– Особый шик показать удаль, встретив рассвет на крышах или возле барьера. Разумеется, без лицензии. Разве ты не участвовала в таких забавах?
– Нет, – ответила Мина, опустив голову, будто признаваясь в чём-то постыдном. – У меня не было друзей… – Она запнулась. – …кто умел бы проходить на изнанку Раттема. В семье не одобряли магию, не говорили о даре или другой стороне.
– И ты никогда не пыталась улизнуть от запретов?
Морган склонил голову набок, изучающе и недоверчиво глядя на Мину.
– Отец запер мой дар, – преодолев комок в горле, выдохнула Вильгельмина. – Ради моего же блага, разумеется.
Она увидела, как улыбка на лице мейстари Фаррела медленно истаяла, челюсти сжались.
– Дорогое удовольствие, – процедил он с долей презрения. – Сильно же ты им насолила.
– Я выдержала пять лет, пока не заболела магической лихорадкой. Потом семье пришлось выбирать – живая дочь с магией или без дара и мёртвая.
Она сама не знала, почему разоткровенничалась с Морганом. Мина не обсуждала прошлое ни с кем и никогда. Наверняка начальнику совершенно не интересно слушать о жизни недавнего кадета, более того – девчонки, которой не место среди Совиной стражи.
Мейстари Фаррел чуть приподнял одну бровь, что, должно быть, означало удивление.
– Как же тебя занесло в Академию, Вильгельмина?
– Я упорная. Идёмте, мейстари Фаррел, пора проверить барьеры.
Глава 10
Границу между городом и Пустотой Мина видела один раз.
Группу шумных и невнимательных студентов, больше занятых флиртом и развлечениями, чем учёбой, водили на практику в теневой Раттем. Это было в другой части города.
На следующем курсе у парней были особые занятия у барьеров. Девчонок туда не допускали, как Мина ни просила. Ректор снисходительно улыбался, глядя на хрупкую, но настырную девицу: «Зачем? Всё равно сядешь в отделе с бумажками или замуж выскочишь. А нам за тебя отвечать!».
При распределении Мина действительно чуть не попала на кабинетную работу, опять пришлось требовать для себя равных прав. Нелегко ей досталось место в Совиной страже, и Вильгельмина Дюран сделает всё, чтобы остаться в отряде.
Мина помнила ту единственную практику на границе города: все разом затихли, в напряжении тянули шеи или прятались и жались к стенам домов. Мало кто тогда походил на будущих сновиков – невозмутимых и отважных магов.
Первогодки гурьбой сгрудились в нескольких метрах от барьера: ближе их не подпустил наставник. За спинами Мине мало что удалось рассмотреть. Кажется, тогда и она отчаянно перетрусила.
– У границы держись за мной, – приказал Морган, когда они вышли к узкой кромке земли на окраине города.
В напряжённом голосе мейстари Фаррела звучали стальные нотки. Его что-то тревожило.
Вильгельмина кивнула, но упрямо решила, что сегодня будет храброй и посмотрит в лицо Пустоте. Глубокая темнота на окраине Раттема и правда представлялась Мине чем-то живым и разумным.
Ещё на подходе стражи почувствовали, что ветер усилился. Он дул в стены ближайших домов, гонял по земле песчаную пыль и травинки, задувал под форменную одежду магов. Это был плохой знак: с ветром приходят перекати-мороки и…
«Часовщик…» – про себя произнесла Мина, глядя в спину мейстари Фаррелу.
Она хотела бы поговорить с ним об убийце, которого много лет не могут поймать ни на одной из сторон Раттема, но опасалась насмешки. Потом, Мина найдёт подходящий повод.
Они протиснулись между домами, где проход был замаскирован кустарником и нагромождением деревянных секций старого забора. Если не знаешь, где лаз, сразу и не найдёшь. Примитивная защита от зевак, пусть и одарённых особой магией.
– Стой у дома, – велел мейстари Фаррел, но Мина, раскрыв рот, проделала несколько лишних шагов и оказалась у обрыва.
Пустота двигалась и менялась. Бесконечное грозовое поле за пределами Раттема нависло над фигурами магов. Мина точно воочию, со стороны увидела впечатляющую картину: два маленьких человечка стоят на рваном краю мира. Они ничто по сравнению с громадой тьмы, казавшейся наполненной силой. Реальность здесь обрывалась, словно кто-то подтёр изображение ластиком, стерев и часть города.
– Невероятно, – с восторгом и ужасом пискнула Мина.
– Вначале это впечатляет, – согласился мейстари Фаррел. – Главное – не забыть, что ты не в музее. – Он прошёлся вдоль стены дома, стоявшего слева, что-то поднял с земли. – Поганцы без лицензии! Были здесь не так давно.
– Что? – Мина не сразу смогла перевести взгляд на Фаррела, понять, о чём он толкует. – А-а-а… Подростки…
Мейстари Фаррел держал в руках бутылочку из-под явника. Не из тех, что использует Совиная стража, а из-под обычной шипучки с небольшим количеством стимулятора.
– Такие продают в трактире на перекрёстке, – пояснил Морган, пряча улику в поясную сумку. – Поговорим с хозяином.
– Продажа явника несовершеннолетним запрещена, – неуверенно сказала Мина, возвращаясь к созерцанию Пустоты. Она не могла думать ни о чём другом.
Тьма трепетала и гулко дышала. Ветер со знакомым перезвоном трепал грозовое поле, словно театральный занавес. Особо сильные порывы отрывали лохмотья от Пустоты и гнали их в глубь города. Маленькие, невесомые, бесформенные, они быстро растворялись в воздухе.
– Стоит залатать прорехи в барьере. – Мейстари Фаррел также следил за поведением Пустоты.
Мина сразу заметила, что некоторые обрывки материи, подступающей к теневому Раттему, вели себя иначе, тянулись друг к другу, сливались в комки, будто имели собственную волю. Они легко обходили стены домов, находили щели и проулки, чтобы проникнуть на улицы города.
Мина опять раскрыла рот от изумления. Никогда прежде она не видела, как зарождаются иллюзии, от которых лучше держаться подальше. Словно почувствовав присутствие людей, Пустота выпятилась и выплюнула наружу крупный сгусток тёмной материи. Мелкие лохмотья грозовых туч, сорванные ветром, притянулись к кляксе, превратив её в животное со вздыбленной шерстью.
Стоило Мине подумать об этом, как комок задвигался, текуче приподнялся над землёй, вывернулся и выпустил подобие лап, становясь похожим на разъярённого кота. Казалось, всё происходит очень медленно, но на самом деле Мина успела сделать всего два вдоха.
– Перекати-морок! Фонарь! – крикнул мейстари Фаррел, выбивая Мину из оцепенения.
Он подскочил к Мине, оттеснил её от обрыва, заорал чуть ли не над ухом напарницы:
– Свети!
Мина моргнула, не понимая, почему начальник суетится и так грубо на неё наседает.
Морок кувыркнулся в воздухе, подхваченный порывом ветра, и зашипел, чёрные ворсинки на круглом тельце дрожали. Твари напоминали откормленных пиявок. Треск и щелчки неприятно отзывались у Мины под кожей, будто ледяной ужас колол изнутри, пронизывал каждую клеточку тела. Из головы вылетело всё, что она учила в Академии о порождениях Пустоты.
Глава 11
Пустота снова выгнулась и выдавила из себя несколько комков поменьше. Они походили на стайку чумазых ежат. Только не настолько милых. Их вид подсказывал совсем другие образы. Мина всё глубже погружалась в морок.
– Фонарь! – прокричал мейстари Фаррел.
Но Мина его почти не слышала. Помимо воли, в сознании Вильгельмины возникла пугающая картина: множества зубастых и склизких тварей набрасываются на Моргана, раздирают на клочки, кровь заливает песок. Затем они примутся за неё…
Стоило Вильгельмине это увидеть, как в тот же миг ежата вытянулись, расплылись по земле жирными пиявками с блестящей кожей и распахнули щели с мелкими острыми зубами. У Мины затряслись колени.
Ветер набирал силу.
– Прекрати думать о них! Мне не перебить твой страх! – резко и зло выкрикнул Фаррел в лицо Мине, встряхнул за плечи. – Ты угробишь нас обоих! Больше света!
Морган выхватил кинжал, вскинул руку. Лезвие горело лазурью, а на острие вспыхнула маленькая голубая звёздочка. На миг она ослепила Вильгельмину, но помогла очнуться.
Трясясь, Мина приподняла фонарь и выставила его перед собой, направила поток магии в сердцевину охранной лампы. Ореол света расширился, захватил часть обрыва и высокую фигуру мага.
– Не думай! Не думай! – Она быстро шевелила губами, гоня из сознания наплывающие образы – один ужаснее другого.
Вильгельмина вспомнила, что перекати-мороки способны стать чем угодно. Несколько глубоких вздохов прогнали остатки заторможенности.
Мейстари Фаррел застыл в боевой стойке. Свет фонаря и кинжал мага сделали своё дело. Перекати-морок поджал дрожащие волоски и жалобно застрекотал. Мелкие последыши переваливались с боку на бок на краю обрыва, не решаясь подкатиться ближе. Мина с усилием думала о них как о безобидных и безвольных комках шерсти, в которые они превратились, стоило ей усмирить страх.
Порывы ветра кружили песок и сор вокруг стражей. Всё сильнее и сильнее.
– Оружие собирает магию в одной точке, – не отводя взгляда от крупного морока, сказал Морган. – Считается, что достаточно света от фонаря, чтобы распугать эти комки грязи, но лезвие надёжней.
Морган крест-накрест прочертил пространство светящимся кинжалом. Крупный комок чёрной материи распался у его ног. Мелкие твари грязным тряпьём развалились у обрыва.
– Это один из способов уничтожить перекати-морок, – опуская руку с кинжалом, сказал Морган. Он тяжело дышал. – Какой второй?
Маг обернулся к Мине, во взгляде всё ещё таилась тревога, точно он ожидал какого-то подвоха.
– Убить в себе страх и обратить его на пользу. – Мина поставила фонарь на землю рядом с собой. От напряжения затекла рука . – Морок превратится…
Мина не успела договорить. В глубине Пустоты утробно загудело и чернота стремительно выплеснулась порывом ветра. Мину ударило в грудь, подняло в воздух и отбросило к стене дома.
В глазах потемнело, а плечо обожгло болью. На миг она потеряла сознание, а когда очнулась, то услышала сквозь ватную черноту крик Моргана: