Мина потёрла уголки глаз, понимая, что зала возвращается к обычному виду, отпила – по телу сразу же побежали мурашки, в ладони и солнечное сплетение ударило тепло, а кончики пальцев закололо.
Явник помогал магам сохранить концентрацию и острее ощущать магию изнанки города. Кэрри Кранц была права, когда предложила подкрепить силы перед вторым кругом патрулирования. Подуставшая Мина стала как новенькая.
Кэрри сидела напротив, вольно откинувшись на стуле, рыжие короткие вихры топорщились в разные стороны. Мина про себя отметила, что, как бы ни были похожи двойняшки Кранц, но Людвиг всё же забавнее. После предложения в чайной академии он подмигивал Мине при встрече и многозначительно улыбался. Мину это веселило.
– Не повезло Мору, – бросила Кэрри, наслаждаясь напитком. – Я бы предпочла десяток дежурств, а не визит в департамент. Такое занудство!
– Хорошо, когда есть начальник, который берёт это на себя, – охотно согласилась Мина, но сама вздохнула.
Как ни крути, с Морганом ходить по улицам Раттема ей нравилось больше. У них была важная и серьёзная работа, но иногда Мина представляла, что они просто гуляют вдоль набережной, любуются на прозрачную воду в каналах, где на дне трепещут водные растения и снуют рыбки, с удовольствием заглядывают в самые дальние уголки Раттема. Они оба любили этот город, наполненный магической силой и неизвестностью.
Они только вдвоём на пустых улицах. Крепкая и надёжная рука мейстари Фаррела касается руки Мины. Пальцы мага гладят разгорячённую кожу…
«Не туда тебя занесло, стражница!» – строго одёрнула себя Мина.
С сестрицей Кранц магия воспринималась как должное, дежурство тянулось слишком долго, но мейстари Фаррел не из прихоти пропустил патрулирование: у Моргана появились неотложные дела в городском департаменте, поэтому пришлось разбить устоявшиеся пары стражей.
– Лучше держаться подальше от чинуш и всяких сенаторов, которые только и мечтают прикрыть отдел. – Кэрри легонько ударила кулаком по столешнице.
Мина невольно поёжилась, а в сердце зародилась тревога.
– С чего бы им желать распустить отдел? – спросила она, немного подумав.
– Городской совет жалеет денег. – Кэрри не испытывала сомнений в том, о чём рассуждала. – Никто не стремится заботиться ещё и об изнанке, когда в реальном Раттеме куча проблем.
– Или они не хотят, чтобы стражи следили за тем, что здесь происходит, – отстранённо произнесла Мина, отвечая собственным безумным идеям.
Теперь, когда из бумаг сестры она узнала намного больше, её неотступно преследовали тяжёлые мысли. Они прокрались в душу и зацепились там, точно чёрные перекати-мороки, превращаясь в зубастых чудовищ, готовых сожрать Мину изнутри.
Глава 30
Мина провела рукой по горячему лбу, словно пыталась прогнать накатившие сомнения, унять вспыхнувшую ярость.
Прошло два дня, как Мина навестила дом, бывший для неё родным. После смерти Лары он стал точно разорённое гнездо, где навсегда поселились холод и одиночество.
Тяжёлый и ядовитый клубок из тоски и боли ворочался в груди, отравляя Мину. Она вернулась в воспоминаниях к моменту, когда выбежала на широкий мост, охраняемый мифическими животными. По щекам катились жгучие слёзы, и лицо быстро опухло. До квартиры Мина добралась пешком.
Пухлая папка с документами жгла руки, но, поднявшись в съёмное жильё, Мина спрятала бумаги под матрас. Перед этим она пару минут сверлила картонный прямоугольник взглядом. Мину трясло от волнения, а секреты сестры требовали внимательного отношения. Кроме этого, она боялась…
Что если мать права и не стоит ворошить прошлое?
Сейчас за словами матери ей чудилось нечто иное, а не обычное высокомерие и страх обнажить перед всеми изъяны семьи сенатора Дюрана. Какой-то второй смысл, которого Мина не понимала, потому что была ребёнком, когда умерла сестра.
Будто через густой туман она видела образы прошлого, слышала звуки, но не разбирала слов. Последние недели перед уходом Лары та часто спорила с отцом. Сенатор с гневной настойчивостью что-то втолковывал старшей дочери, а та твёрдо стояла на своём, собираясь поступить так, как считала нужным. Лара была такой же упорной и несгибаемой, как все Дюран. Отцу не в чем было их упрекнуть, ведь это он передал дочерям частичку своего характера.
Теперь-то Мина догадывалась, в чём было дело, но правда оказалась страшнее незнания…
Мина долго сидела возле кровати прямо на полу, смотрела и смотрела на папку, на тонкие тесёмки, скреплявшие тайну аккуратным узелком, но не решалась распахнуть дверь в тёмную комнату с чудовищами. Что ожидает её за порогом? Она чувствовала, что не сможет остаться прежней.
Потом Мина не вынесла промедления. Выровняла дыхание. Дрожащими пальцами потянула завязки, осторожно положила раскрытую папку рядом с собой, чтобы перебрать бумаги по одной, не пропустить ничего.
Не просто так Лара напомнила о себе во сне, а магия изнанки всколыхнула в Мине давно забытое, словно тоже хотела подсказать ответы. Мина брала лист за листом. Читала, глотая слова, впитывая каждую букву, начертанную знакомым почерком сестры.
Лара не допускала лишних отступлений или витиеватых фраз, излагала лишь факты. Это были короткие заметки, содержащие свидетельства очевидцев или фрагменты показаний, выводы и предположения. Вероятно, сестре удалось поработать с делами в отделе Управления правопорядка. Мина подумала о старом хромом Иттене Гаре. Он мог служить в округе больше десяти лет назад.
Строчки плясали перед глазами Мины.
…Семья Эйнард. Первые свидетельства о Часовщике.
Старший, Руперт Эйнард, не обладает способностями к переходу, антиквар, торговец редкими артефактами с изнанки Раттема. Найден уснувшим на оборотной стороне. На теле никаких ран. Чернильный циферблат на кисти. Полностью соответствует городской легенде.
Сестра Эйнард, в замужестве Холгер, умерла. Осталась дочь. Шэд Холгер – судмедэксперт и непосредственно занимался телом Руперта Эйнарда и остальными.
Младший брат двадцати пяти лет, инвалид, передвигается на коляске, бывший студент Академии, имеет способности «перевозчика». Доставал для брата вещицы с изнанки…
Далее пометка с мыслями Лары:
Тристан отказался обсуждать смерть брата даже спустя время. Эмоционально неустойчив (чувство вины?). Угрожал подать жалобу. На редактора надавили. Статью не включил в номер. Выяснить, кто из сенаторов…
Мина переложила несколько листов с копиями протоколов из дела Руперта Эйнарда. Записи сестры подтвердили слова преподавателя Академии: Кларисса первой упомянула, что брат Тристана стал жертвой городской легенды. Сам Тристан – «перевозчик». Не каждый маг может переносить предметы с изнанки, а Тристан доставлял для брата редкие артефакты для продажи. Он перенёс тело погибшей модистки в реальный город.
Мина пока не знала, чем ей это поможет, но запомнила факт. Лара писала:
…Легенды считают, что Часовщик – живое существо, сосредоточие магии. Я думаю, он – это союз многих сил и умов…
Подчёркнуто несколько раз.
…Часовщик пребывает в ином течении времени. Оно для него – ощутимая материя. Способен находиться на изнанке так долго, сколько захочет. Замедление…
…Обычный «неспящий» должен покидать оборотную сторону через сутки, иначе Пустота за границами города сделает его своим пленником и высосет силы…
Следовала пометка Лары:
…Мне никогда не увидеть оборотной стороны, но, когда Мышка подрастёт… Может быть, она станет моими глазами на изнанке Раттема. Или я никогда не расскажу ей о том, что знаю. Опасно…
Мина смахнула слезу. Лара рассчитывала на способности сестры, чтобы разобраться в деле Часовщика, но и боялась правды.
Сестра продолжала рассуждать:
…Городская легенда ожила, но Часовщик – не одинокая и таинственная фигура. Не чудовище из Пустоты, пожирающее чужие жизни. Скорее группа людей, которые нашли способ использовать жителей Раттема для своих неясных пока целей…
…Это заговор. Жуткий и мерзкий заговор. Стражи не способны распутать то, что нарочно тщательно запутывают. Группа преступников всё спланировала и применяет магию для убийств. У них должен быть покровитель среди властных кругов. Мэр? Кто-то из департамента правопорядка? Сенатор? Отец недоволен моим расследованием. Он не говорит прямо, но требует заняться любыми темами, кроме Часовщика. За его злостью скрывается нечто большее. Она красноречивее любых слов или доказательств…
«Отец? Неужели он знал?! И он допустил, чтобы… Лара единственная, кто пострадал от рук убийцы в богатом районе…» – подумала Мина, с трудом осознавая, что находится уже не у себя в квартире, а в трактире на изнанке города.
Мысль была тяжёлой и неповоротливой, точно булыжник в раскисшей от дождя почве. Мине никак не удавалось ухватиться за неё, найти точку, с которой следовало начинать. Слова матери приобрели особый смысл.
«Ты ничего не понимаешь… Мы хотели защитить тебя…» – говорила она.
Мина так глубоко погрузилась в раздумья, что пропустила мимо ушей болтовню рыжей Кранц.
– Что-то ты совсем сникла, – посетовала напарница. – Всё время куда-то уплываешь. О ком мечтаешь? Скучаешь без красавчика-напарника?
– Я не мечтаю, – огрызнулась Мина, вспыхнув от мысли, что Кэрри могла подумать, будто мейстари Фаррел настолько важен для неё.
– Не трать время на ворчуна, – широко заулыбалась Кранц.
– Кого? Какого ещё ворчуна?
– Моргана! – Кэрри ткнула указательным пальцем в сторону Мины, будто поймав ту на вранье. – В него легко влюбиться: такой мужественный и загадочный. Я и сама попалась, когда мы пришли работать.
– Ты?! – не поверила Мина и заинтересованно потянулась в сторону собеседницы, ожидая продолжения истории, но быстро опомнилась. – Пф! Я тоже пришла работать, а не влюбляться.
– То-то ты сейчас красная, как помидорка! – рассмеялась откровенная Кранц. – Дело твоё. – Она пожала плечами. – Я предупредила.