Он разбудил Ауайоо.
– Как обращаются с мертвыми на той планете, откуда ты пришла? – спросил он.
– Никак. Там нет мертвых. Там все живут вечно.
– Но этого не может быть. Тела не стареют, это я могу допустить, пусть они даже не болеют, но возможны же несчастные случаи или катастрофы. Всегда остается что-то, что может тебя убить!
– В принципе, да, – сказала Ауайоо. – Иногда такое случается, только очень редко. Настолько редко, что смерть каждого мыслящего существа превращается в трагедию для всей планеты. Гибнут примерно четверо или пятеро за столетие. Ты можешь себе представить, каким шоком была смерть сразу троих. Любые контакты с Землей были мгновенно отрезаны.
– Я не об этом, – возразил Ложкин. – Когда кто-нибудь умирает, как поступают с телом?
– Если тело не может восстановиться, его хоронят. Затем каждый их тех, кто знал и любил умершего роняет на могилу каплю своей крови. Считается, что с этой каплей мы передаем часть своей любви, и эта любовь поможет его душе найти покой. Только после этого его душа успокоится. И на самом деле, после того, как капля крови упала, остаточные напряженности инфо-поля выравниваются. Это легко измеряется приборами, но неизвестно, имеет ли это какое-то отношение к душе. Почему ты спросил об этом?
– Дед говорил мне, что своими глазами видел скелеты пришельцев. Эти останки все еще существуют?
– Да, – ответила Ауайоо.
– Где они?
– В подвале. Он так и не похоронил их, и не продал, хотя, насколько я знаю, ему предлагали за три скелета два с половиной миллиона долларов. Несколько заинтересованных людей из Японии и Америки.
– Почему же дед не продал их?
– Он хотел больше. Цена росла с каждым годом.
– Как мне их найти?
– Зачем они тебе?
– Я хочу похоронить их и уронить на могилу каплю своей крови. Я хочу, чтобы их души успокоились. Я хочу, чтобы остаточные напряженности инфо-полей пришли в норму.
– Хорошая мысль, – согласилась Ауайоо. – Но ничего не получится. Для того, чтобы инфо-поле пришло в норму, недостаточно просто уронить каплю крови. Для того, чтобы твоя кровь произвела нужный эффект, ты должен искренне любить умерших и не питать к ним ни малейшего зла. Как видишь, это нереально.
– Я не питаю к ним никакого зла.
– После того, как они собирались захватить твою планету? После того, как погибла вся твоя семья? Прости, ты можешь сказать, что не питаешь зла, но важны ведь не слова, а искренность.
– Я найду эти останки и похороню их, – сказал Ложкин. – Я потом сделаю все, что нужно. Это единственное, что мне остается сделать сейчас. Ты сказала, что выход всегда есть. Ты сказала, что я могу сделать нечто такое, что уничтожит проклятие нашего рода. Нечто такое, что позволит мне остаться живым. Проблема в инфо-поле, правильно? Я должен привести его в норму.
– Ничего не получится.
– Я все-таки попробую. Как мне найти их тела?
– Положи ладони на металлический цилиндр, который стоит в углу первой подвальной комнаты. Положи ладони, и скажи про себя, что ты хочешь. Система услышит твой мысленный приказ.
В этот момент Ложкин вскрикнул и вскочил: один из мелких демонов уколол шилом его ногу. Ложкин толкнул вредное существо так, что оно полетело через всю комнату. Однако, в дверях стоял еще десяток таких же, они держали в лапах длинные гвозди наперевес.
– Они собираются на меня напасть?
– Нет, – ответила Ауайоо, – они просто привлекают твое внимание. Теперь, после смерти их бога, ты единственный человек, к которому они испытывают нечто вроде почтения.
– Они будут мне подчиняться?
– Это вряд ли. Их почтение не настолько велико. Не обращай на них внимания, и давай скорее, пока не поздно, скорее иди в подвал.
97. Подвал…
Подвал уже был полон карликами, которые выстроились в цепочки и занимались транспортировкой всевозможных мелких предметов.
Ложкин спустился в подвал, стараясь не наступать на мелких созданий, копошащихся под ногами. Он положил ладони на металлический цилиндр и еще раз удивился тому приятному ощущению, которое остается от прикосновения к его поверхности. Видимо, это было нечто вроде тактильного дизайна – вещи, до которой люди пока еще не додумались. Он сосредоточился, и цилиндр легко отодвинулся.
Вниз вела винтовая лестница. Как только Ложкин ступил на первую ступеньку, внизу зажегся свет.
Спустившись, он остановился в удивлении. Он и понятия не имел, что внизу под домом существует еще и второй подвальный этаж. Комната была большой, высокой и полной сложного оборудования, о назначении которого Ложкин не имел ни малейшего представления. Несколько мелких демонов встретили его встревоженным писком. Комната имела всего лишь три стены. На месте четвертой был черный провал тоннеля. Здесь же стояла внушительная вагонетка, оборудованная чем-то вроде пушки.
– Где это? – спросил он.
– Скелеты хранятся в трех километрах отсюда, под зданием старой водокачки, – ответила Ауайоо.
– В трех километрах? – удивился Ложкин. – Как это возможно?
– Все это строилось на протяжении пятидесяти лет, руками маленьких рабов. Или лапами, как тебе удобнее. Главные мастерские находятся не здесь, а именно под водокачкой.
– Пятидесяти лет?!!
– Не теряй времени, – сказала Ауайоо. – За полвека твой дед вырыл целый муравейник под этим городом. Не понимаю, почему тебя это удивляет. Он ведь работал не сам. У него были миллионы рабов.
Ложкин вошел в вагонетку и взял в руки пульт, на котором имелось всего три кнопки, две черные и одна красная. Судя по всему, вагонетка приводилась в движение электромотором. Несколько мелких демонов возмущенно залопотали, показывая на него клешнями. Ложкин нажал одну из черных кнопок, и вагонетка двинулась вперед. Тоннель был не совсем темным, время от времени в нем мелькали тусклые лампы. В их свете Ложкин видел копошившихся демонов; те останавливали свои странные занятия и провожали его синхронными поворотами голов.
– Что означает красная кнопка?
– Это огнемет. Карлики не всегда были послушными, несмотря на то, что считали твоего деда богом. Среди них появлялись секты, а порой входил в моду атеизм. Бог должен быть грозным, чтобы в него верили.
– Карлики боятся огня?
– Они боятся только огня и печи, в которой их можно расплавить.
Вагонетка остановилась, и Ложкин увидел большой круглый зал, метров двадцати в диаметре. Высокий потолок имел форму купола. Под потолком имелось множество светильников, которые все время мигали. Все стены, пол и потолок были полностью облеплены живым ковром из копошащихся созданий. Это выглядело так отвратительно, что Ложкина чуть не стошнило. Это напоминало внутренность огромного термитника. Лампы мигали оттого, что мелкие демоны проползали по потолку, загораживая свет своими телами. У дальней стены Ложкин разглядел шесть неподвижных черных монстров, один из которых размеренно двигал лапами.
– Я думал, что дед изготовил только одного Мефа, – сказал он.
– Это экспериментальные экземпляры. Шесть первых попыток, которые он так и не решился оживить. Тот Меф, который все же ожил, был седьмым по счету и самым совершенным из всех. Эти шестеро совершенно безмозглые твари. Иди за мной, я буду показывать направление.
– Как я могу идти, здесь ведь некуда ступить!
– Не церемонься. Иди прямо по головам.
Она превратилась в стрелку и повела Ложкина вдоль левой стены. Мелкие твари были довольно юрки и, в основном, успевали увернуться от опускающейся на них человеческой ноги. Они что-то кричали, причем все громче и настойчивей. Наконец, Ложкину пришлось остановиться, потому что целая груда визжащих карликов преградила ему дорогу.
– Помоги мне, – попросил Ложкин.
Ауайоо взвизгнула что-то на незнакомом языке. Карлики одобрительно зашипели. Переговоры были недолгими; карлики расступились и освободили проход.
– Что ты им сказала?
– Потом объясню. Мы уже пришли. Входи в эту дверь. Здесь не заперто.
Ложкин вошел в небольшую комнату, где было совершенно темно. Ауайоо сразу же начала светить, примерно с силой стоваттной лампочки, и черные движущиеся тени упали на потолок.
– Открой крышку саркофага, – сказала она.
Ложкин сделал это и увидел три небольших скелета, плотно прижатых друг к другу, упакованных в несколько слоев полиэтилена. Он взял сверток на руки. Кости были удивительно легкими.
– Они очень тонкие, как кости птиц, – объяснила Ауайоо, – но значительно прочнее человеческих.
– Все-таки, что ты им сказала?
– Сказала, что ты собираешься принести себя в жертву. Что ты пришел именно для этого. Их это вполне устроило. Они дали тебе несколько минут, чтобы ты подготовился.
– А ты не могла поинтересоваться моим мнением?
– Это был единственный вариант. Иначе они бы тебя просто разорвали.
– Они практикуют человеческие жертвы?
– Нет, но они постоянно приносят в жертву друг друга. Это позволяет им поддерживать единомыслие. Они очень высоко его ценят. Единомыслие – характерная черта примитивных народов.
– Что же мне делать теперь?
– Хватай пакет и беги. Вагонетка ведь оборудована огнеметом. Пламя их не убьет, но остановит на время.
Ложкин взвалил кости на плечо. Пакет весил всего лишь килограмм десять или пятнадцать. Он рванул дверь на себя и побежал. Вагонетка была совсем недалеко, однако мелкие демоны уже облепили ее полностью. Он раздавил нескольких, затем поскользнулся и едва не упал. Несколько сотен маленьких существ бросились на него со всех сторон. Демоны прыгали со стен и падали с потолка. Ложкин уже стоял по колено в копошащемся живом месиве. Демоны ползли по спине и по рукам. Они хватали его и пытались тащить. Однако, он уже ухватился за борт вагонетки. Он подтянулся, забросил пакет и влез сам. Затем отшвырнул десяток нахальных существ и нажал красную кнопку. Струя огня прошлась над головами тысяч вопящих карликов. Нападавшие осыпались с вагонетки как чудовищные мертвые насекомые, пытаясь напоследок уцепиться за сверток с костями.