Предисловие ко второму изданию
Я долго колебался, прежде чем приступить к переизданию «Средиземного моря». Кое-кто из друзей советовал мне не менять в книге ни одной запятой и даже говорил, что не стоит исправлять текст, ставший классическим. Но, по совести, мог ли я к ним прислушаться?
Сегодня под нарастающим грузом наших знаний, под напором бурно развивающихся смежных общественных наук книги по истории устаревают куда быстрее, чем вчера. Проходит миг, и их лексикон уже кажется достоянием прошлого; то, что придавало им новизну, становится всеобщим достоянием, и полученные объяснения сами собой подвергаются сомнению.
Кроме того, «Средиземное море» написано не в 1949 году, когда оно было опубликовано, и не в 1947-м, когда работа была представлена в качестве диссертации для защиты в Сорбонне. Если она и не была еще написана, то ее основные контуры определились к 1939 году, на исходе блестящей эпохи первой юности «Анналов» Марка Блока и Люсьена Февра, с которой непосредственно связано ее появление. Поэтому пусть читателя не обманывают некоторые тезисы Предисловия к первому изданию, они направлены против устаревших взглядов, сегодня позабытых не только в научном мире, но отчасти и в сфере образования. Наша вчерашняя полемика напоминает спор с призраками.
Итак, я очень скоро убедился в том, что новое издание потребует серьезной, фактически полной переработки и что для его оправдания недостаточно дополнить книгу картами, схемами, графиками и иллюстрациями, которых в 1949 году она была лишена вследствие тогдашних суровых условий. Исправления, добавления, переделки были иногда значительными, поскольку приходилось считаться не просто с накоплением новых знаний, но и с появлением новой проблематики, которая часто побуждает идти дальше.
Всякий синтез, как любил повторять Анри Пиренн, дает стимул частным исследованиям. И они не остались за бортом моей книги. Прежде они преследовали меня, теперь просто берут меня в плен. Потребовалось бы множество страниц, чтобы рассказать об огромной работе, выполненной после 1949 года в областях, непосредственно затрагиваемых данным сочинением, благодаря опубликованным или неизданным статьям и книгам Емера Лютфи Баркана и его учеников, Хулио Каро Баррохи, Жан-Франсуа Бержье, Жака Берка, Рамона Каранде, Алваро Кастильо Пинтадо, Федерико Шабо, Югетты и Пьера Шоню, Карло М. Чиполлы, Гаетано Коцци, Жана Делюмо, Альфонса Дюпрона, Элены Фазано, Рене Гаскона, Хозе Хентиль да Сильвы, Жака Хеера*AB, Эммануэля Леруа Ладюри, Виторино Магальяйнша Годиньо*AC, Германна Келленбенца, Анри Лапейра, Робера Мантрана, Фелипе Руиса Мартина, Фредерика Мауро, Руджеро Романо, Раймона де Рувера, Фрэнка Спунера, Йорьо Тадича, Альберто Тененти, Уго Туччи, Валентина Васкеса де Прады, Пьера Вилара и, наконец, благодаря трудам группы, созданной ушедшим от нас Хосе Висенсом Вивесом из своих замечательных учеников. Я принимал участие, и зачастую довольно тесное, в подготовке этих трудов.
Наконец, я сам сделал значительные добавления к сведениям, сообщаемым в первом издании, в ходе занятий и поисков в архивах и библиотеках Венеции, Пармы, Модены, Флоренции, Генуи, Неаполя, Парижа, Вены, Симанкаса, Лондона, Кракова и Варшавы.
Необходимо было собрать весь этот урожай. Затем снова встал коварный вопрос о методе, неизбежно сопровождающий работу над книгой, которая охватывает средиземноморское пространство в его самом широком понимании и во всем многообразии его интенсивной жизни. Прибавление новых сведений заставляет одновременно пересмотреть отношение к старым проблемам, подойти к ним по-новому, столкнуться с неоднозначными и сложными решениями. С другой стороны, за пятнадцать лет, отделивших новое издание от первоначальной редакции книги, изменился и сам автор. Возвращение к ней было бы невозможным, если бы не произошло самопроизвольного нарушения ее логического равновесия, включая саму проблематику, которая служит главным выражением этого равновесия, диалектики пространства-времени (истории-географии), на которую опиралась первоначальная постановка вопросов. На сей раз я выделил и развил перспективы, едва намеченные в прежнем тексте. Меня побуждали к этому проблемы экономики, политической науки, определенное понимание цивилизаций, усилившееся внимание к демографии. Я привел много разъяснений, которые по-новому освещают самые основные моменты моего рассказа, даже если и выглядят избыточными.
