Семь других подобных замков в свое время служили такими же твердынями, а потом, когда необходимость в них отпала, были заброшены. Теперь они стояли пустые, полуразрушенные, словно мрачные памятники самых темных дней этой планеты.
Но Торстерн занял и восстановил один из замков, укрепил стены, добавил башни с бойницами, затратив на это немалые средства и стремясь придать своей цитадели вид внушающего ужас могущества. Результатом стал черный зловещий архитектурный монстр, возвышавшийся среди густого тумана; крепость походила на обитель маньяка-феодала, держащего в страхе всю округу.
Рэйвен стоял в клубах тумана, задумчиво теребя мочку уха и разглядывая странное сооружение. В белесой дымке было отчетливо видно лишь основание уходящей к небу крепости, остальное скрывали сгущающиеся сумерки. И все равно Рэйвен напряженно вглядывался в даль, словно мог различить детали, недоступные для обычного зрения.
— Ну и крепость, — заметил он, — Как он ее называет — Императорский дворец, коттедж «Магнолия» или еще как-нибудь?
— Изначально это сооружение было известно как Четвертая база, — ответил Чарльз. — Торстерн переименовал его в Черную Скалу. Местные называют это просто замком.
Он тоже глядел вверх, видимо, как и Рэйвен, обладая способностью видеть невидимое.
— Ну и что дальше? Отправимся к нему сами или подождем, пока он выйдет?
— Пойдем к нему. Мне не хочется болтаться туг до утра.
— Мне тоже — Чарльз показал вверх — Попыхтим, пытаясь подняться? Или попросту войдем внутрь?
— Войдем как приличные цивилизованные джентльмены, — решил Рэйвен. — А именно — через главные ворота.
Он снова взглянул на замок.
— Говорить будешь ты, а я стану держаться за твою руку, вывесив язык. Тогда мы оба не вызовем подозрений.
— Спасибо большое, — беззлобно буркнул Чарльз.
С важным видом подойдя к воротам, он нажал кнопку звонка и принялся ждать. Рэйвен стоял рядом.
Ждать пришлось недолго: четыре богохульных разума, находившихся где-то неподалеку, изрыгнули четыре разных, но одинаково крепких проклятия. Все четверо были пешками без единого признака мутаций.
Этого и следовало ожидать. Не обладая никакими талантами, кроме высокоразвитого интеллекта, Торстерн наверняка вовсю использовал людей, наделенных паранормальными способностями, но отнюдь не жаждал их общества. Поэтому, вероятнее всего, большинство его окружения (в том числе находившиеся в замке) были простыми пешками, отобранными из-за лояльности, надежности и преданности.
В этом отношении хозяин черного замка мало чем отличался от своих слуг. Все обычные люди, как умные, так и тупые, подозрительно относились к мутантам и старались держаться от них подальше. То была естественная психологическая реакция, основанная на скрытом комплексе неполноценности Человека Сегодняшнего в присутствии тех, кто тревожно напоминал Человека Завтрашнего. Силы Земли, направляемые Карсоном и Герати, могли бы использовать подобный инстинктивный антагонизм, доставив большие неприятности оппозиции, — но поступить так значило еще больше подчеркнуть различия между отдельными людьми во имя единства всего человечества.
К тому же, если направить массы пешек против могущественного меньшинства мутантов… Такое могло спровоцировать мятеж, и, подобно древним расовым конфликтам, мятеж мог безнадежно выйти из-под контроля, приняв слишком широкий размах. На Земле имелись и свои мутанты!
Итак, человек, открывший дверь в толстой стене и уставившийся на Рэйвена и Чарльза сквозь тяжелую решетку ворот, был самой обычной пешкой: плохо выбритый, коренастый, широкоплечий, старавшийся скрыть свое раздражение.
— Кого-то ждете?
— Торстерна, — беспечно ответил Чарльз.
— Для вас он — мистер Торстерн, — упрекнул охранник. — Вам назначена встреча?
— Нет.
— Он не принимает запросто кого попало. Он очень занятый человек.
— Мы не просто «кто попало», — вмешался Рэйвен. — Мы — «нечто».
— Да без разницы. Он занят.
— Как бы сильно он ни был занят, — заверил Чарльз, — он захочет нас немедленно принять.
Охранник нахмурился. Коэффициент интеллекта этого человека был около семидесяти, и его интересовала в основном собственная печень. Ему не хотелось звонить по телефону и консультироваться с вышестоящим начальством, от которого не ожидалось ничего, кроме ругани. Больше всего охраннику хотелось найти приличный повод избавиться от назойливых посетителей. Игра в джимбо-джимбо как раз приняла самый захватывающий оборот, когда ее прервали, и он уже выиграл право первым понюхать зеленую бутылочку.
— Ну? — довольно воинственно спросил Чарльз. — Нам что, неделю тут торчать?
В голове охранника медленно бродили хмурые мысли. Благовидный предлог, который он пытался найти, все время странным образом от него ускользал. Охранник яростно уставился на обоих незваных гостей, словно те пытались подтолкнуть его к поступку, совершать который ему совсем не хотелось.
Но все же надо было что-то предпринять. Разнообразная деятельность Торстерна постоянно приводила к воротам его замка самых разных людей, хотя посетители очень редко являлись с наступлением темноты. Кого-то Торстерн принимал, кого-то нет; порой придурки и чокнутые попадали в замок, в то время как визитеров, производивших впечатление важных людей, сюда не впускали. Как бы то ни было, в обязанности охранника входило лишь сторожить ворота, а не составлять мнение о каждом посетителе.
— Ваши имена? — хрипло спросил он, облизнув губы.
— Это неважно, — сказал Чарльз.
— Хорошо, но по какому вы делу?
— А вот это — очень важно.
— Черт возьми, не могу же я так и сказать!
— Попробуй — и увидишь, что выйдет, — посоветовал Чарльз.
Все еще колеблющийся охранник перевел взгляд с одного человека на другого, даже не догадываясь, как успокаивают его их мысленные импульсы, и снова скрылся в замке. Сидевшие в маленькой комнатке встретили его хором возгласов: до Рэйвена и Чарльза из-за двери не доносилось ни звука, но слова проникали к ним сквозь базальт в виде отчетливых ментальных волн.
— Черт, сколько тебя еще ждать? Задерживаешь игру.
— Кто там явился в такое время? Скоро станет темнее, чем в брюхе древесного кота.
— Кто там, Джесмовд? Какая-то важная персона?
— Они не говорят, — угрюмо сообщил охранник.
Сняв со стены телефонную трубку, он подождал, пока на экране появится изображение человека на другом конце линии.
Через минуту затылок охранника побагровел, в его голосе зазвучали извиняющиеся нотки.
Положив трубку, он бросил страдальческий взгляд на хмурые лица троих картежников за столом и вышел в быстро сгущающиеся сумерки. Странный порыв, заставивший ею доложить о посетителях, не узнав сперва, кто они такие, рассеялся без следа, но охранник этого не сознавал.
— Эй вы, двое…
Остановившись, он выглянул за ворота. За прошедшие несколько минут стемнело еще больше, видимость уменьшилась до пяти ярдов. И на расстоянии пяти ярдов от ворот никого не было — вообще никого.
— Эй! — крикнул охранник в стену тумана.
Ответа не последовало. Он крикнул снова, погромче.
Ничего — только унылый плеск стекающей с черных стен воды и еле слышный шум далекого города в нескольких милях отсюда.
— Проклятье! — Сдавшись, человек снова направился к двери.
Он уже коснулся ее, как вдруг ему в голову пришла одна мысль. Вернувшись к воротам, он потряс решетку, проверяя засовы и главный замок. Ворота были надежно заперты. Охранник посмотрел вверх. Четыре рада острых трехдюймовых шипов, торчащих из камня, делали ворота совершенно непреодолимыми.
— Черт бы их побрал! — выругался охранник, чувствуя необъяснимое беспокойство, и вошел внутрь.
Теперь он думал в основном о зеленой бутылке.
Ему и в голову не пришло, что самая надежная часть ворот, а именно — замок, является также самым слабым их местом. Не пришло ему в голову и то, что самый сложный замок можно открыть с любой стороны, если у тебя есть ключ… Или его нематериальный заменитель!
Последние тусклые проблески света погасли, наступила кромешная тьма, словно на венерианском небе кто-то задвинул гигантскую заслонку. За воротами находился длинный узкий двор — теперь там ничего не было видно на расстоянии вытянутой руки. Как обычно, на Венере с наступлением ночи туман пропитался сотнями экзотических запахов из джунглей, среди которых преобладал аромат раздавленных ноготков.
Двое остановились посреди двора. Справа от них в стене была большая, обитая гвоздями дверь. Хоть ее и скрывал вездесущий туман, двое знали, где дверь, даже не видя ее.
Подойдя ближе, они стали внимательно ее разглядывать.
— Замок с четырнадцатью степенями защиты, — пробормотал Чарльз. — А еще — система тревоги, которая обязательно сработает, стоит кому-то начать возиться с замком. Наконец, предусмотрена возможность отключить тревогу в комнате охранника на то время, пока он разбирается с посетителем.
Он громко фыркнул.
— Я бы назвал это изобретательностью, доведенной до абсурда.
— Не обязательно, — возразил Рэйвен. — Они разработали систему исключительно в расчете на себе подобных, как мутантов, так и обычных людей. Для столь ограниченных целей она вполне подходит. Когда же имеешь дело с денебианами — или с такими, как мы с тобой, — возникает совсем другая проблема. Торстерну и его войску потребуется чертова уйма времени, чтобы ее решить.
— Думаю, ты прав. Ворота практически непреодолимы — по понятиям этого мира.
Чарльз окинул взглядом большую дверь и обрамляющий ее черный камень.
— Ты видишь то же, что и я?
— Да, сразу за дверью проход пересекает невидимый световой луч. Стоит открыть дверь и разомкнуть луч, как тут же поднимется тревога.
— Все, что угодно, лишь бы нас задержать, — проворчал Чарльз, раздраженный бессмысленной тратой времени — Можно подумать, будто они делают это специально.
Он посмотрел на свое брюшко, которое отнюдь не становилось меньше от частых взглядов, и печально добавил: