Но пока что не стоило делать резких телодвижений, кто его знает, какие там секреты притаились. После знакомства с некоторыми вполне можно оказаться на мушке и у Владимира Афанасьевича со товарищи. Пожалуй, стоит повременить.
Придя к этому выводу, Белугин отправился искать потерянный портфель, искренне надеясь, что тот не улетел в болото и что не придется лезть в пахнущую тиной воду, радуя наглых кровососущих агрессоров, и без того практически непрерывно пикирующих на него словно фашистские «лаптежники»[1].
Евгений. 1907
Существует несколько приемов для того, чтобы улучшить так называемое «ночное зрение»: можно пожевать что-нибудь кислое, перейти на углубленное, резкое дыхание, начинающееся с полного выдоха, сделать холодный компресс на затылок, обтереть лицо, виски, шею ледяной водой, нагрузить организм простейшими гимнастическими упражнениями. А еще помогает жесткий массаж подушечек пальцев, ведь они рефлекторно связаны со зрительным аппаратом. Забавно, но ночное зрение увеличивается чуть ли не в два раза в положении сидя.
Все это, конечно, замечательно, но есть одна заковыка: эти способы требуют некоторого времени на подготовку. А вот его как раз у Евгения и не было.
Когда «студент» залетел в комнату, едва не сбив с ног Белугина, то умудрился так садануть по двери, что она ударилась о стену, резко пошла назад и захлопнулась. И надежда, что свет из прихожей поможет определить местонахождение Махрова испарилась словно капелька росы под жарким солнцем. Единственное, что успел рассмотреть Белугин, так это неподвижную Ольгу, лежащую в неестественной позе сломанной куклы. Павла и Моти видно не было. Да и не слышно тоже.
Евгений замер с пистолетом наизготовку, стараясь не выдать себя каким-нибудь неосторожным движением. В голове мелькнула мысль использовать мечущегося по комнате «студента» в качестве живца, но буквально в эту же секунду тот вдруг вскрикнул, послышался грохот падающего тела и наступила тишина.
«Прям ниндзя какой-то, - подумал Белугин. – Я стою и жалею о том, что не могу подготовиться к действиям в темноте, а он вырубает всех подряд так, будто у него на глазах прибор ночного видения! Хотя, он же у себя дома, вполне может ориентироваться и без света. Особенно, если потренировался заранее. Правда, возникает резонный вопрос, что за инженер такой, кто его научил этим приемам? Местный резидент предупреждал, что я могу столкнуться с интересующим нас человеком. И что, выходит – это Махров? Да ну, ерунда! Он больше смахивает на сторожа у логова дракона, нежели на хозяина. Ладно, сейчас проверим».
Евгений аккуратно засунул браунинг в карман пальто, а затем сильно ударил ногой назад, по стене, и тут же упал вперед на руки. Замер, ловя каждый звук. Несколько томительных секунд ничего не происходило. Темнота медленно отступала, превращаясь в серый полумрак. Вот уже проступили неясные очертания предметов.
А потом от окна вдруг послышался неясный шорох, какая-то возня, шелест бумаги и… так-перетак!
Белугин вскочил с пола и рванулся вперед. Споткнулся о чье-то тело, яростно чертыхнулся, с трудом удержавшись на ногах, рванул из кармана браунинг, вскинул его, ловя на мушку смазанный белеющий силуэт и бессильно выматерился. Потому что Махров, ничуть не смущаясь практически полным отсутствием одежды и обуви, ловко выпрыгнул в окно. Только створка жалобно забренчала, да обрадованный ночной ветер щедро сыпанул в комнату изрядную порцию снега.
«Конечно, окно выходит на другую сторону дома, а, значит, оставленный внизу боевик не у дел. Под окном наверняка здоровенный сугроб, а за ним имеется заветная тропинка, по которой легко убраться куда-нибудь подальше, - размышлял Евгений. – Судя по повадкам, голышом этотсубъект будет недолго, сто против одного, что у него поблизости есть захоронка с одеждой и оружием и всю округу он знает как свои пять пальцев. Так что соваться следом не стоит, можно из охотника мигом заделаться дичью. Выходит, надо убираться отсюда. И чем быстрее, тем лучше. Разве что проверить горе-боевиков, живы они или нет, да пошарить в сейфе на предмет чего-нибудь интересного. Хотя после такого волчары… что он, просто так шебуршался?»
- Есть кто живой?! – прервал его размышления испуганный голос. Парень в бекеше стоял на пороге с зажженной керосиновой лампой в одной руке и наганом в другой. Дуло револьвера ходило ходуном, боевик явно нервничал. – Что тут у вас случилось?
- Задница у нас, - устало сказал Белугин. – Полная! Чего в дверях застыл, проходи, гостем будешь. Заодно посветишь мне. Да не дергайся ты так, сейчас не до сантиментов, надо поторапливаться пока фараоны не нагрянули. И, бога ради, спрячь наган, а то пристрелишь еще меня ненароком. Тебя, вообще, как звать-то?
- Киря, - парень хлюпнул носом, испуганно покосившись на тело Ольги. – Залогины мы. А кто это их?
