Никто не ответил, и Мина заорала снова:
– Неспящие маги пришли за тобой! Определись, кто ты! Учёный, способный на смелые эксперименты, или трусливая крыса, скрывающаяся в тенях?!
По стенам комнаты, больше похожей на вытянутую кладовку, прошла судорога, пол покачнулся.
– Идёт… – прошептал Морган. – Держись подальше от нас.
– Я готова. – Мина перехватила рукоять кинжала сразу двумя руками.
Треск деревянной обшивки прозвучал взрывом. Доски под ногами стражей вздыбились, заставив их прижаться к одной из стен. Та же, что была напротив, рухнула у них на глазах, открыв бесконечную живую тьму. Ветер ударил в лицо. Мина прищурилась, не в силах оторвать взора от вечной и грандиозной Пустоты.
Глава 78
По плотной завесе шли волны, а ветер бил о границу, осыпал серую землю, рвал Пустоту и гнал обрывки материи в город. Спустя короткий миг из черноты выступила человеческая фигура.
Тёмное марево окутывало Тристана с ног до головы, но стражи всё равно видели его изменившееся лицо. Он и правда казался заражённым ужасной болезнью, которая оставила на теле отметины. В пустых глазницах плескалась та же бездна, что и за кромкой изнанки. Тристан встал на искривлённые доски, бывшие когда-то полом мастерской, и заложил руки за спину, как учитель перед неразумными учениками.
Морган, подавшись вперёд, сократил расстояние между ними, но ближе пока не подходил. Один раз он обернулся к Мине, посмотрел с нежностью и обещанием, что всё будет хорошо. Сделал строгое лицо, кивнул, словно отдавая последний приказ. Мина решительно и в то же время умоляюще прижала руки к груди, так и не выпуская кинжал из пальцев. Чуть шевеля губами, произнесла: «Я люблю тебя».
– Вы звали, и я пришёл, – с наигранной вежливостью поклонился Тристан. —Хотя вы и были грубы. Разве я похож на крысу?
Он нарочито повернул голову вправо-влево, чтобы стражи могли убедиться, что его облик ничуть не напоминает грызуна. За спиной Часовщика – теперь не было никаких сомнений, что Тристан и был им, – нарастала буря. Несколько вихрей закручивали тугие спирали, сливались в одну огромную воронку, куда затягивало обломки дома, черепицу с дырявой крыши, песок. Из Пустоты летели клочки инородной материи, тут же обращаясь в перекати-мороков.
Морган сделал ещё шаг к границе. Спокойно и уверенно, будто не существовало ни ветра, ни тварей, облепивших кромку, ни потерявшего человеческий облик Тристана.
– Я сразу понял, что ты не так проста, Вильгельмина, – заявил тот, глядя за плечо Моргана. – Но ни ты, ни Кларисса, ни тем более этот неотёсанный мужлан – страж до мозга костей – не способны понять истинной сути изнанки и величия ума учёного. И там, и там мы на острие абсолютного, кристального одиночества.
Морган перешагнул фрагмент пола с выломанными досками и продвинулся дальше. Мина старалась смотреть в черноту на месте глаз Тристана, откуда выползали туманные язычки тёмного пламени. Они дрожали, трепыхались, будто имели собственную волю.
Мина следила и за движениями напарника, поэтому, отвлекая Тристана, крикнула:
– Одиночество мне понятно и знакомо, но ты ошибся. Кларисса любит тебя, Тристан! Брат и сестра любили тебя! Уверена, что Розали любит своего единственного дядю! Ты прошёл мимо их любви, потратил столько времени на безумие и забрал человеческие жизни! Не ты убил мою сестру, мою самую лучшую, добрую и весёлую Лару, но ты виновен в её смерти.
Тристан снова поклонился, точно Мина перечислила его заслуги, которыми стоило гордиться.
– Кларисса всегда любила фантазию, а не Тристана Эйнарда. Она совсем не знала меня, – сказал он. – Сестра Дюран? Я догадываюсь, о ком идёт речь. Всё дело в том, что Часовщик – это лишь функция, роль множества актёров. Разве актёра казнят за мастерство исполнения?! Часовщик всегда есть и будет, пока существует изнанка и Пустота. И вместо меня однажды придёт кто-то другой. Магические практики не умирают, как и городские легенды. Стражам следовало бы это знать.
Морган подобрался совсем близко, встал, делая вид, что внимает словам Часовщика. Он не особо таился и не пытался быть незаметным. Бесполезная затея в маленьком пространстве между частью мастерской и краем бездны, но Тристан словно и не принимал стража в расчёт. Весь его облик говорил о том, что он хозяин положения и не боится каких-то там неспящих магов. Часовщик в своём мире и на своём месте.
Мина поняла, что время пришло.
– Поток! – крикнул Морган, бросаясь к врагу, подсекая того под колени.
Она была готова, поэтому тут же направила кинжал, усиленный жетонами стражей, на двух мужчин, сцепившихся у границы с Пустотой. С острия полился лазоревый свет. Вначале слабый, он постепенно набирал мощь, насколько Мине хватало накопленной магии.
Морган, также упав на колени, воспользовался секундным замешательством Тристана, дёрнул его на себя, применил захват сзади, чуть придушив сгибом локтя. Выставил противника перед собой точно щит, в который ударил поток очищающей магии. Обломанные доски пола гнулись и раскачивались, серая земля, ставшая прахом, осыпалась в бесконечную черноту.
Мина полностью сосредоточилась на заклинании, не позволяя ни одной лишней мысли сбить себя. Только в сознании то и дело мрачными вспышками возникали вопросы. Что будет, если дерево не выдержит под тяжестью двух мужчин? Или ударит ураганный ветер? Или Тристан сумеет вывернуться из хватки Моргана?
Тристан захрипел. Укрывшая его чернота рассеивалась, но он не собирался сдаваться. Напрягшись, он схватил Моргана за кисть руки у своего горла и одним резким, невероятно сильным движением вывернул под углом. Крик Моргана пронзил Мину до позвоночника, отозвался противной слабостью в коленях и на секунду остановил сердце. Она сбилась. Яркий луч начал тускнеть.
– Держи поток! – рявкнул побелевший Морган, с размаху впечатывая кулак здоровой руки в лицо Тристана.
Из разбитого носа потекла кровь. Стражам почудилось, что она не алая, а похожа на чёрную жижу, подобную той, из какой сотканы мороки. Морган невольно отпрянул, прижал к груди переломанную конечность.
Тристан удивлённо коснулся своего лица, увидел испачканные пальцы и рассмеялся:
– Не знал, что у меня ещё есть кровь. Впрочем, и это мне пригодится.
Он подул на кончики пальцев, и пятна вздулись, разрослись до небольших бутонов. Лопнув, они выпустили тонкие чёрные лозы. Морган успел увернуться, поймал извивающийся пучок мерзких отростков, намотал на кулак.
Биться одной рукой было сложнее, но он ничуть не проигрывал Тристану. Мина застонала, понимая, что её магия почти на исходе. Поток ещё изливался с острия кинжала, только надолго ли хватит сил?
– То, что выросло, можно и оборвать! – зло прошипел Морган и дёрнул.
Тристан заорал. Нити, появившиеся из чёрной крови, отпали от его пальцев.
– Это моё королевство, и вам не справиться! – Тристан мотнул головой, и мороки, прежде притаившиеся у кромки, поползли к Моргану.
Одну тварь страж отпихнул ногой, вторую и третью отхлестал лозами. Со стороны Мина видела, что напарник морщится. Видимо, тонкие плети оставляют на ладони ожоги. Однако Морган воспользовался чужим оружием и, прогнав мороков, принялся за Тристана. Тому досталось несколько ударов пучком лоз. Они всё ещё трепыхались в руке стража, как живые.
– Королевское наказание для короля! – крикнул Морган и хлестнул лозами по ногам Тристана. – У тебя есть возможность сдаться!
– Где бы я был, если бы сдавался так легко? – Тристан ушёл от удара стремительной тенью.
– Тогда продолжим, – прохрипел Морган.
У Мины свело руки, но она не выпускала кинжал. Только её магия слабела, а луч бледнел. Морган пока справлялся с задачей измотать противника и дать возможность свету неспящих сделать своё дело. На счастье, Тристан не мог восполнить запас из Пустоты без ритуала, который проводил каждый месяц долгие годы. Он не знал иного способа получить на изнанке нужные ему дары. Тристан почти очистился, и буря начала стихать. Мороки, на которых никто не обращал внимания, будто заснули.
В своём высокомерии Тристан слишком поздно понял, к чему его ведут стражи. Он попытался ринуться в сторону Мины, чтобы отобрать кинжал, но Морган навалился всем телом, прижав Эйнарда к доскам.
Они боролись. Не как маги, а грубой и откровенной силой, швыряя друг друга, нанося удары, промахиваясь или попадая точно в цель. У Моргана по подбородку текла кровь. Рассечённая бровь тоже кровила. Сломанная рука отекла, а каждое движение причиняло боль.
«Держись, Мор, умоляю тебя, держись», – думала Мина, когда теряла концентрацию.
У неё кружилась голова, а в ушах так и стояли звуки ударов хрипов, трескающегося дерева.
В пылу драки мужчины оказались на самом краю, где обломанные части пола нависли над бездной. Оба стояли на прогибающихся досках, кружили, делая выпады. Для учёного и человека, ходящего лишь на изнанке, Тристан неплохо дрался. И он, и Морган шатались от усталости. Сломанная рука Моргана не позволяла биться полноценно, но он ловко использовал тычки локтем.
Мина в ужасе наблюдала, как трескаются непрочные доски под ногами мужчин, собирала и гнала в кончики пальцев, затем в кинжал последние крупицы магии. И вот резерв пуст…
От отчаянья Мина закричала, хотела выкинуть кинжал, но сведённые судорогой пальцы не выпустили рукоятку. Ничего не осталось, словно и нет в ней дара. Даже простого связывающего заклинания не сплести. Она кинулась в сторону кромки, но Морган, теперь уже придавленный к земле Тристаном, рыкнул:
– Не смей подходить!
Он напряг мускулы и пружинисто отпихнул врага ногами. Того повело на край. Тристан был пуст, как и Мина. Он посмотрел на колышущийся полог Пустоты, опустив взгляд вниз.
– Здесь не хватает Шэда… Вот кого я бы с удовольствием швырнул в Пустоту! Ведь это он сделал меня таким. Повязал по рукам и ногам виной за Эйнардов. Всех разом! Проклятый род. Проклятая кровь, убивающая Розали.
– Не говори, что тебе не нравились возможности, которые ты получил! – отдышавшись, возразил Морган.