин был прав. И Синицына тоже. У них всего одна попытка. И в эту попытку надо вложить все, что у часовых есть в наличии. Включая ремонт, пополнение боезапаса и обслуживание в полевых условиях. В этом случае кричать «Оставьте Синицыну в штабе!» было бы глупо. Причем Павел не знал, где будет безопаснее. В поле, где он за Мариной хоть как-то присмотреть мог, или в незащищенном от внешнего вторжения штабе, с которого снимается все, что может стрелять.
– Часть «Валькирий», оставшихся на Заставах, не подверглась аресту. Так что у тебя и поддержка с воздуха будет. – Срочное сообщение от Ромина вывело Павла из ступора.
Хорошо, когда появляется важное дело, отвлекающее от невеселых мыслей. Павел сразу собрал свой оперативный штаб и нарезал задачу – оценить, с каких Застав «Валькирии» могут добраться до Мачу-Пикчу своим ходом. И распланировать их взлет так, чтобы в нужную точку они прибыли одновременно. Как Павел включился в работу по планированию и разработке тактики, так и до самого вылета из нее и не вылезал. Даже глядя на заходящие в «Шторм» ряды МКП, Павел продолжал прокручивать в голове все, что мог забыть или о чем не подумать. В такой масштабной операции были тысячи мелочей, и естественно, что процентов десять из них однозначно остались не охваченными его вниманием.
Глава 28
Павел за минувшую неделю в горах побывал столько, сколько ему за всю жизнь не приходилось. Причем в горах абсолютно разных. От заснеженных Альп до укутанных дымкой склонов Камчатки. Сейчас же под брюхом «Шторма» раскинулся бескрайний зеленый океан. Вглядывайся не вглядывайся, да хоть глаза из орбит выкати, но за сплошной листвой ни черта не разглядишь, какой бы роскошной ни была оптика. «Шторм» мог, казалось бы, невозможное для самолета – зависать в воздухе. И дать десантируемым войскам возможность оценить место высадки.
Осмотр места толком ничего не дал. Более или менее просматривались руины древнего города. Туристический поток отсекли от Мачу-Пикчу час назад. Американцы задействовали все еще функционирующую и готовую поработать на часовых резидентуру ЦРУ. На развалинах еще шатались местные гиды и продавцы сувениров. Их предупредить возможности не было. Попытки согнать продавцов с места сродни вывешенному огромному флагу – протопрограмма, мы пришли тебя немножечко убивать!
Однако у Павла имелся запасной вариант, как прощупать потенциальную оборону пришельцев. Мимо зависшего «Шторма-1» спикировал второй «Шторм». Как на нем до штаба долетели американцы, для Павла оставалось загадкой. Если первый «Шторм» выглядел слегка недособранным, то второй вообще летал на честном слове и чуть ли не на одном крыле. Обшивку на нем делали второпях, сварными швами крепя друг к другу. И даже намека на окраску фюзеляжа не было, так что он выглядел как адская машина из постапокалипсиса.
И падала эта полусобранная машина тоже как в последний раз. Как будто бы пилот горе-самолета решил протаранить землю. Но за мгновение до того, как нос вспахал почву, пилот выровнял машину. И тут же через едва открывшуюся аппарель на землю посыпались МКП. Первый ударный отряд. Особый. Его команда Марины готовила прямо в полете.