Тем не менее, главная проблема все та же. Это проблема всякой исторической реконструкции: можно ли тем или иным способом сочетать воспроизведение быстро текущей истории, которая принимает во внимание и наличие самих изменений и их внешние формы, и иной — немногословной глубинной — истории, безусловно, сдержанной, почти незаметной для собственных участников и свидетелей и противостоящей, что бы ни случилось, разрушительному воздействию времени? Это фундаментальное противостояние двух историй, всегда нуждающееся в пояснении, оказывается ценным средством познания и исследования. Оно проявляется во всех жизненных сферах, но принимает разные обличья в зависимости от условий сопоставления.
Все более и более входит в привычку говорить без дальних слов о структурах и о конъюнктурах, имея в виду в первом случае длительные, а во втором — небольшие промежутки времени. Очевидно, бывают структуры разного рода, как по-разному складываются и конъюнктуры, или стечения обстоятельств. Периоды существования тех и других, в свою очередь, также имеют разную длительность. История занимается поиском и использованием многочисленных объяснений, отражающих движение по вертикали, от одного временного «уровня» к другому. Но на каждом уровне выстраиваются также горизонтальные связи и отношения. Более просто и отчетливо это уже было объяснено в Предисловии к первому изданию, в котором изложены мои первоначальные намерения и намечена последовательность глав книги.
19 июня 1963 г.
Карты и схемы для второго издания были составлены по моим указаниям Лабораторией картографии VI Секции Высшей практической школы под руководством Жака Бертэна. Считаю своим долгом поблагодарить мадемуазель Марту Бриата, г-жу Марианну Ман, А. Тененти и М. Келя за помощь, предоставленную мне при подготовке библиографических справок и правке корректуры.
Предисловие к третьему изданию
На пороге предпринимаемого ныне третьего издания книги мне надлежит добавить только несколько строк. Прежде всего следует сказать, что в нем не будет новых изменений, которые мне хотелось бы внести. Дело не в недостатке доброй воли моего издателя, а в тех трудностях, с которыми сталкивается сегодня книжная промышленность. По правде говоря, само переиздание столь объемистого труда является теперь подвигом.
Таким образом, я отказался от ревизии моего текста, которая могла бы учесть результаты многочисленных исследований, преобразовавших за последние тринадцать лет наши представления об отдельных подробностях, а то и о целых областях, образующих величественную панораму жизни моря. Перед нами постепенно, хотя, на мой взгляд, и слишком медленно, открываются сокровища турецких архивов.
Больше всего изменилась проблематика нашей профессии. Мои воззрения на общество, государство, экономику уже не совсем таковы, как вчера. Читатель сможет убедиться в этом, обратившись к моему трехтомнику «Материальная цивилизация и капитализм», который вот-вот выйдет из печати. В нем мне удалось лучше сформулировать свою точку зрения и объяснить удивительный даже для меня феномен относительно постоянного процветания Средиземноморья. Не подлежит сомнению, но крайней мере, это достижение, уже давно подтвержденное моей книгой. Я испытываю по этому поводу наивную и, так сказать, ничем не омрачаемую радость, как будто бы я возвратил Испании, Италии и другим странам Внутреннего моря счастливые или, по меньшей мере, довольно яркие годы, которых они были лишены традиционной историей.
16 марта 1976 г.
Предисловие к четвертому изданию
В это издание внесены лишь небольшие поправки и частные добавления. См. особенно том II, стр. 350 и 534*AD.
8 июня 1979 г.
Часть перваяРОЛЬ СРЕДЫ
Первая часть, как явствует из ее заглавия, подчинена своего рода географическим задачам и опирается прежде всего на данные демографии. Но в то же время и даже в большей степени она является историческим исследованием.
Если бы должным образом датированные сведения дошли до нас в большем количестве, мы и тогда не могли бы удовлетвориться изучением социальной географии только периода 1550–1600 годов, предпринимаемым хотя бы и ради сомнительных поисков некоего детерминизма. Но поскольку указанные свидетельства неполны, поскольку историки собирали их недостаточно систематично и поскольку наш улов, несмотря на широту захода, остается скудным, следовало бы во всяком случае заняться интерполяцией и обратиться для освещения короткого промежутка средиземноморской жизни между 1550 и 1600 годами к образам, ландшафтам, реалиям других эпох, ему предшествовавших или следовавших за ним, и даже к нашему времени. Тогда все будет способствовать воссозданию замедленной в пространстве и времени истории, оперирующей постоянными величинами. География в этой игре перестает быть самоцелью и становится средством. Она помогает обнаружить медленнее всего меняющиеся структурные реалии и организовать обзор по самой бесконечно удаляющейся линии перспективы1. География, которой мы можем задавать любые вопросы, как истории, отдает, таким образом, предпочтение почти неподвижной истории, при условии, разумеется, что та усваивает ее уроки, принимает ее классификацию и ее категории.