– И ты тоже? Неужели все женщины помешаны на высоком росте и мускулах?
– А, ты об этом? Нет, не все. Хотя тебе этого не понять. От него просто несет самцом, как от племенного хряка. Но это не тот тип мужчин, который мне нравится. Скажи, зачем он тебе?
– Это мой телохранитель, – ответил Ложкин.
– Эта дубина будет тебя охранять? Ты уверен?
– Абсолютно. Он очень силен. Он такой крепкий, что выдержит удар ломом по голове. И он мне предан. Хорошо слушается приказов, если приказы не слишком сложные. Что еще нужно?
– Я вот зачем пришла, – сказала Валя. – Я понимаю, что мы не так хорошо знакомы, хотя и много лет, и все такое, но есть обстоятельства… То есть, мне нужна защита. Я больше не могу жить у себя.
– Брат?
– Да. После того, как ты его прогнал, и даже каким-то удивительным образом побил, он стал совершенно невменяем. К отцу и маме он еще относится с каким-то уважением, иногда, а меня и в грош не ставит. Он меня еще в детстве избивал. А сейчас он меня просто убьет. Он считает, что я твоя любовница, и что я против него. Это его выводит из себя.
– Его нужно лечить, – сказал Ложкин.
– Конечно, ему нужно в психушку, с одной стороны, – согласилась Валя. – Он бы давно туда попал, если бы я за ним не следила и не улаживала все подряд. Но, с другой стороны, там ведь его лечить не будут. Это просто тюрьма, только в сто раз хуже. Мне рассказывали, что там вырывают у человека все зубы, на всякий случай, чтобы он не кусался, а потом заставляют глотать слоновьи дозы лекарств, которые делают тебя идиотом. Лучше смерть, чем это. Но, если он кого-то действительно убьет… Несколько раз он был на самой грани. Он не может сдерживаться сам. Я не знаю, не трогай меня!
Она расплакалась и ушла в дом, оставив Ложкина стоять во дворе и чувствовать себя виноватым.
Валя умела готовить, и вечером они вкусно поужинали. День остывал за окном. Защитник возился в сарае.
– Ты не знаешь, с чем ты связался, – сказала Валя.
– Может быть, ты знаешь. Тогда расскажи мне.
– Я знаю кое-что, но не все. Во всяком случае, больше тебя и с иной стороны. Я прожила здесь всю жизнь, как-никак. Ты должен уехать и увезти меня отсюда. Я понимаю, что слово «должен» здесь неуместно, но ты все равно должен. Твой дед был колдуном, он был очень плохим человеком, поверь мне. Ты даже не представляешь, каким плохим человеком он был. Ты, если останешься жив, будешь таким же. Этот дом страшен, ты думаешь, что ты здесь просто живешь? Этот дом изменяет тебя, он лепит тебя, как глину или пластилин. Дом делает тебя другим. Разве ты этого не замечал?
– Может быть.
– Может быть? И это все? Ты боишься признаться сам себе. И у тебя не было навязчивых желаний, непонятных страхов, провалов в памяти?
– Были, – ответил Ложкин.
– И после этого ты говоришь "может быть"? Этот дом убьет тебя. Возьми меня с собой, и мы уедем. Что тебя держит? Деньги ведь у тебя есть. Продай дом, в конце концов. Забудь навсегда об этом городе.
– Я не могу.
– Почему?
Она наклонилась совсем близко, чтобы заглянуть в его глаза.
– Я не могу тебе сказать почему, – ответил Ложкин.
– Это тайна? Все, что происходит в этом доме, тайна?
– Не все. Я могу тебе много рассказать. Много, но не все. Я не могу рассказать, почему не могу уехать.
– Ты тоже колдун, правильно? – спросила Валя. – Ты создал этого защитника из земли или могильного праха.
– Нет никакого колдовства, – ответил Ложкин, – но есть другое.
– Другое – что?
– Преступление, – ответил Ложкин. – Любая большая тайна обычно означает преступление.
– Ты кого-то убил?
– Почему ты спросила? Нет, ответь, почему ты спросила?
– Да просто так, – ответила Валя и посмотрела на него с подозрением. – Че ты всполошился?
– Дело не во мне. То, что я знаю, выглядит так. Примерно сто лет назад здесь на этом самом месте, где мы сейчас сидим, произошел контакт. Пришельцы были издалека, во всяком случае, не из нашей галактики. Контакт с их стороны был хорошо подготовлен. Три пришельца приняли форму земных людей, одетых в земную одежду.
– Они прилетели на тарелке?
– Они вообще не прилетели. Они пришли вроде как через другое измерение. Заставили свой мир соприкоснуться с нашим. На месте соприкосновения была дверь, или что-то вроде двери. Они пришли и вошли в первый же дом. Это оказался дом моего предка. Пришельцы предложили землянам в подарок многие достижения своей цивилизации и культуры. Те вещи, которые будут немыслимы для нас еще и в следующем тысячелетии.
– И что же твой предок?
– Ему не нужны были эти подарки, он попросил только золото. Когда же он получил золото, то просто убил пришельцев.
– Зачем?
– Чтобы никто не узнал, откуда взялось золото. Впрочем, если бы он не убил их, золото на земле могло бы стать дешевле железа. А так, он стал богат. Ему большего и не надо было.
– И как же это связано с тобой?
– Дверь. Дверь, через которую они пришли, так и осталась открытой. Ни один человек на земле не может ее закрыть. Когда мой предок это понял, он построил большой дом над этой дверью, чтобы спрятать ее. Сейчас эта дверь под нами, в подвале. И дверь открыта даже сейчас.
– И через нее можно уйти в другую галактику?
– Скоре всего, нет. Произошло искажение информационного поля, и мир за дверью изменился. Он мутировал.
– Добро превратилось в зло?
– И да, и нет. На самом деле, я не знаю. Я никогда не заходил туда далеко. Оттуда ничего нельзя взять, то есть, почти ничего. Любой предмет, который ты принесешь оттуда, может означать твою смерть. А может и не означать. Там огромные возможности, которыми до сих пор владеет только моя семья. Это то, что вы называете колдовством. Я смог создать человека из глины, и он ничем не отличается от обыкновенного человека, кроме физической силы. Кажется, можно будет даже оживить мертвого, вернуть к жизни. И это лишь крохи того, что там имеется. Ты представляешь, что это значит? Победить болезни, смерть – и многое, многое другое, о чем люди даже не умеют мечтать. И, кроме того, эту дверь ведь все равно нельзя закрыть. Если я уеду, она так и останется открытой. Рано или поздно в нее войдет кто-то другой. Там целый мир, который продолжает изменяться. Чем позже в него войти, тем страшнее он станет.
За окном раздался лай и визг Полкана. Затем быстро прекратился. Ложкин встал было, чтобы выглянуть в окно, но передумал.
– Ты уверен в этом? – спросила Валя.
– Нет. Но это вероятно.
– Так зачем тебе нужен этот мир? – спросила Валя. – Ты хочешь победить болезни и смерть? Сделать всех счастливыми? Спустить рай на землю? Я тебе не очень верю. Ты хочешь чего-то другого, правильно?
– Да, но я не могу сказать тебе этого.
– Несложно понять. Денег, славы. Чего еще хотят люди? Мужчины хотят женщин. Много женщин и сразу. И ты такой же, как все, это нормально.
– Нет.
– Нет?
– Со времени того самого убийства над нашей семьею проклятие. На сегодняшний день умерли все, и остался лишь я. Если я не сумею изменить что-нибудь существенное, я умру так же, как и остальные. Чуть раньше или чуть позже, но я обречен. Поэтому я обязан остаться здесь и что-то сделать.
Она откинула волосы и уже открыла рот, чтобы что-то сказать, когда в комнату вошел Защитник. Его правая рука была в крови, но он улыбался.
– У вас не найдется пластыря и зеленки? – спросил он.
– Найдется, – ответил Ложкин. – А что случилось?
– Ничего страшного. Я съел вашу собаку.
– Съел Полкана?
– Теперь, когда в доме есть я, вам все равно не нужна собака. Я буду охранять вас лучше. Вы же меня не кормите, а я должен хоть что-то есть, – обижено сказал Защитник.
27. Защитник…
– Защитник твой слишком глуп, – сказала Валя. – Ты вылепил не человека, а питекантропа. Единственное его достоинство в том, что он послушен. Ты уверен, что он всегда будет послушным?
– Это была моя первая попытка. Я сделаю другого, и он будет умнее.
– Тогда скажу тебе по секрету: умный будет страшнее. Лучше и не пытайся. И, кроме того, куда ты денешь первого? Есть живой человек без документов, со своими желаниями и планами. Что ты с ним сделаешь, когда он станет ненужным? Убьешь?
– Нет, наверное.
– Тогда что?
– Я еще не думал.
– Надо было подумать об этом сначала… Знаешь, кажется, ты лучше, чем был твой дед. В таких случаях он просто убивал, не задумываясь.
– Откуда ты знаешь?
– Слухами земля полнится, – ответила Валя. – Пойду на кухню, заварю чай. На тебя делать?
– Нет.
– Я делаю по собственному рецепту. Мне нужна большая металлическая кружка. У тебя есть такая?
– Кажется, стояла на полке.
– Ты точно не хочешь?
– Нет.
Он посидел минуту, задумавшись, прислушиваясь к объемной тишине дома с вкраплениями женских шагов, звуков соприкосновения стекла и металла, а потом пошел к ней. Когда он вошел на кухню, то увидел, что Валя снимает с плиты литровую металлическую кружку с кипящей водой. Кружка была без ручки, и Валя просто обхватила ее ладонью. Безо всякой тряпки.
Ложкин, как завороженный следил за тем, как она голой рукой несет полную кружку кипятка. Она подняла на него глаза и, заметив его взгляд, перестала улыбаться.
– Что-то случилось? – спросила она.
– Кружка.
– Что кружка?
– Ты несешь железную кружку голой рукой.
– Она совсем не горячая.
– Я видел, как эта вода только что кипела.
– Тебе показалось, – ответила Валя. Сейчас в ее глазах был страх. Или ему показалось?
Ложкин протянул руку к кружке.
– Если она не горячая, – сказал он, – то я не обожгу руку тоже.
– Не трогай!
– Почему?
Он коснулся кружки и почувствовал ожег. Ее рука дернулась, и несколько капель кипятка брызнули ему на запястье. Он резко отдернул руку, Валя выронила кружку, и весь кипяток вылился ей на голые ноги, слегка намочив платье.
– Ты не обжегся? – спросила о