— Голубчиков Борис, Гагарина Елизавета, — чтобы не выделять своих ребят, я сделал вид, что выбираю ещё двух кандидатов. — Ко мне!
Повторять не пришлось, и уже меньше чем через минуту четверо абсолютно разных, но неуловимо похожих военных стояли рядом с моими Чувашом и Комсомолкой.
Рядом, но чуть в стороне, в паре метров друг от друга. И на это, очевидно, были свои, неочевидные для меня, причины.
— Есть задание, парни, — произнес я, обращаясь к армейцам. — Можно сказать, ваша первая миссия Часовых.
Четверо бывших военных продолжали стоять на выправку, с гримасой того, что в армии обычно называют «оперативно-тактическое выражение лица». Поэтому я продолжил:
— Не буду ходить вокруг да около и скажу прямо: задание смертельно опасно. Поэтому если есть желающие остаться — лучше говорите на месте.
— Разрешите обратиться? — произнес, очевидно, «старший» из армейцев.
— Александр Свитнев? — припомнил я имя лейтенанта. — Разрешаю.
Вместо ответа парень расстегнул куртку и обнажил левую часть груди. И я сразу понял, что он хотел показать, потому что изрядным количеством шерсти на груди лейтенанта я увидел татуировку скорпиона с крыльями, поверх которых располагалось три черепа в беретах. Сомнений не было: это татуировка армейского братства. Только вот какого?
Ответ не заставил себя долго ждать, потому что трое остальных проделали то же самое, что и командир. На их груди были такие же татуировки, но уже с одним или двумя черепами.
— Рязанский космодесантный полк, — видимо поняв, что нужно пояснение, сообщил старший лейтенант. — «Никто кроме нас!»
Я с благодарностью кивнул и обратился уже к своим ребятам:
— Повторю вопрос: желающие остаться имеются?
— Никак нет! — быстрее, чем было нужно, ответила Лиза.
Неужели нашу золотую девочку Гагарину так восхитили космодесантники? Забавно…
— Вот и славно. Заканчивайте свои дела, отпрашивайтесь у Атамана, и к шести часам жду вас на стартовом столе Т-Маяка. Про секретность, думаю, он никому ничего объяснять не нужно? Вот и славно! Разойдись. — отпустил я ребят.
Лиза хотела было подойти, что-то спросить, но, поймав мой взгляд, осеклась. Молодец девочка, уже понимает как нужно вести себя при посторонних. А может, как внучка того самого Гагарина, давно поняла что задавак никто не любит.
На часах ТОКВДР горело «4:55», а значит, у меня ещё был целый час на Планирование операции. «Целый час!» или лучше сказать «Всего лишь час!»?
Но нет, для сетевого автора с строгим графиком «две главы в неделю» фраза «Всего лишь час» — это возможность дописать главу в срок!
И поэтому, смочив языком грифель карандаша, я присел в кресло, чтобы написать план будущих действий, которые по старой привычке озаглавил просто: «Глава 23».
Глава 23
Несмотря на запланированное время, уже в половине шестого все собрались на стартовом столе возле алого маяка с трафаретной надписью «Земля 12». Удивительно, но людей было гораздо больше, чем я ожидал увидеть. Помимо моих студентов и четырёх десантников, переминаясь с одной механической ноги на другую, курил и сам Атаман.
Мои сигареты закончились ещё вчера утром, а потому я сладостно втянул носом сизый дымок. Атаман верно истолковал мою немую просьбу и, понятливо улыбнувшись, протянул раскрытую пачку.
Торопливо затянувшись, я выдохнул аккуратное колечко и уже изрядно повеселевшим голосом произнес:
— Ну что, все готовы? Если кому-то срочно нужно попить или пописать: у вас есть вот столько времени, — продемонстрировав тлеющую папиросу с откровенно дерьмовым табаком, обозначил я его остаток.
Но желающих отойти в кустики не нашлось. Чёрт, как же всё-таки тихо! И как красиво! Жаль что тишина эта — лишь краткий миг перед грандиозной бурей.
Видимо, моя мрачная сосредоточенность передалась остальным, потому как ещё целых пять драгоценных минут никто не проронил ни слова! Как же я был за это благодарен!
— Я это, — слегка сушевавшись, начал атаман. — Спросить пришёл, как долго вас не будет?
Я удивился, но, видимо, плохо скрыл эмоции, потому как Атаман тут же продолжил, испугавшись, что его не так поняли.
— Сумрак, не в свои дела я не лезу. Но когда ребята вернутся, их должен ждать горячий ужин, свежее бельё и теплая кровать.
Я кивнул, проникнувшись ещё большим уважением к ветерану. Наверное, именно таких командиров солдаты зовут «отец полка». Жаль, у меня во время службы такого не было.
— К шести, думаю, вернемся.
— Не брились, надеюсь? — обратился атаман уже к ребятам.
Армейцы отрицательно закачали головами, однако атаману этого показалось недостаточно, и он выжидающе посмотрел уже на Бориса.
— Я не бреюсь, — вдруг стушевался соник-техник. — Не растёт.
— Ну, с богом тогда, — перекрестил он нас и, развернувшись, поковылял на металлических протезах обратно в лагерь.
— Лиза, Борис, — окликнул я своих протеже. — Начинайте перенос.
— Я? Одна? — поняв, что от неё требуется, растерялась Лиза. — Я всех не вытяну!