- Кто-кто, - Евгений поморщился. – Известно кто, хозяин квартиры. Непрост инженер оказался, ох непрост. Чует мое сердце, придется еще с ним столкнуться на узенькой дорожке. Ладно, это все лирика! Вот что, Киря, проверь пока наших, может живой кто остался, а я бумаги в сейфе посмотрю – задание комитета никто не отменял. Дай-ка сюда лампу. А лучше поставь ее на стол, так сподручнее будет. Швейцар где, не убежит?
- Я его связал и на первом этаже в кладовку затащил, а как выстрелы услышал, то сразу сюда. - Залогин убрал в карман револьвер и осторожно прошел в комнату, испуганно озираясь по сторонам. Поставил керосинку и нерешительно наклонился к Ольге.
Белугин, не теряя времени, устремился к сейфу, безучастно перешагнув по пути через скрючившегося Павла. Упокой, Господи, душу раба твоего. Выгреб в два захода охапку каких-то папок и отдельных листов и сложил свою добычу на стол. На Мотю, который лежал возле окна на спине и смотрел в потолок застывшим взглядом, он тоже решил не тратить времени, и так все было понятно. А вот «студент», это Евгений отметил мимоходом, вроде бы зашевелился. Ну да хрен с ним, пускай Киря ему первую помощь оказывает.
Евгений быстро просмотрел бумаги из сейфа. В основной своей массе они не представляли для него никакого интереса: так, рутинная деловая переписка и навевающие скуку своей примитивностью чертежи так или иначе связанные с железной дорогой, да несколько личных писем и каких-то приглашений. Белугин даже не поленился вернуться к сейфу и проверить его на предмет тайного отделения, не замеченного ранее. Нет, больше ничего не было. Странно, неужели этот загадочный инженер умудрился забрать с собой все самое важное? В темноте, за несколько секунд, рискуя схлопотать пулю… Однако, нездешняя у него тогда подготовка, совсем нездешняя! В пору задаться вопросом: кто вы, господин Махров?
Так, погодите-ка, а это что такое: в тоненькой неприметной папочке лежали всего несколько листов хорошей писчей бумаги, густо исписанных убористым почерком. Евгений скользнул взглядом по первым строчкам и внутри у него вдруг разом что-то оборвалось. Словно перетянутая струна лопнула, резко и окончательно.
- Эй, как там тебя, Киря что ли? – позвал он внезапно севшим, хриплым голосом боевика, который в это время как раз суетливо помогал сесть на кровать тихо постанывающему «студенту». – Я нашел то, что искал и нам нужно уходить. Причем быстро. Пациент твой идти сможет? Если нет, то лучше добей его, времени на игру в больничку у нас нет.
- Как же это? – охнул Залогин, вскинувшись. - Товарища своего порешить?! Что вы такое говорите-то!
- Работа у нас такая, приятель, - невесело усмехнулся Белугин. – Так что решайте, братцы, кто со мной, а кто с ними, - он махнул браунингом в сторону тел Моти и Павла. Но только не затягивайте, очень прошу!
[1] «Лаптежники» (жаргон.) – прозвище немецких пикровщиков Ю-87
Глава 16
Глава 16
Алексей. 1942
Портфель он нашел. Не сразу, пришлось полазать по кустам, но все-таки заметил в траве блеснувший на солнце металл замка. Здесь же, в теньке, присел передохнуть. Недавнее приземление под откосом не прошло бесследно – голова немного кружилась. Белугин прилег немного отдохнуть и сам не заметил, как задремал.
Проснулся он от звука чужих голосов. Кляня себя на чем свет стоит за беспечность, Алексей осторожно отогнул мешавшие обзору стебли травы. В голове мелькнула мысль, что совсем недавно он практически также прятался, когда пробирался по немецким тылам к линии фронта. И вот, злая усмешка судьбы, теперь вынужден хорониться на советской территории.
Двое босоногих мальчишек в светлых рубашках подошли к озерцу с противоположной стороны по едва заметной тропинке. Хулиганским свистом выгнали из камышей упитанного селезня, который, возмущенно крякая, сначала взвился в воздух, а потом уселся на воду возле камышей неподалеку от убежища Белугина. Мальчишки тем временем достали откуда-то из-под кустов самодельные удочки.
Взошло солнце. Оно пробивалось сквозь разрывы облаков, заливая землю мягким теплом. Ночью в этих местах видимо шел дождь, поэтому сейчас, когда влага испарялась, воздух был слегка влажный, напоенный ароматом травы.
У мальчишек клевало не очень. Но все-таки они вытянули на двоих десятка полтора красноперок размером с ладонь. Алексей наблюдал за ними и вспоминал, как они с братом вот также сидели однажды на речке неподалеку от дома, напряженно следили за поплавками, радовались удачной поклевке и искренне переживали промахи. А потом за ними пришел отец и они все вместе шли домой. Бог мой, оказывается, какое тогда было счастливое время!
- Эй, хлопцы, - незнакомый голос, донесшийся с насыпи, заставил Белугина вздрогнуть. – Вы тут никого постороннего не видали? – Трое бойцов с винтовками стояли на рельсах и смотрели на рыбаков сверху вниз. – Сами-то откуда?
- Из Василевки, - бойко откликнулся вихрастый белобрысый пацан. – Я Мишка Храпов, а это мой брательник, Андрюшка. А дядечку незнакомого в лесу, на дороге видели, когда сюда шли. Он у нас спросил, как в Еголдаево пройти.
- Вот как? – заинтересовался старший наряда. – А выглядел он как, не запомнили часом?