А вот этот момент я не продумал. И что делать, не знал.
Вернее, конечно, знал. Но, в отличие от своих проверенных студентов, новых ребят, посвящать в секреты не хотелось.
— У нас в группе два сложившихся тандема, — пришёл на выручку Свитнев — старший из группы десантников. — Можем поддержать потоком. Лишь бы наш техник вывез компиляцию сразу трёх потоков…
И тут безмолвные взгляды скрестились уже на Борисе.
— Я… — ещё больше растерялся парень. — Три потока… Я не уверен.
Бойцы пренебрежительно ухмыльнулись. Но лейтенант сразу пресек попытку задавить новичка авторитетом.
— Талмацкий, Кузнецов, Цыдыпов, а вы что такие весёлые? Может, кто-то из вас заменит техника и покажет, как надо? Нет?
Я уж начал было отчаиваться, как Лиза вдруг за всех всё решила.
Включив гант-перчатку, она активировала режим сопряжения и, не дожидаясь моего мнения на этот счёт, произнесла:
— Сумрак, ты знаешь, кто на самом деле сжёг контейнер из провиантом?
Перчатка на её руке загудела, давая понять, что запрос на сопряжение отправлен. И на это нужно было как-то реагировать.
Я активировал на своём ганте приём.
— Конечно, знаю, — ответил я девушке, нехорошо так прищурившись.
Гагарина затеяла какую-то свою игру? Или, может быть, через нарушение субординации Лиза решила самоутвердиться перед армейцами, доказать им, что она тоже имеет вес? Ну, раз вот так запросто кидает сопряжение самому Первому Часовому.
С огнём играет девчонка. И, клянусь, доиграется.
— Есть контакт! — глядя на свой гант, восхитился Борис. — Семьдесят четыре тысячи альбедо!
Видимо, насмешки армейцев и сомнения насчёт его компетенции ужалили Борю в самое сердечко. И, таким образом поддержав Лизу, он тоже решил компенсировать репутационные потери.
— Семьдесят четыре тысячи? — то ли усомнился, то ли восхитился кто-то из космодесантников. — Да это же заряд малой нуль-бомбы!
Впрочем, я его восхищение проигнорировал, правда, уже буравя взглядом Гагарину. И она отвечала мне тем же.
— И кто это был? — хитро прищурилась она, решив воспользоваться ситуацией и выведать тайну полишинеля.
Я закатил глаза.
— Триста тридцать шесть…
— Что-что? Не расслышала! — попросила она, сама не понимая, что ещё больше нарывается на неприятности.
— А это, Комсомолка, уже второй вопрос, — осадил я Гагарину.
И повернулся уже к Борису.
— Ну что, Чуваш, семьдесят четыре тысячи альбедо хватит чтобы переместить всю группу? Или мы продолжим задавать дурацкие вопросы?
Последние слова были адресованы уже Гагариной. Ведь не зря я озвучил её и Бориса позывной перед армейцами. Вернул, как сказать, долг. И если мои студенты не поймут, продолжив и дальше вставлять палки в колёса, клянусь — их позывные прилипнут к ним навечно!
Поняв, что перегнула, Лиза прикусила язык. А вот Боря даже не обратил внимания на такую мелочь как позывной.
— Ещё как хватит, Сумрак! И туда, и обратно, и ещё останется! — всё ещё не веря показаниям перчатки, восхищался соник-техник.
— Ну тогда кому стоим? Куда ждём? Поехали!!!
И вновь первой, кто отвалился, была гравитация. Хоть и это был не первый мой Т-перенос, но всё было как тогда — руки перестали что-то весить, а вслед за ними и ноги потеряли твёрдую опору. Как и в первый раз, накатила лёгкая паника, но теперь я был уверен, что скоро и от нее не останется и следа.
Вновь появилась похожая на мыльный пузырь линза какого-то там поля. Борис объяснял, рассказывал, но я, к сожалению, забыл. И когда свет исчез, я вновь потерял ощущение верха и низа, тепла или холода, да и самого тела тоже. Лишь только бескрайний чёрный космос Т-пространства с мириадами больших и маленьких огоньков, каждый из которых был вариацией планеты Земля.
Как моя родная «Земля 505»…
«Не думать. Ни о чём не думать, Сибиряк!» — повторял я себе мысленно, зажмурив глаза. Именно мысленно, потому как ни век, ни самих глаз в Т-пространстве не существовало. Как и губ, однако это не мешало общаться на ментальном уровне. Что меня, как фантаста, вводило в неописуемый восторг. Но в голове всё так же роился ворох мыслей, так сказать, не для чужих ушей. И потому всё время перехода я думал только об одном: «Молчи, Сибиряк! И ни о чём не думай тоже».
Но наконец всё закончилось. Пол опять немилосердно ударил по вмиг занемевшим пяткам. Однако показывать слабость перед студентами я посчитал лишним и лишь сильнее сжал зубы.
На удивление, ребятам было сильно легче моего, десантники так и вообще улыбались и перешучивались между собой. Почему? Я не знал, но стоило разобраться. Желательно наедине со своими студентами.
— Клавдия Леонтьевна, — позвал я нейро-домоуправительницу башни Часовых.
— Да, внучок! — тут же отозвалась она.
Да не просто отозвалась, а ещё и появилась в виде трёхмерной проекции женщины, удивительно похожей на Фрекен Бок!